Фонд последней надежды

«Ого! Это наезд?!»

— Что ж, я рад, что всё прояснилось, — ровно промолвил Олег, собираясь вставать.

— Поймите меня правильно, Олег Юрьевич. Лично я никаких претензий к вам не имею. Вы работаете замечательно. Ваши отчёты — одно сплошное удовольствие, честное слово. Просто хоть чай наливай и как роман читай! — Корнелия не сводила с Олега хищных глаз. — Но штат теперь урезан на треть. Все по струнке ходят, минутка в минутку на службе. На этом фоне ваш, так сказать, свободный график… Многих раздражает. И так поговаривают, что вы у нас… на особом положении.

Олег выдержал паузу. Затем пустил пробный шар:

— Я понимаю, о чём вы.

Олег ни черта не понимал, но Асю надо было прикрывать. Да и вообще — приглядывать за ней. Мало ли… Тьфу ты!

— Вот и замечательно, дорогой мой, — одарила его материнской улыбкой Корнелия. — Кстати, раз уж мы заговорили о сокращениях… Не мне вам говорить, как нежелательна была бы теперь волна слухов о том, что Фонд «Ласт хоуп» сдаёт позиции. Мне уже звонили из «Vox populi», просят комментариев по поводу увольнений, а также по поводу возможного сворачивания нашей благотворительной деятельности. Думаю, не стоит будоражить прессу рассказом о том, что в Фонде не хватает сотрудников для проведения плановых мероприятий. А вы как думаете, дорогой мой?..

— Вы совершенно правы, — заметил Олег. — Плохая пресса нам ни к чему.

— На вашей программе дела идут прекрасно, как я уже говорила. Не поможете ли своим коллегам? По-товарищески?

«Что она себе позволяет?! Не горячиться!»

Олег пожал плечами:

— Почему бы и нет? Стало быть, библиотечная конференция?

— Конференция так конференция, — покладисто согласилась Корнелия. — Сегодня же можете подключаться. Разумеется, вместе с вашей… ассистенткой.

Она произнесла это слово, будто нарочно пришепётывая — в точности, как придурок-Мудилян. Да что происходит-то?!

В своем кабинете Олег взялся чистить почту.

Дьюти-фри! Ну и всё. Наплевать. Найдем другую — и даже других. Желающих — как грязи. А он-то, осёл, мечтал, веточку вёз — а вот поймали бы его на таможне, пришлось бы в тамошнем обезьяннике париться, да штраф немеряный. И поделом было бы. Поумнел бы. Значит, на этом и закончим. Оно и к лучшему. Дьюти-фри!! Только время тратить на такую… Но назвать Асю плохим словом даже в уме не получалось.

Девочка имела право обидеться, думал Олег, безжалостно отправляя в корзину одно новогоднее поздравление за другим. Посмотри на всё её глазами. Так что же теперь делать?! Кино-конфеты-букеты? Провожания-комплименты?! Бр-р. Не то, чтобы времени или, упаси боже, денег было жаль, но всё это казалось сейчас Олегу таким… искусственным, что ли.

Он чуть было по инерции не удалил вместе с новогодним мусором письмо Рипли. Та-ак. Рипли самолично грозится приехать в первых числах января в качестве эмиссара VV. Что бы это значило? Погодите-погодите… Уж не хотят ли они…

Что же, поглядим.

Глава 18. ЖЖ. Записки записного краеведа. 4 января

«…Наутро все пытались сделать вид, что ровно ничего не произошло. Не было скорой, диагностировавшей у бедного пана Вацлава инфаркт и увёзшей его в кардиореанимацию, не было ночного шума в скандальном нумере четыре, и уж конечно не раскачивалась по кругу люстра и не взывал несчастный старик с точками зрачков, плавающих в розовых белках, к своей Матке Боске… Но я-то был! И я кое-что знал… Я решился. Позавтракал, совершил свой обычный утренний моцион в Сосновом парке, привычно погладил на удачу бочок любимой железной лани…

Вернувшись в отель, я узнал, что директор на месте, тщательно побрился, уложил волосы в „европейском“ стиле (вот ведь ирония судьбы — к неудовольствию Кулбека, уже готовившего злой спич о „поредевших и поседевших“, шевелюра моя почти не изменилась со времён молодости), сбрызнул виски „Кензо“. Затем надел отутюженный горничной костюм от Армани (подарок дочки Танечки на мой семидесятилетний юбилей) и отправился делать давно назревший…»

Библиотечная конференция «Пути и методы современного фандрайзинга» должна была открыться завтра. Ничего особенного в этом мероприятии не было, Ася сто раз проводила такую муть, сначала будучи помощницей Софы, которая и обучила её всяким административным тонкостям, а потом и самостоятельно (ленивый Подопригора только бюджеты подписывал).

