Френдзона
Шрифт:
– Ты справишься с этим?
– спрашиваю я.
На его лице ни одной эмоции.
– Ага.
– Держи, - я хватаю Гаторейд и передаю бутылку парню.
– Заправься и прополощи рот. Я не хочу учуять этот запах, когда ты будешь звать игроков.
Он не улыбается, но берет бутылку и делает несколько глотков. На поле уже все начинается. Нашему парню, Тэйлору, удается поймать мяч и пробежать до сорока. Так что нам почти что пора приступать к работе.
– В чем дело, - спрашиваю я у Кэла, - ты болен?
Его ледяные глаза мигают.
– А ты медсестра?
– Я твой чертов коллега по команде
– Так что ответь на гребаный вопрос.
Напряжение Кэла немного спадает. Он ставит бутылку и встает.
– Верно, Грейсон.
Ну, охуеть, как здорово. Ну, да, конечно. Я готов заорать на парня, чтобы он сказал мне правду, когда к нам подходит Декс. Он держит в руке свой шлем, а его темные волосы уже пропитаны потом. Он долго смотрит на Кэла, а затем кивает.
– Страх сцены.
Глаза Кэла немного расширяются, но он тоже кивает.
– Каждый раз.
– Ты преодолеешь это?
– спрашивает Декс, словно все у нас прекрасно и расчудесно.
– Как только начну играть, да.
– Хорошо, меня это устраивает, - Декс надевает шлем, пока Кэл направляется к нашему второму крайне неприятному тренеру.
Я просто смотрю ему вслед, тоже одевая свой шлем.
– Немного странно то, как просто ты читаешь людей, Большой Ди.
Декс щурит глаза за маской шлема.
– Это дар. И проклятие.
Я не могу ничего ответить, так как звучит свисток.
– Джентельмены, - тренер подходит ближе, его голос жестче, чем вчера.
– Я уже сказал все, что стоило. Давайте сделаем это!
– Рыжие псы!
– орем мы все, как один. Как и обычно. Но сейчас этот клич ощущается, словно пустой шум, в нем нет энтузиазма.
Мы - куча подавленных голосов. Пиздец, каких подавленных! Это невыносимо.
– Эй, - восклицаю я на фоне шума толпы. – Если приложить достаточно усилий, даже свиньи могут взлететь.
Они смотрят на меня, будто я двинулся умом.
– Что за чертовщина, Джи?
– восклицает Диаз, смущенно фыркая.
– Мы собираемся заставить свиней летать, - я киваю в знак защиты, пытаясь представить им это доступным языком.
– Когда мы выбьем из них все дерьмо.
Парни начинают улыбаться, но наш старый дух так и не возвращается в полной мере.
Голова Кэла поднимается. В его ледяных глазах есть некий блеск, которого никто из нас доселе не видел. Словно у парня где-то спрятан переключатель, и он способен зажечь его изнутри.
– Мы выиграем. Потому что мы, на хрен, хозяева этой игры.
Кэл - не Дрю. И никогда им не станет. У него нет этой смазливой улыбки и самоуверенного отношения к жизни. Но тем не менее у Кэла есть нечто другое - уверенный авторитет, который требует к себе уважения. Кажется, мы все ощущаем это до мозга костей. Потому что вдруг начинаем усмехаться. Энергетика проносится по всей команде, отчего мы двигаемся ближе друг к другу, согласно восклицая. Мои старые друзья, антипатия и адреналин, возвращаются с новыми силами, крепче сжимая мои яйца и вызывая мурашки на затылке.
Кэл смотрит на всех нас, и его голос становится увереннее, чем я когда-либо слышал во время игры. Он заканчивает девизом:
– Вперед, псы!
И мы все вторим. А затем разбегаемся по позициям. На линии защитник команды противников рычит
на меня, пытаясь запугать, говоря мне дерьмо, которое я пропускаю мимо ушей. Но я просто усмехаюсь. Потому что готов поджарить ему зад. Да начнется игра, вашу мать!ГЛАВА 12
Несмотря на кайф от победы, что все еще струится по моим венам, я решаю вернуться в свой номер и заказать обслуживание номеров вместо того, чтобы отправиться в местный клуб на вечеринку с остальными парнями. Идея о том, чтобы побыть на людях немного манит. Но что я буду делать? Танцевать? Перепихнусь с какой-то девчонкой?
Отныне я не могу танцевать, не думая об ужасных движениях Айви и не ожидая снова их лицезреть. Да и от одной мысли о том, чтобы прикасаться к кому-то, кроме Айви, не вызывает во мне ни одной положительной эмоции. Даже так, мысль о том, чтобы прикоснуться к кому-то другому, вызывает желание у моего члена спрятаться в панцирь, будто черепаха - один этот образ настолько хреновый, что разжижает мне мозги, но такие уж дела.
Когда я говорю ребятам о своих планах на вечер, Джонсон пытается приложить руку к моему лбу, чтобы проверить, не перегрелся ли я. Я отталкиваю его руку. Декс же просто переключает беседу на тему выбора места для вечеринки. К сожалению, с нами Дрю и Анна. И их понимающие взгляды жуть как меня раздражают. Я донимал Дрю, когда он перестал посещать клубы, потому что явно был не равнодушен к Анне. Так что не удивлен, что сейчас он наклоняется ближе к ней и говорит отнюдь не тихим голосом:
– Ставлю полтинник на то, что он позвонит ей в течение часа.
Зеленые глаза Анны прищуриваются, а взгляд мечется в мою сторону.
– Однако Грей любит и покушать. Так что я думаю, сперва он поест, а только потом позвонит.
– А я думаю, что вы оба можете поцеловать меня в за...
– локоть Дрю врезается в мой живот, прерывая на полуслове.
Хмурясь и потирая ушибленное место, я оставляю ребят, почти что успевая дойти до лифта до того, как Анна кричит:
– Передавай Айви от меня привет!
Я показываю Анне средний палец, и когда двери закрываются, слышу смех ребят. Но на самом деле я не раздражен. Они правы; я собираюсь позвонить Айви. Я на хрен не могу дождаться, когда услышу ее голос. Ее отсутствие вызывает пустоту у меня в груди.
Однако Анна знает меня достаточно хорошо, потому придя в свой номер, я тут же заказываю еду. А когда выхожу из ванны, приняв горячий душ, мой ужин уже ждет. Я не забочусь об одежде, поскорее приступая к пище. Сейчас я мог бы позвонить Айви, но не делаю этого, играя с самим собой в игру на выжидание. Сколько я смогу продержаться? Как сильно она нужна мне?
Вопросы роятся у меня в голове, пока я с рекордной скоростью поглощаю стейк. К тому времени, как откидываюсь на кровать и беру свой телефон, мое сердце уходит в пятки от ожидания поскорее услышать ее голос. Другими словами, я абсолютно измотан. Но в любом случае, собираюсь добить себя разговором с ней.
Айви отвечает на третьем гудке.
– А вот и оооон!
– Иисусе, побереги мои барабанные перепонки, Мак, - хотя у меня в ухе звенит от ее визга, на лице расплывается огромная усмешка.