Французская защита

Он был построен в виде ступенчатой пирамиды, с вершин которой медленно стекала вниз прозрачная вода.

Именно возле него почти каждый майский вечер она встречалась с красивым французом по имени Жан.

Симона снимала небольшую квартирку в этом районе, и из ее окон были видны мелодично журчащие струи воды, стекающие вниз по гранитным ступенькам.

Девушка тихо брела по правому тротуару улочки и вспоминала, вспоминала…

Жан, менеджер телефонной фирмы, понравился ей с первого взгляда. Высокий, худощавый брюнет с выразительными темно-карими глазами явно пользовался успехом у женщин.

Они познакомились в ресторане.

— Пардон, разрешите присесть? — галантный наклон головы с четким пробором блестящих, уложенных гелем черных волос.

Узкие усики над тонкой верхней губой раздвинулись в улыбке.

— Пожалуйста, — пожала плечами Симона.

Они разговорились.

— Вы англичанка? — улыбаясь, спросил Жан после пяти минут беседы о погоде и достоинствах ресторана.

— Нет, не угадали! — засмеялась девушка.

— Американка? — любопытствовал Жан.

— Опять мимо… — глаза Симоны сверкали тем неповторимым блеском, что бывает у женщин в минуту, когда им понравился мужчина. И с которым они хотят непременно продолжить знакомство.

Француз, улыбаясь, изобразил на лице муки нескрываемого любопытства.

В этот момент официант принес Симоне десерт и счет за обед в ресторане.

— Мне надо поторопиться и угадать! — таинственно произнес Жан, наклоняясь вперед и внимательно вглядываясь в глаза девушки.

Женское сердце дрогнуло.

«Боже, какой он красивый! Правильные черты лица, большие глаза, и руки… какие длинные пальцы… ухоженные ногти» — девушка, опустив от некоторого смущения глаза, разглядывала кисть собеседника.

— Почему Вам нужно обязательно угадать? — спросила Симона.

— Потому что мне сегодня ночью приснился удивительный сон.

— Какой же?

— Мне приснился волшебник.

— Интересно… — заулыбалась девушка.

— Он сказал, что я встречу красивую принцессу, но, чтобы быть с ней счастливым, я должен угадать — какой она крови.

— Да?

— И вот, — француз сделал паузу, — я встретил!

Симона рассмеялась:

— Ноя вовсе не принцесса!

— Вы лучше, чем принцесса! — Жан приблизил свои большие глаза к лицу Симоны и сжал ее кисть своей ладонью. — Вы лучше, чем королева… И я угадаю, кто Вы по крови.

Внутри девушки все замерло.

— Вы русская, — медленно произнес Жан, не отводя взгляда и не выпуская руки собеседницы.

— Да, — тихо ответила Симона, — но как Вы узнали?

— Просто. Потому что русские — самые красивые женщины в мире.

…Симона не ожидала от себя, что француз так быстро завладеет ее сердцем.

Тот знал толк в искусстве соблазнения женщин.

В отличие от холоднокровных англичан, Жан показался девушке этаким пылким рыцарем, мушкетером прошлого века.

Она сопротивлялась его безумному напору в течение нескольких дней. С каждым днем, часом, минутой и секундой Жан все больше занимал ее мысли. Приходя в свою квартиру после свидания, Симона, ложась спать, с вожделением рисовала в воображении картины будущей совместной жизни, робко мечтала о свадьбе, представляла восхищенные взгляды подруг, родных и близких при виде такого красавчика.

Она сдалась через неделю.

..Жан, как будто обезумев от почти животного желания, губами приник ко рту Симоны, заглушая ее протесты; его руки лихорадочно шарили по телу девушки, срывая остатки одежды.

— Жан, подожди, не надо нам спешить так…, я тебя умоляю! — шептали ее губы, но сознание пронзала единственная, пьяняще-сладкая мысль: «Сейчас, сейчас…»

Она и хотела и боялась этого.

В извечном женском сомнении: он не мой еще полностью, а я отдаю себя всю!

…Тягучая боль пронзила низ живота, и Симона застонала.

Она, на мгновение приоткрыв глаза, увидела расширившиеся от возбужденного удивления зрачки Жана.

Каждое движение его тела приносило девушке физические страдания.

— Non! Non!! — закричала она по-французски, когда почувствовала, как внутри стала разливаться мужская жидкость.

Жан, не обращая внимания на ее крик, сделал еще два десятка рывков и обессилено откинулся на край постели…

Симона долго не могла успокоиться.

Слезы, вначале робкой тоненькой дорожкой показавшиеся из-под нижних ресниц, неудержимо катились теперь по ее щекам.

Плечи девушки стали вздрагивать от приближающихся рыданий.

Она, столько времени хранившая целомудренность: в школе, где подруги посмеивались за спиной, в Оксфорде, когда возможностей и предложений от мужчин было более чем предостаточно, она, такая романтичная натура, мечтавшая о первой брачной ночи — сдалась французу через неделю после знакомства.

Симона на минуту почувствовала отвращение ко всем мужчинам мира.

И к себе тоже.

Жан лежал рядом, безучастно глядя в потолок и пуская туда струйки сигаретного дыма.

Они молчали, думая о своем.

Наутро, выпив чашку кофе и торопливо поцеловав девушку, Жан застучал каблуками своих ботинок по витой деревянной лестнице.

Симона подошла к окну и взглядом проводила первого мужчину в своей жизни…

На улице всё было как прежде: струи фонтана падали вниз, на каменном обрамлении его сидели туристы, прохожие разглядывали витрины магазинов, воробьи резво скакали по гладкой мостовой в поисках съедобных крошек

Внутри все болело, и каждое движение ног причиняло девушке страдания.

Она пролежала весь день на кровати, задумчиво глядя перед собою. Женская интуиция, — эта удивительная вещь, недоступная мужскому пониманию, — подсказывала: она совершила ошибку.

Но вечный зов природы оказался сильнее в тот день.

…Симона рассеянно смотрела на правую сторону улицы Saint Denis, где у подъездов домов стояли парижские проститутки. Их невозможно было спутать с другими женщинами: вызывающе одетые, иногда в одних коротких шортах и бюстгальтере, ярко накрашенные губы, ресницы, веки. Но не только одежда была главным отличием путан от остального мира. Глаза.

Спокойно-безжизненные, похожие чем-то на взгляд кобры, мгновенно оценивающие подходящих мужчин. Губы проституток в такие моменты раздвигаются в дежурных улыбках, а глаза — нет, они не смеются.

Они — застывшие. Отражение душ, давно продавших тело ради денег.

В них трудно прочесть какие либо эмоции. Они устало-мудры.

Глаза проститутки нельзя обмануть. Они никогда не вспыхнут радостным огнем. Их нечем поджечь: душа-пустыня не горит.

Половину прохожих, снующих по узким тротуарам Saint Denis, составляют любопытствующие туристы.