Форпост. Тетралогия

— Ну ты зверь! Прям как студент в колхозе. Каждую ночь — в полях, — вождь снова ухмыльнулся. — Я вам угол в коммуналке выделил. Пойдём — покажу. И Алину позови.

Так чета Маляренко обзавелась жильём.

Как разместить в четырёх углах дома пять пар да трёх одиночек, Николай не знал, а потому поступил совсем просто — лучший угол, подальше от двери и поближе к печке и к окну, он оставил для себя. Место попроще досталось Звонарёвым, а угол у второго окна — Маляренко. Четвёртый угол, возле двери, достался Диме со Светланой. Да и то — только потому, что Светка была лучшей и единственной подругой жены вождя. Как едко заметила Ольга, в посёлке махровым цветом расцвело кумовство.

Получив "ордера на вселение", женщины дружно начали наводить в необжитом доме чистоту и порядок. На пол были постелены грубо сплетённые травяные циновки, а сенные матрацы отгородили невысокими ширмами из плетёнки и тряпок. Получалась эдакая иллюзия уединения.

Первую ночь в новом доме Ваня запомнил надолго — сначала все жильцы долго сидели вечером у костра, не решаясь пойти спать, хотя остальные жители посёлка уже расползлись по палаткам и шалашам. Потом, когда уже совершенно стемнело, отчего-то сильно смущаясь, всей гурьбой потопали по местам. За почти три месяца жизни на свежем воздухе Иван привык к постоянному шуму ветра, шелесту листьев и скрипу цикад. Здесь же всё это природное великолепие заменял храп вождя, приглушённые стоны Светы и шумно пускаемые газы из угла Звонарёвых. Для полноты картины не хватало капающей из крана воды и жестяного тиканья будильника. Прошёл час, потом второй. Сна не было ни в одном глазу.

— Ваня, — шёпот Алины был едва слышен. — Ты тоже не спишь?

— Не-а, — Маляренко сел. Было душно. Из района двери зазвучала новая серия тихих писков Светки. Завтра же обратно в палатку переезжаем! А здесь нехай бабы живут!

В почти полной темноте он Алины не видел, зато прекрасно слышал, как она хихикнула и тихо-тихо выдохнула:

— Ура!

Глава 7 Предательство, предательство и ещё раз предательство

Люби себя, чихай на всех

И в жизни ждёт тебя успех.

Советский мультфильм

— Ну что там опять? — Романов поморщился — вылезать на солнце из уютного шалаша совершенно не хотелось, но крики "бомжей", поначалу неуверенные и негромкие, превратились в общий многоголосый вопль. Это было уже серьёзно. Выпихнув ногами на "улицу" совершенно голую Машку, босс поспешно натянул трусы, схватил дубинку и выбрался следом. Лагерь был пуст — все, и "бомжи" и "ассистенты", безумно вопя и размахивая руками, галопом неслись вглубь пустыни. А там…

Владимир невольно протёр глаза — на горизонте, уже удаляясь от их лагеря, вовсю пылила автомашина. Романов не стал, как все, орать, он просто спокойно улыбнулся, как человек, который теперь точно знает, что ему делать. Что с ним будет дальше, и выживет ли он вообще, Володя не знал. Но следующий шаг ему был абсолютно ясен — бессмысленное сидение на берегу закончилось.

А рядом, позабыв о том, что она совсем голая, счастливо визжала и подпрыгивала секретарша.

Из лагеря, собрав все нехитрые пожитки, вышло всего четырнадцать человек — двое, ослабевшие настолько, что не смогли идти, остались в лагере. Романов не стал утешать бедолаг, рассказывая сказки про спасателей, которых он пришлёт. Всем было ясно, что жить им до первых сумерек. В последний раз оглянувшись на море, босс уверенно зашагал в пустыню. Впереди, подгоняемые братьями, тащили бак с водой "бомжи". Из-за краешка земли показалось солнце. Начинался новый день.

