Формула успеха
Шрифт:
Но по прошествии некоторого времени приемник ломается. Что делать? Никто в округе не знает, как работает сложный механизм. Все горюют. Поэтому мужу приходится везти тяжелый приемник назад в город. И если специалисты в магазине не могут справиться с неполадкой, они отправляют его на завод. Когда после ремонта приемник вернется, купившему его человеку придется снова идти в город. Возможно, целые месяцы он был лишен удовольствия слушать радио.
А теперь давайте подумаем, что могло явиться причиной этого. Возможно, кто-то из вас сделал совсем маленькую ошибку. Это показывает, как важно хорошо делать свою работу. Если мы справляемся со своими обязанностями, люди будут счастливы со своим филипсовским приемником. Тогда их соседи тоже захотят купить
В том же духе, стараясь пробиться к воображению людей, я выступал и перед распространителями.
— Хотя вы и не являетесь работниками «Филипса», — говорил я, — мы нуждаемся в вас, а вы — в нас. Ваша работа — доставить наш товар потребителю, и я по опыту знаю, насколько она трудна. Поэтому я счастлив этой встрече с вами, людьми, которые стоят на передовой линии, поскольку без вас мы бы ничего не достигли. Я, так же как и вы, понимаю, что у нашей продукции есть недостатки. И радиоприемник, и бытовые приборы состоят из сотен деталей. Так что даже если все наши проверки не выявили никакого дефекта, все-таки остается шанс, что он где-то есть. И ваша задача — сделать так, чтобы обслуживание было безупречным. Кроме того, одни товары неизбежно получаются лучше других. Со своей стороны мы делаем все возможное, чтобы вовремя обеспечивать вас самыми лучшими товарами…
Заканчивал я обычно пожеланиями успехов и здоровья и своим слушателям, и их семьям.
Однажды я оказался в Калькутте во время забастовки наших рабочих. Причина конфликта была ничтожна, но шум стоял несусветный. Местное руководство, заблокированное забастовщиками, полдня сидело под замком в управлении. Я предполагал пробыть в Индии две недели, и местный менеджер должен был меня сопровождать, но в этих условиях не рисковал выехать из города. Тогда он сказал рабочим, как господин Филипс огорчен, что этот инцидент случился во время его визита, поскольку не может же он переждать где-то две недели, а потом вернуться. Так было достигнуто соглашение, и разрешение конфликта отложили до моего отъезда. В тот же вечер, несмотря на все неприятности, в местном театре силами персонала был устроен концерт. Поскольку в таких случаях по завершении всегда предполагаются речи, пришли к договоренности, что ни единого слова о разногласиях произнесено не будет.
Атмосфера вечера была волшебной — звуки индийской музыки, чудесные танцы, все веселы. Но секретарь рабочего комитета в конце своего спича не удержался от того, чтобы не вытащить из кармана листок и не прочесть вслух список претензий. Это было все равно что подлить масла в огонь! Наш менеджер, нидерландец, залился краской. Кадровик, индиец, потерял всякое самообладание. И мне пришлось отвечать…
Подойдя к микрофону, я сказал, что с огромным удовольствием присутствовал на этом представлении, которое показало мне, как талантливы люди, работающие на нашем заводе. Говорить о претензиях, перечисленных в предыдущей речи, я не мог, потому что это была компетенция менеджера. Но кое-какие общие замечания сделал.
— «Филипс» работает по всему миру, — сказал я. — Здесь мы работаем не только во имя «Филипса», но и во имя этой страны, Бенгалии, во имя Калькутты. Осмелюсь предположить, что мы приобрели больший опыт сотрудничества между людьми, чем любая другая компания. Именно поэтому чрезвычайно важно осознавать нашу ответственность по отношению к Индии. Прежде всего, мы хотим подать хороший пример, обеспечивая высокое качество работы, и, кроме того, в той же мере хотим показать верный путь к разрешению проблем.
Здесь, в Калькутте, много промышленных предприятий. Конфликты в трудовых коллективах, никуда не деться, случаются. Здесь у вас имеются трудности, как имеются они повсюду в мире. И каков же основной вопрос, который стоит перед всеми? Как сделать так, чтобы люди работали вместе? Этот вопрос важен и для Индии, для ее федеральных штатов, для промышленных предприятий Калькутты.