Двадцать пять библиотекарских душ изо всех уголков Буркутстана были полностью готовы к десанту в Зоркий: поимённо забиты в CHAO, обеспечены билетами и командировочными, а также пластиковыми подарочными портфелями с криво налепленным логотипом Фонда (программка, блокнот, ручка-карандаш, подарочное издание «Смотри вперед!» на буркутском, тезисы докладов, свежий номер оппозиционной газеты «Жолдамт», издавна спонсируемой Фондом). Облюбованный Корнелией санаторий «Еуежай» зафрахтован, автобус нанят, лекторы из местного бизнес-тренинг-центра — на низком старте. Культурная программа по старинке включала в себя все прелести санаторного отдыха, а также посещение «Ревизора» в постановке зоркинского драмтеатра имени Грибоедова (кстати, юбилейный, пятисотый спектакль).

Коршунов вёл себя именно так, как она и боялась: холодно, отстранённо, будто ничего не случилось. А может, и вправду — ничего и не было? Приснилось ей, дурочке, размечтавшейся о прекрасном принце на чёрном джипе… Детство какое-то. Так ей и надо. Как там Влад говорил? Некоторые рождены для того, чтобы быть прислугой. Ася, принесите мне чаю, будьте добры. Ася, сходите в бухгалтерию, будьте так любезны. Ася, где отчёт за декабрь? Ася, прекратите трепаться по телефону и бесконечные перекуры. Да она и не трепалась, просто Жорка позвонил, позвал в ланчевню…

Веточку ей привёз. Что за чушь? Что она, кораллов не видала? Он бы ещё леденцами из самолёта угостил. Экономный какой. А сам-то аж лоснится — загар, новый костюмчик, топовая рубашечка-коттон, невеста, небось, подарила. С ней-то он на своих Мальдивах и плескался, к гадалке не ходи. Гад, гад… Ну почему же гад? Он ведь ей ничего не обещал.

На самом деле, зря она на него злится. Олег тут вовсе не причём. Всё дело в ней. Чтобы закадрить такого мужика (права, тысячу раз права Гулька!) надо и внешне выглядеть ему под стать, а не как какая-то облезлая домработница, да и в постели что-то уметь. Так что удивляться не приходится. Скажи спасибо за пару поцелуев, хоть будет что вспомнить на старости лет.

— Ася, сходите к Майре, возьмите папку с бюджетными документами — надо проверить подписи. И не задерживайтесь, пожалуйста.

— Да, Олег Юрьевич.

Вот так они и общаются.

Ася принесла папку, стала собираться.

— Вы куда? — осведомился шеф.

— В «Еуежай»… — сказала и вдруг вспыхнула. Отвернулась, натягивая пальто, заговорила дрожащим голосом. — Там кофе-брейки надо утвердить для конференции… Проектор отвезти… Я в журнале у Жибек отметила…

— Что это за глупости? — яростно выпалил Коршунов. — Кто утвердил санаторий?!

— Корнелия Борисовна… То есть, я хотела сказать, Фонд заключает долгосрочный контракт на обслуживание мероприятий. Очень удобно…

— Удобно? — саркастически скривился Олег Юрьевич. — Когда люди без света сутками сидят? Когда в номерах насекомые, а кормят, как в пионерлагере, подгоревшей кашей?! Я этого безобразия не допущу! — он вцепился в трубку. — Артём? Соедините с Тёмкиной… Корнелия Борисовна? Коршунов. Я к вам зайду? Да, срочно.

Ася теребила шарф. Так ехать или нет?

— Погодите, Ася, — бросил шеф, выбегая из кабинета.