За первый день похода группа потеряла еще одного мужичка. Тот всю дорогу сильно хромал, но молчал и не жаловался, а просто шёл, с каждым часом отставая всё больше и больше. Вечером, перевалив небольшой холмик, шедший последним Романов потерял его из виду навсегда. Вода в баке почти закончилась и, если б не внушающие надежду следы колёс, Володя, пожалуй, махнул бы на всё рукой и остановился. "Бомжи" шатались от усталости и едва не падали, они даже бросили окончательно опустевшую ёмкость, и никакие "уговоры" братьев уже не помогали. Лучше всех, как ни странно держались безымянная синявка и Маша. Две последние женщины в их группе ходко шли, задавая темп всем остальным. К счастью, ночью их никто не потревожил — люди попадали вокруг костра и моментально отрубились.

Романов проснулся от невыносимой вони. Гуляющий по степи ветер переменил направление и принёс запахи от спящих невдалеке "бомжей". Пара доходяг, вчера по пути живьём сожравших какую-то ползающую хрень, явно маялась животами. Матерящиеся соседи пинками отогнали страдальцев подальше в степь и снова повалились на землю — досыпать.

Володя сидел на земле и смотрел, как на востоке начало сереть небо. Близился рассвет, мужчина зябко передёрнул плечами — за последний месяц сильно похолодало, и теперь он с тоской вспоминал ту изнуряющую жару, что встретила их в самом начале. Прохладный ветерок пробирал до костей, заношенный и порванный в нескольких местах пиджак не грел. Романов тяжко вздохнул, за ночь он совершенно не отдохнул — ноги гудели до сих пор. Пора было командовать подъём.

— Владимир Алексеевич! — шёпотом окликнули сзади. Володя обернулся — невдалеке, согнувшись и держась за живот, стоял один из болящих. Босс брезгливо сморщился. Запашок был ещё тот.

— Чего тебе?

— Мы там такое нашли! Вам точно будет интересно! Владимир Алексеевич, идёмте — это очень важно. — Согнувшийся в три погибели, худой, как скелет, мужик нервно озирался по сторонам, поблёскивая очками.

Подозрительно осмотревшись и не заметив ничего необычного, босс подхватил свою дубинку и последовал за кошмарно воняющим проводником.

Всего через сотню шагов, перевалив поросший колючкой невысокий бугорок, проводник остановился возле сидящего на земле приятеля. Сначала Романов ничего не понял. На засаду это было не похоже — оба доходяги смирно сидели на земле. Кругом была точно такая же пустая степь. Краешек солнца показался над горизонтом и осветил своими косыми лучами всё вокруг. Володя присмотрелся повнимательней и на автомате подошёл поближе к своим вонючим спутникам. В голове Романова взорвалась бомба. Давно и безуспешно выстраиваемая теория о том, где они оказались, сложилась в одно мгновение.

Мужчина и не заметил, как у него подкосились ноги, и он рухнул на сухую траву.

— Ты понял, да? — очкастый негромко рассмеялся, а потом закашлялся. — Приехали. Последняя остановка.

Его приятель, пожилой измождённый мужчина, молча сидел, морщился и держался за сердце. Было видно, что ему очень плохо. Романову тоже было ОЧЕНЬ плохо. Мозг онемел, в затылке возникло ощущение пустоты, а в животе ледяным холодом разливался ужас.

В полном молчании прошло несколько минут.

Привычка думать, заложенная у Володи отцом, сработала и сейчас. Перезагрузившись, нейроны мозга ожили и зашевелились. Взгляд Романова приобрёл осмысленное выражение, а вонь, идущая от соседей, заставила босса подняться на ноги и отойти. Никаких идей, что делать дальше у Владимира не было, но первый шок уже прошёл.

— Надо пойти ребят позвать. — Очкастый тоже поднялся на ноги.

— А с ним что? — Романов указал дубинкой на второго. Очкастый обернулся, и Володя изо всех ударил его по затылку. Страшно хрустнула кость, и бедолага без звука свалился на землю. Пожилой, всё так же держась за сердце, поглядел в глаза Володе, грустно улыбнулся и, подставляя макушку, наклонил голову.