Флот

Я спрыгнула вниз и стала протискиваться между телами, зажав в руке омниграф. Бас Торскова продолжал греметь:

– У меня есть корабль, способный забрать всех вас, транспорт, принадлежащий этому Владению. Экипаж состоит на моей личной службе. На Беллегарде это означает, что они мои, равно как и вы были принадлежностью ваших подразделений. На корабле имеются два вспомогательных челнока для высадки на планету и запасы на год, пока-мы не восстановим на Прокрусте синтез и сельское хозяйство. И сейчас корабль уже на орбите!

– Господи, - в общей суматохе выдохнул кто-то, - сколько ж у него денег?

Это был худой, неглупый с виду мужчина с лейтенантскими нашивками. Вероятно он служил в нагорьях, поскольку был совсем черным, правда на этот раз по рождению. Я встала напротив и поднесла микрофон к его лицу.

– Он младший сын аристократа, - произнесла я - Богатый, да, по вашим меркам или моим. Но важнее, что у него есть союзники.

Офицер прищурился.

– Может ли это причинить ему вред?

– О, космос, да. Он должен очень туда стремиться, чтобы играть по таким ставкам.

Он посмотрел пристальнее.

– Кто вы?

– Валя Монье, журналист. Приглашена, потому что ваши командиры, бригадир Джайо и полковник Восмайер, хотят, чтобы такая как я рассказала мирам о том, что думаете и чувствуете вы. Ответите на несколько вопросов?

– Ух, погодите.

Торсков заглушил крики, летевшие с каждого квадратного метра:

– ...совершенно неожиданный шаг. Мы будем вне пределов досягаемости, прежде, чем Флот или правительство планеты узнают, что мы выступили.

Дальнейшая сумятица.

– Ладно, - сказал лейтенант.
– На несколько отвечу.

– Имя, пожалуйста?

Он сообщил имя и сказал, да - он точно вернулся бы, если смог, хотя у него и есть дела в Алисоне.

– Вы не понимаете, что ведете крамольные разговоры?
– завопил человек по-соседству. У него были знаки, отличия майора. Щеки пылали от гнева.

– Ведем, ведем, - пробормотал мой лейтенант.
– Дайте Флоту приложить к этому руку. Хватит, леди.
– Он отмахнулся от меня.
– Я должен дослушать.

Джайо взял слово. Упала тишина. Казалось, она звенит от неслышного эха. Его властный металлический тон не изменился ни на йоту.

– Да, мы говорим крамолу, так что уже виноваты в призыве к бунту. Но не притворяйтесь, что у вас самих не возникало подобных мыслей. Не будь этого, вы не пришли бы сюда. Мы можем говорить о высшем долге - по отношению к союзникам, доверившимся нам, или к самим себе и нашим семьям. Но практически, получается, что те, кто отправится, будут зачислены в мятежники и дезертиры. Вернуться они смогут не скоро. Жить и растить детей, которые возможно появятся, им придется на Прокрусте - по крайней мере, пока для некоторых из них не будет обустроено более удобное место обитания на луне или на орбите. Те, кто не готов, пусть отойдут в сторону.

Каким-то образом он вдруг резко стал еще более прямым, чем раньше.

– Я возглавляю поход. Вы также должны быть готовы поступить под командование мое и моих офицеров. Вы должны будете подписать новый Контракт. Мы влезаем в это дело вместе и бесповоротно.

Я расхаживала, фиксируя лица.

"Хотите вы этого?" - должна была шептать я и слышать: "Да - нет - не знаю - убирайтесь".

– Что в этом для тебя, Торсков?
– выкрикнул Диледда.

Богатырь откинул голову - золотистая грива разлетелась - и расхохотался.

– Достойные деяния?
– прогремел он.
– И, да, слава. Я хотел бы остаться в памяти не только как звездный богач. Понимаете, я объявляю себя вне закона вместе с вами. Совет Магнатов не сможет просто заявить Флоту, что сожалеет. У них есть договор. Но вам понадобятся силы в космосе для транспорта, патрулирования и выживания на планете. Я возьму на себя организацию и возглавлю их.

Сквозь общий гам пробился женский голос:

– Все бесполезно. Мерзавцы придут взять нас в оборот и расстреляют.

– Нет, - сказал Джайо.
– Я учел это, навел справки. Беллегард не имеет такой возможности. Флот ведет войну на отдаленных рубежах, плюс обязанности на территории Альянса. Пытаться отыскать нас - на большой, облачной, гористой и дикой планете, обитатели которой либо спрячут нас, либо умрут, защищая нас - почти невозможно и совершенно бессмысленно.

– Они легко смогут достать нас ракетами!
– выкрикнул мужчина.

Я была потрясена. Неужели мораль упала настолько, что кто-нибудь во Флоте, и вообще кто-нибудь, мог такому поверить?

Восмайер ответил первым. Я и не предполагала, что он может быть настолько эмоционален.

– Убивать тысячами невинных аборигенов, разрушать их общество из-за злобы на нас, тогда как мы представляем угрозу разве что для разбойничающих варваров? Флот не просуществовал бы тысячу лет, будь он карательной машиной.

– Высшее командование придет в ярость, но им придется принять fait acompli [свершившийся факт (фр.)], - добавил Джайо.
– Пока мы остаемся в системе солнца Прокруста, мы в безопасности.

– От всего, кроме Прокруста, - усмехнулся мужчина.

Так все и продолжалось, туда и обратно, взад и вперед. У штатских это превратилось бы в сущую неразбериху. У моряков было больше дисциплины и чувства локтя. Тем не менее, начинало казаться, что каждый следующий говорит что-то свое. Я пробиралась среди кружащих, толпящихся, толкающихся тел и записывала. Когда представлялась возможность, я вставляла вопросы.

– И мы станем Верховными Властителями? Мне это не нравится.

– Кто знает; что произойдет?
– ответил Торсков - Бесспорно, люди будут в Сируину особой кастой. А позже и везде на планете. Но я не вижу нас, как правителей аборигенов. Мы и они слишком разные.

– Что, черт побери, можем мы делать, кроме как воевать за них?

– Быть учителями, предпринимателями, соседями и друзьями, - произнес Торсков.
– Вам не придется скучать или чувствовать свою бесполезность, обещаю.

– ...изгнание.

– Не навсегда. Мы станем... гражданами... Сируину, суверенного государства, заключившего в прошлом договоры с Альянсом. Со временем нас простят. Удачливых повстанцев всегда прощают. Я не рассчитываю, что нам вернут имущество или звания, но к тому моменту мы добудем новые и сможем снова жить среди людей. Фактически, мы станем героями.