Формы и содержание. О любви, о времени, о творческих людях. Проза, эссе, афоризмы
Шрифт:
И вот однажды мы подпалили пух в нижней части стадиона «Торпедо». От него занялась сухая трава. Ее площадь была огромной, пожар быстро распространялся. Уничтожение стадиона «Торпедо» не входило в наши планы на тот день, ибо что бы мы стали делать завтра? Надо своевременно думать о будущем и разумно планировать свой досуг. Мы стали лихорадочно тушить пожар палками, но не слишком успешно. Дым стал виден издалека. К нам побежали вонючие мужики с дрекольём, чтобы загасить нас и пожар.
Мы бросились наутёк. Я быстро перелез через трехметровый забор, который служил границей стадиона. Денис кое-как взобрался на его вершину,
Я стал думать, убежать мне или дождаться Дениса. Что важнее – глаза, зубы, внутренние органы – или дружба? Порой мне казалось, что органы всё-таки важнее, и тогда мне хотелось улизнуть. Но я тщательно скрывал это желание, чтобы не задеть чувств Дениса. Человек барахтается всё-таки, упасть может, потом запчасти в траве искать…
В конце концов я его всё-таки дождался. Когда дрекольё приблизилось к забору, мы уже нырнули в чащу на набережной и скрылись из виду. Денис, однако, долго потом корил меня:
– А ведь органы-то тебе важнее, чем дружба!
– Почему? Даже если я так и думал, я это тщательно скрывал. Во-вторых, я всё же тебя дождался. Не это ли лучшее доказательство того, что дружба важнее органов?..
Потом Денис поехал отдыхать в деревню в Сергиево-Посадский район Московской области. Рядом с ней был летний лагерь. Вскоре я прочёл в газете заметку о том, что в Сергиево-Посадском районе Московской области сгорел некий лагерь.
– Да… – вздохнул я. – А всё потому, что вонючие мужики его тогда не поймали.
Позже Денис уверял меня, что это не он поджёг лагерь и что вообще лагерь был совсем другой, не тот, что возле его деревни.
– Рассказывай! – усмехался я. – Кто ж тебе поверит!..
– Хорошо! – обиделся Денис. – Предположим, что лагерь спалил я. Заметь, что никто не пострадал, поскольку был пересменок. Сгорели только здания. Я вот детей от мучений избавил, от навязанного общения с бычьём. А ты, что ты полезного сделал за это лето?.. То-то!
Спирт
Классе в 8-м Денис повадился приносить в школу апельсиновый сок со спиртом.
– Юноша, пьющий вино, добавляет огонь к огню, – предостерегал его я античной цитатой.
– Надо испить до дна кубок жизни! – восклицал Денис. – Надо познать ее во всей полноте!
– А спирт-то точно медицинский? – спрашивал я.
– Как пить дать! – уверенно отвечал Денис.
– Ну то есть точно, да?
– Ну, он стоял у мамы в холодильнике. Зачем бы ей было ставить к еде технический спирт?
– Ну ладно, – согласился я на уроке английского. – Давай попробую.
На вкус это оказалось как стальной лимонад.
Вскоре слух о нас прошел по всей Руси великой, и бутыль стала циркулировать по группе.
– Истинно говорю вам: медицинский! – заверял Денис одноклассников. – Вот вам животворящий крест!..
– Ну, раз так… – согласно кивали ребята. – То конечно.
Испробовали его амброзию Миша Захаров, Лёша Иванников, Сережа Коренков. Все пили и нахваливали.
– Силён, крепок, бродяга! – удовлетворенно восклицали они, смачно крякая.
Через год Денис вдруг заявил, что спирт оказался техническим.
– Чудовище! – возопил я в ужасе. – Так почему же мы тогда не ослепли, как Гомер?
– Нас спасла
вера в Слово, – задумчиво ответил Денис.Зверь
В 11-м классе Денис повадился писать послания Богу и дьяволу. Причем красной ручкой – под цвет крови – и на обратной стороне контрольных по алгебре.
– Правильно, – хвалил я. – Если общаться, то только с равными.
– Смотри! – воскликнул он как-то в кабинете русского. – Число апокалипсического зверя! Это послание мне от дьявола!..
На полке корешками к нам стояли три учебника для 9-го класса, перевернутые вверх ногами.
Детство
В детстве мы с Денисом, возможно, убили несколько человек. Мы любили выходить на переменах в школьный двор и кидаться обломками кирпичей через стальной забор, за которым был двор жилого дома. Результатов нашего творчества мы не знали, так как за забором было не видно.
– Ничего, – говорил Денис. – Криков не было – значит, не попали.
– А может, наповал? – возражал я.
– Может, и наповал, – соглашался Денис. – Ладно, пошли на литературу.
И мы шли обратно в школу – на лекцию о нравственном поиске Льва Толстого.
Прогулка детей
В детстве мы с Денисом были декадентами и любили бродить по всяким трущобам. Как-то раз мы исследовали мрачные промышленные районы Юго-Восточного округа Москвы. Спускаясь с холма, ведущего к железной дороге, мы наткнулись на труп собаки.
– Плохой знак, – настороженно заметил Денис.
– Отчего же? – ответил я. – Это смотря в какой эстетике. В нашей эстетике это знак того, что мы на верном пути.
Мы спустились к рельсам и пересекли несколько путей. Оставался последний. Перейти его было не так просто, поскольку он находился в железобетонном углублении. Мы зашли в это углубление, но подняться к другой его стороне не могли, поскольку лестницы не было. Мы пошли по глубокой для нас ложбине, прямо по шпалам, в надежде, что подъем на другую сторону всё-таки появится.
Когда мы отошли от спуска уже достаточно далеко, раздался характерный шум.
– Поезд! – вскричал Денис. – Нам отсюда не выбраться! Мы умрём здесь в конвульсиях! Так вот что значила та собака!..
– Бежим! – проорал я. – Может, там будет подъем хоть куда-нибудь!
Мы со всех ног бросились вперед. Мы бежали минут пять. Шум не стихал, но и не нарастал. Самое главное – поезда так и не было.
– Листья! – воскликнул я. – Это не поезд. Это ветер в листве шумит.
Мы остановились. Начиналась вторая жизнь. Вскоре мы нашли и подъем – правда, на ту же сторону, с которой спустились. Но после пережитого мы обрадовались и ему. В конце концов, то, что на первый раз это оказались листья, никак не отменяло того, что во второй раз мог приехать и поезд. Много лет спустя я узнал, что средний машинист электрички случайно давит по несколько человек в год. Извлекать трупы из-под колёс – такая же часть его работы, как и объявлять остановки, если не более важная.