Формула Бельмондо
Шрифт:
– Я Данила, во мне сила, если врежу кому в ухо, это ухо будет глухо. Я в обиду вас не дам, обещаю вам мадам.
Хозяйка продолжая удивляться.
– Ну, ты и мастак языком чесать, где только навострил его?
– Об забор язык точу, наточу и помолчу. Как устанет он лежать, так пойдет опять чесать.
Хозяйка поняла, что от такого настырного все равно не отобьешься и напрямую спросила:
– Ты хочешь, в его «Талант-Раскрутку» попасть? Но мужа нет дома.
Данила согласно кивнул головой и пропел.
– Попытка не пытка, а спрос не беда, где вашего мужа искать мне тогда?
– Слушай, ты человеческим языком можешь разговаривать? –
– Язык мой от жажды уже пересох, сочувствует даже мне ваш Кабы-сдох. Впустите в калитку меня и друзей, неужто боитесь вы малых детей?
Хозяйка полжала плечами.
– Никого я не боюсь. Проходите, только не натопчите мне грязными ногами в доме. Я только помыла пол.
Данила первым прошмыгнул в калитку.
– Я рад это слышать, надеюсь, что нас, пирожным иль тортом попотчуют счас.
Идя за нами, хозяйка продолжала сварливо выговаривать:
– Ну, и нахал же ты братец скоморох, начал со стакана воды, а закончил тортом. Чей ты будешь, и откуда родом?
Довольный Данила церемонно поклонился.
– Род мой старинный, издревле идет, Кащеями нас, прозывает народ.
И вдруг случилось неожиданное. Никто из нас этого не ожидал. Хозяйка дома вдруг речитативом проговорила:
– Любезный, на тощего ты не похож, кроили те рожу из нескольких рож! Ой, гляньте! – удивленно воскликнула она, – Сподобилась я тоже. Скоморох, что ты со мной сделал? Я тоже в рифму сказала. Это ж надо? Вот не знала за собой таких талантов. Кому расскажешь, не поверят. Как я сказала?
Настя поспешно подсказала:
– Любезный на тощего ты не похож, одна твоя рожа, вширь больше трех рож!
А я добил своего дружка:
– Нет! Нет! Вы, кажется, так сказали: «Однако, на тощего он не похож, сначала на три, его рожу помножь».
Рассмеялись. Незлобивый смех располагает к общению. Хозяйка доброжелательно улыбнулась.
А Данила зло зыркнул на меня возмущенными глазами. Не ожидал он от меня такой подлянки. О…о! Какой бальзам растекся у меня по душе. Уел я его при Насте. А то корчит из себя непризнанного гения. Гений он в другом, располагать к себе незнакомых людей. Ну, скажите честно, где вот так вдруг, незнакомого, с улицы, приглашают сразу за стол? Да нигде и никого! А он везде желанный гость и уже распоряжается за столом как у себя дома.
– Вас как величать? – спросил он хозяйку, помогая застелить скатерть. Та ответила:
– Я Вера Петровна, по мужу Гусь. Гусыней меня за глаза величают. Если еще когда придете, так и спрашивайте соседей, Гусыня дома? Я уже привыкла. Вы что будете, чай или кофе?
– Предпочитаю чай со сливками или с молоком, Вера Петровна! – сказал Данила.
Наши с Настей вкусы для хозяйки оказались неинтересными. На столе появились печенье и конфеты. Торта не было. Когда чай был разлит по чашкам, хозяйка удовлетворила свое любопытство, попросив нас коротко рассказать о себе. Данила вызвался быть нашим представителем. Господи, чего он только не наплел, что умеет; и жонглировать, и укрощать змей, и дудеть в дуду, и бить в бубен, и частушки складывать на ходу. Легко и незаметно он подвел разговор к тому, что у него соседка знаменитая в округе певичка Фаина Капель. Это ее сценический псевдоним. А за глаза все называют ее Бандерша. Может слышали про такую?
– Как же, слышала! – с непонятным подтекстом заявила Гусыня.
А Данила продолжал заливаться соловьем. Мол, эта Капель использует его как автора текстов и музыки, а он хочет самостоятельности. Врал
мой дружок вдохновенно. Уход за страусом он поднял на творческую высоту. У хозяйки сползла с лица приветливая улыбка.– Значит ее за глаза Бандершей называют? – неожиданно спросила она.
– Когда дом строила, рабочие ее так называли! – ответил Данила. – А поет она под другим именем и фамилией, Фаина Капель ее концертное имя. Вот, – он достал из кармана миниатюрный календарик. – Раздарила всем соседям. Могу вам оставить на память.
Вера Павловна, как от змеи отдернула руку от календаря.
– У меня этих календарей… Кладовка ими доверху забита.
Данила многозначительно посмотрел на Настю. Та едва заметно кивнула головой, мол, поняла.
– Да! – задумчиво сказала Вера Паввловна, – взялся мой Гусь по доброте душевной ей помочь, раскрутить ее, а она его сама раскрутила.
Хозяйка встала и принесла альбом с фотографиями. Затем достала оттуда фотографию мужчины лет сорока и, показав ее Даниле, спросила:
– Этот мужчина часто бывает у нее?
Данила бросил мимолетный взгляд на портрет и отрицательно покачал головой.
– Никогда не видел. Я ее гостей всех знаю. Этот мужик серьезный, а у нее бывают в основном, ну как бы, поточнее сказать, пижонистые. То летом, когда дышать нечем, они в армейских сапогах, то на голове гребень, или машина дорогая, а штаны и сорочка рванье. Нет, вашего, не видел.
– Ну, хорошо, поверю тебе! – с облегчением вздохнула хозяйка дома.
– А мне нет резона врать. – независимо подал плечами Данила. – Капель сама мне задолжала огромную сумму и не отдает.
– Не скоро она тебе ее вернет.
– А что же мне делать? – потерянным голосом спросил Данила.
В это время зазвонил телефон. Хозяйка не успела ответить Даниле, зато весь ее разговор с мужем мы слышали собственными ушами.
– Ты скоро приедешь? – спросили хозяйку.
– Убралась уже. Чай пью. Скоро выеду. Тут к тебе ребята зашли, на кастинг в вашу фирму хотят попасть.
– Какие ребята?
– Скоморохи!
– Мы таких не просматриваем, гони их в шею.
– Но они очень талантливые. Особенно один, так и шпарит скороговорками, на любую тему. Он кстати, сосед твоей, этой Капель. Кстати знаешь, как ее за глаза называют?
– Она такая же твоя, как и моя.
– Но ты же ей протежировал.
– Прикажешь теперь из-за этого мне повеситься? Ты лучше спроси их, когда они ее в последний раз видели? Куда она подевалась? Пусть спросят от меня, что делает она там на периферии? Я тут всех знакомых на телевидении поднял.
– Ой, только мне не надо…
Вера Петровна спросила Данилу, когда он видел последний раз соседку Фаину Капель.
– Неделю назад была. – ответил он, – Шашлыки пожарили, страуса мне оставила вместо денег и укатила. А куда, не знаю. Она никогда не говорит, где гастролирует. В голосе моего приятеля появились жалобные нотки, – Спросите Григория Богдановича, он страуса у меня не купит?
– Тебе страуса этой мамзели предлагают ребята купить. Не хочешь? Она с соседями страусом рассчиталась. А где сейчас обретается, говорят, не знают. Ты то там что-нибудь предпринимаешь? Делай что-нибудь с этой Капель. Да раскрути ты ее!
– Думаешь, это так легко? Делаю я. Все делаю параллельно. И то и это. Не волнуйся, время работает на нас. Не получится на телевидении, раздену ее догола. Никуда не денется. Пока! Жду!
– До встречи!
Разговор закончился. Вера Павловна положила телефонную трубку и повернулась к нам.