Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Как же так? — сказала она. — Я ничего не понимаю…

Софья снова начала было рассказывать, но княжна перебила ее вопросом.

— Я не знаю, чего ты хочешь? Я все поняла, но чего же ты хочешь? Какой толк из того, что ты убежала?

— Я хочу просить вас и генерала заступиться за меня. Пока я хочу остаться у вас несколько дней, скрываться, а потом хочу просить генерала заступиться.

Княжна была тронута отчаянным видом девушки, которую очень любила, но все-таки была смущена, не зная, что делать и с чего начать. Сначала она хотела было пойти к матери и все объяснить, но потом решила, что это ни к чему не поведет. Во всех важных случаях она знала, что ее мать никому не в помощь; поэтому,

когда у нее бывало что-либо в жизни выдающееся, она обращалась к дяде — князю Черемзинскому. Иногда и прямо к дедушке. Но теперь идти к деду она опасалась. Случай этот казался ей чересчур важным и серьезным.

— Вот что, посиди тут, а я пойду к дяде.

И княжна, оставив Софью в своей спальне, выпорхнула и быстро полетела по большой парадной лестнице в нижний этаж, где жил в отдельных трех комнатах князь Борис Иванович.

— Дядя, страшно важное дело! — воскликнула Надя, взбежав в кабинет князя и застав его за клавикордами, где он разбирал какой-то романс.

Она отвела его от табурета, клавиш и нот, усадила на диван и снова заявила:

— Страшно важное! Слушай!

И она передала все то, что слышала от Софьи.

— Ба! Наша красавица — и в такой беде! Да уж кому-кому, а ей надо помочь.

Князь, добродушный, веселый и крайне легкомысленный, хотя уже пожилой человек, знал хорошо купеческую дочку, которая бывала у его племянницы, и всегда восхищался ее красотой, изумляясь, что в Москве урождаются такие «итальянки».

— Подумай, дядя, и скажи, как быть.

— Да что же тут! Оставь ее у себя ночевать, пускай пробудет несколько дней.

— А мама увидит?

— Матери скажешь, что Софья Ермолаевна у тебя гостит, что ее родные все уехали куда-нибудь, а ей дома скучно одной. А я ей тоже скажу, но сначала понемножку ее подготовлю. Впрочем, мне лучше всего самому расспросить обо всем Хренову. Пойдем к тебе! Укрыть у нас не трудно, да что толку из этого будет? Надо сказать сестре, конечно, и все объяснить ей, но потом и сестра не поможет.

Князь всегда называл так свою золовку. Надя, обрадованная, снова вбежала в верхний этаж и влетела к себе в комнату со словами:

— Дядя идет!..

Действительно, через несколько мгновений появился и сам князь. Едва он вошел в комнату, как преобразился и стал тем, чем был всю свою жизнь во всех гостиных и на балах. Князь не мог относиться спокойно к присутствию красивой женщины, кто бы она ни была. А так как он всегда восхищался Софьей, считая ее одной из самых красивых девушек Москвы, то и с ней он никогда не мог говорить попросту. Теперь, как и всегда, он стал ломаться. И голос у него был другой, и позы он принимал какие-то театральные. Но Софье было не до того, князь был ей всегда только смешон, а теперь она знала, что от этого человека зависит, пожалуй, ее будущность.

Князь заставил Софью снова рассказать все и в несколько минут узнал все в малейших подробностях.

— Почему же ваш отец, прежде не соглашавшийся на этот брак, теперь вдруг в один день согласился?

— Этого я не знаю! — отвечала Софья. — Это нам никому не известно и всем нам особенно удивительно.

— А у него бывает «стих»? Случается ему вдруг что-нибудь выдумать самое диковинное, а потом отказаться и самому удивляться, что такое на ум пришло? Ну, что называется по-нашему, по-российски, «стих напал»?..

— Нет! — тряхнула головой Софья. — Никогда такого не бывало!

— Что же вы хотите? Укрываться у племянницы?