На основании приобретенного нами в «Филипсе» внушительного в этой области опыта могу сказать вам, что, на мой взгляд, у вашего завода есть все, чтобы показать пример образцовой работы в команде. Вот и все, что я хотел вам сказать. Я желаю вам мудрости, силы и взаимного доверия, которые потребуются, чтобы наилучшим образом разрешить ваши насущные проблемы.Хотя эту речь, предложение за предложением, пришлось переводить на бенгали, завершилась она оглушительными аплодисментами.
Менеджеру, который чрезвычайно разволновался из-за этого инцидента, я сказал:
— Не беспокойтесь. Эти люди просто не могли удержаться, чтобы не высказать вслух свои претензии, пока я здесь.
Я отправился в свое путешествие. Положение урегулировалось, и позже проблема была ко взаимному удовлетворению решена.
В следующий мой приезд проблемы поджидали меня в Пуне. Там опять был конфликт, как нарочно приуроченный к моему пребыванию в Индии. На территории спорт-клуба для нашего персонала были организованы спортивные состязания, но профсоюзы их бурно бойкотировали. Я попросил управляющего, встречавшего меня в аэропорту, отвезти меня в загородный клуб, где я должен был остановиться. Он недопонял и привез меня в спорт-клуб — туда, где проходили соревнования. Итак, я явился на стадион, а там было настоящее столкновение. Скоро машину окружила гневная толпа. Люди размахивали плакатами и грозили дубинками, а юные агитаторы изо всех сил выкрикивали лозунги. Я смотрел крикунам прямо в лицо, словно спрашивая: «Из-за чего вся эта кутерьма?» Один за другим они виновато отводили взгляд. В итоге наш водитель сумел вывести машину из толпы, и мы отправились в загородный клуб. Управляющий, убитый своей ошибкой, спросил меня, хочу ли я посетить завод, несмотря на все беспорядки. Конечно, хочу, сказал я.
На следующее утро у заводских ворот нас встретили пикеты с плакатами «Требуем справедливости». Пока меня водили по заводу, я не увидел ни одного недружелюбного лица, но на груди у людей были пришпилены красные бумажки с теми же самыми словами. Время от времени я спрашивал: «Как насчет справедливости? Что, на самом деле с этим так плохо?» Ответы были невнятными, люди робели. Тогда я предложил представителю рабочего комитета выпить по чашке кофе. Он попросил, чтобы и секретарь профсоюза также присутствовал. Я согласился: неплохая идея.
— Я рад посетить завод, — сказал я за кофе, — но больше этого сделать не смогу. Потому что, честно говоря, не могу понять ваше поведение. Насколько я понимаю, Индия — демократическая страна. Однако вчера вы вели себя не как демократы. Меня это глубоко огорчает. Что я скажу людям, вернувшись в Европу?
— На самом деле мы не хотели устраивать демонстрацию, — сказал кто-то, — но организаторы из профсоюза настояли.
— Разве вы не свободные люди? Разве у вас нет своей воли? Или вы игрушки в руках других людей?
Я повторил, что это мой последний визит. Реакция была неожиданной. У людей, которые едва не подожгли мою машину, на глазах показались слезы.
Но в этом случае часть вины лежала на руководстве завода: оно внедрило новые должностные обязанности, в связи с чем у ряда работников снижалась зарплата. Поэтому мы договорились, что дело будет пересмотрено. В конце наших переговоров за чашкой кофе ко мне подошел какой-то человек:
— Господин Филипс, сегодня утром вы обходили заводские цеха, а в гальваническом не были…
Так что пришлось сходить и туда, а когда я уезжал, рабочие махали руками, прощаясь со мной.
Несколько лет спустя я вернулся в Пуну, на этот раз с Сильвией. Нас приняли с такой теплотой, что мы оба растрогались. На лужайке, раскинувшейся между заводскими зданиями, сидел весь персонал завода, мужчины и женщины отдельно, все очень нарядные. Представитель рабочих сердечно приветствовал нас и преподнес подарок. На этот раз управляющий заводом так и лучился.