Формула Бельмондо
Шрифт:
– Сто!
Когда из бумажника сотенная купюра перекочевала в карман к Даниле, папаша посадил первого малыша на сиденье. Придерживая мною оглобелька резко рванула вверх. Вот и второй малыш сел. Напряжение возросло, оглобелька вырывалась из рук, но я чувствовал, что спокойно дам с малышами круг. И вдруг, когда я собрался подтолкнуть вперед страуса Ваську, в возок решил взгромоздиться еще и Данила. Ничего бы страшного не случилось, если бы он знал законы физики. Ему надо было бы сесть в ногах у малышей на дно возка и уравновесить собою центр тяжести, который
Но затем случилось непоправимое – катастрофа. Мой дружок тяжеловесным седалищем плюхнулся на сиденье между братьями и еще обнял их руками. Центр тяжести мгновенно сместился на край возка. Оглобля вырвалась у меня из рук и дала мне по зубам. Челюсть клацнула у меня, как у волка. Наш самодельный хомут выпиленный из пластмассового горшка соскользнул с тонкой шеи страуса Васьки и вознесся вместе с оглоблями к небу. На глазах изумленного папаши Данила и его оба сына сделали сальто-мортале с разворотом назад и вывалились из тележки на асфальт, а освободившийся страус Васька рванул с площади. Небольшая толпа зрителей откровенно расхохоталась. Кто-то заулюлюкал вслед Ваське.
Естественно, смех и улюлюканье, опешивший папаша принял на свой счет. Оба бутуза со страху заревели трубными голосами. Взволнованная мать поднимала с земли обоих сыновей, а разозленный папаша тянул за шиворот моего дружка Данилу и возмущенно брызгал слюной.
– Ты прохиндей! Какой идиот сиденье на конец двухколесной повозки ставит?
– А где оно должно быть? – простодушно спросил Данила.
– По центру! тупица!
Папаша обернулся к жене с детьми и грозно цыкнул:
– А ну, прекратить ревень! Марш все машину.
В это время Данила испуганно озирался. Васьки страуса нигде не было видно.
– Васька убежал! – потерянно сказал я приятелю.
Грозный папаша злорадно улыбнулся.
– Так вам и надо, бизнесмены. – И уже садясь в машину, посоветовал. – Сиделку по центру поставьте. Тогда ваша арба опрокидываться не будет.
А нам с Данилой было не до его советов. Надо было срочно найти Ваську страуса. Оставив тележку под присмотром старушки, торгующей цветами, мы бросились в тот переулок, куда он убежал. Домов через десять увидели мужчину.
– Вы страуса не видели?
– Кого?
– Страус здесь не пробегал? – повторил вопрос Данила. Прохожий покрутил пальцем у виска. Мы побежали дальше. Нам встретилась женщина.
– Вы страуса не видели?
– Это, который в том доме, живет? Худой такой, с длинной шеей? – вопросом на вопрос ответила она. – Или вы про страуса птицу спрашиваете?
– Про птицу! – воскликнули мы с Данилой. Женщина нас обрадовала.
– За нею погнались собаки. Туда он побежал! – и она указала рукой в конец переулка и не удержалась, чтобы не спросить? – А вы из цирка?
– С чего вы взяли?
– А вы на себя со стороны гляньте!
Час от часу не легче. Собаки могли загнать его за Можай. Следующий прохожий не захотел даже
остановиться. В конце переулка, на перекрестке Данила горестно вздохнул.– Мы его так никогда не найдем.
Я предложил ему заявить в милицию.
– Ага! И они объявят тебе «план перехват».
– А что же тогда делать?
– Не знаю! Пошли домой, хоть велосипеды возьмем, а то так никаких ног не хватит мотаться по городу.
В его словах был резон. Сначала мы заскочили к Даниле. И, какая же радость была в наших глазах, когда во дворе мы увидели мирно пасущегося Ваську. Данила его обнял и поцеловал в хохолок.
– Васька. Ты домой пришел? А я ведь тебе хотел голову отрубить. Васька!
И столько непередаваемой нежности и ласки было в голосе моего приятеля, что длинноногая птица почувствовала это фибрами своей заморской души, и в ответ легко клюнула Данилу.
– А Борьку, твоего дружка, по глупости съели. Как бы вы сейчас в паре здорово выступали.
Счастливые мгновения редко бывают в жизни у человека. Вот и мой приятель Данила на минутку расслабившийся, уже сжал волю в кулак. С прежней энергией, он заявил, что нам надо сходить на площадь за возком.
– И переставить надо срочно сиделку точно по центру, тогда не будет никакого перекоса.
– Ты это сам придумал или тебе подсказали? – съязвил я.
На улице мы встретили Настю. Она поинтересовалась нашими успехами. Я ей все рассказал. Как у всякой умной женщины, у нее тут же родилась гениальная идея.
– А зачем вам страуса запрягать?
– А кого?
– Тебя, Данила!
Мой дружок обиделся. Вечно он у нас с Настей был объектом шуток. Вот и на этот раз подумал, что она над ним смеется, и отвернулся в сторону. А Настя продолжала ему втолковывать свою блестящую идею.
– Одень на голову колпак. Прилепи к нему птичий клюв и кричи, что ты заморский петух. И таскай себе в удовольствие тележку. Вон на Юге Азии до сих пор есть велорикши. Посадишь малышню и будешь их катать.
Данила обиделся.
– Кто-то сядет в тачку, а я буду таскать ее? Ни в жизнь!
– Почему? – никак не могла понять резко отрицательный ответ Настя. Данила поразил меня своим ответом:
– Я еще не опустился до такой степени?
– До, какой, такой?
– Такой! Чтобы кто-то сидел в тележке, я его вез, а он еще мне на плечи свои грязные башмаки ставил. Видел в кино, как на этих велорикшах американцы с сигарой в зубах ездили.
– Да, мало ли какой урод среди них мог попасться?
– А ты думаешь, среди наших их не найдется?
Слава богу хоть тележку никто не тронул. Разговор про уродов казалось бы забылся. Не успели мы с двух сторон взяться за наши небольшие оглобельки, как Настя нас остановила.
– Мальчики, а можно я сяду в возок? Честное слово, так хочется Клеопатрой по городу проехаться!
– А боярыней Морозовой не хочется? – подковырнул ее Данила и решительно отказался: – Я ее Макс тащить не буду.
– Но почему? – так и не мог я понять своего дружка, – У нее ни сигары во рту, ни грязных башмаков.