— Да, если возможно…

— Понятное дело, что возможно, но потом? Сколько времени вы будете скрываться?

— Сколько вы позволите?

— Ну, положим, генерал позволит хоть месяц укрываться, но потом?

— Я не знаю! — развела руками Софья. — Ну, в монастырь пойду.

— Toujours la m^eme chanson! [1]

воскликнул князь. — Вечная песенка девиц, которых неволят.

1

Вечно одна и та же песня! (фр.).

— Нет, ваше сиятельство, я не зря говорю. Я не только в монастырь, я лучше утоплюсь, чем выходить за этого Тихонова.

Князь стал расспрашивать, что такое этот Тихонов, каков он собой, и стал шутить.

Софье было, конечно, не до глупых шуток. Она понимала, что такой разговор ни к чему не приведет.

— Бога ради, ваше сиятельство, спасите меня, доложите генералу, чтобы он позволил мне остаться и чтобы люди меня не выдавали, если отец наведается сюда!

— Да, конечно! Но знаете, я сейчас к Сергею Сергеевичу не пойду. С ним, вы знаете, мы все шутить не привыкли. В какой час к нему попадешь, а то и самому шибко достанется. А я вот пойду поговорю с belle soeur княгиней. Она вам разрешит остаться на день, на два у Нади, а там мы увидим. Доложим и Сергею Сергеевичу, но осторожно. А то и промолчим…

Через час Софья и Надя уже пили чай с вареньем и болтали о пустяках. Надя была в восторге, что ее приятельница будет у нее жить несколько дней с разрешения матери, а Софья уже рада была тому, что хоть на несколько дней спаслась из затруднительного положения. А там после — что Бог даст.

Она надеялась вместе с тем, что ни мать, ни брат, никто из ее домашних не посмеет сказать отцу ее, что она, по всей вероятности, в доме Глебовых, так как он уже давно строжайше запретил ей бывать у приятельницы-княжны. Самому же ему, конечно, и в ум прийти не могло.

Дружеские отношения между княжной и внучкой суворовского героя с простой купеческой дочерью были, конечно, редким явлением. Приключилось это, однако, очень просто. Надя вместе с матерью и дедом часто бывала у обедни в Девичьем монастыре, так как у генерала все его близкие родственники были похоронены на кладбище монастырском. Сергей Сергеевич любил всегда, отслушав обедню, отправиться на дорогие ему могилы.

Семья Хреновых, у которой на Девичьем поле был свой приход, тоже, однако, отправлялась часто к службам в монастырь.

Надя, несколько раз повидавши молоденькую девочку, которая была несколько старше ее, почувствовала к ней непреодолимое влечение. По целым обедням она глядела на свою незнакомую знакомку. Кончилось тем, что они друг другу начали улыбаться, потом начали кланяться издали, и наконец однажды, когда подходили ко кресту, Надя не выдержала, подскочила к красивой пятнадцатилетней девочке, одетой по-купечески, сказала ей два слова, а затем невольно, бессознательно расцеловалась с ней.

Разумеется, когда все это она объяснила дома, то дедушка Сергей Сергеевич, обожавший внучку, сам предложил ей послать карету за ее новой приятельницей и привезти ее. Если девочка окажется благоприличной, то он соглашался дозволить ей бывать у Нади.

Прежде всего был послан к Хреновым старик Антон, любимый камердинер генерала, и когда он привез известие, что семья Хреновых — купцы со средствами, семья совершенно приличная, что обе его дочери настоящие красавицы и держат себя совсем барышнями, Глебов на другой же день послал лошадей за молоденькой приятельницей внучки.

И с тех пор Софья раза два, а иногда и три в неделю бывала в гостях у княжны и понравилась всем в доме. Глебов не раз высказывал, что если бы Софья была сиротой, то сейчас же взял бы ее к себе на воспитание. Действительно, молоденькая Хренова держала себя совсем как барышня-дворянка, в ней не было ничего грубого и резкого. Она казалась дочерью какой-нибудь родовитой дворянской семьи.

Поделиться с друзьями: