Фрэнки Ньюмен против Виртуальности
Шрифт:
— Дай я попробую, — говорит Клара, и я охотно уступаю ей место: наигрался уже.
У неё получается значительно лучше, этот эпизод она проскакивает с первого раза и спотыкается только в самом конце: никак не может схватить дугой молнию, подскакивает то раньше, то позже. Мне кажется, я понимаю, в чём дело и предлагаю проходить до этого места, а дальше — я. Вдвоём мы первую стадию побеждаем. Клара хочет открыть вторую, но я её останавливаю.
— Нет, теперь надо в он-лайне.
Выхожу в игровой раздел Интернета, ввожу серийник и пароль, и в результате получаю игру с уже пройденной первой стадией.
— Эпизод, который нам нужен, почти в самом начале, — объясняю я. — Дальше проходить не обязательно, а до этого, вроде бы, ничего сложного нет. Но хорошо
Клара садится за клавиатуру и включает вторую стадию. Вначале всё идёт действительно просто, но вскоре выясняется, что фильм я немного забыл: после сцены в кафе следует очень трудный эпизод погони. Я начинаю волноваться, но Клара так лихо управляет аэробордом, будто ей и в реале не раз доводилось на нём кататься. С остальным она справляется совсем легко и бросает игру почти сразу после отбытия героев в альтернативный 1985 год.
— Всё готово, — подвожу я итог. — Если тебе не удастся уговорить Блейна именно сегодня, завтра придётся проходить это заново.
Мы ещё раз обсуждаем детали её предстоящего разговора с Блейном и приходим к выводу, что если он согласится, других трудностей быть не должно: сопровождать Клару до подвала он не может, так как ему нужно будет идти в лабораторию, чтобы запустить игру. Решаем, что на всякий случай я тоже буду в кафе и постараюсь сесть так, чтобы слышать их разговор и иметь возможность при необходимости вмешаться.
Я смотрю на часы — 18.30 — пора. Но тут Клара вносит новое предложение.
— Пожалуй, лучше я пойду к нему на работу, Фрэнк, — говорит она. — Вдруг у него сейчас творческий запой — тогда он запросто может просидеть там до утра.
Это несколько опаснее, но мне приходится согласиться, что такой вариант — самый разумный.
6. Назад в будущее (или вперёд в настоящее)
Я жду Клару на заднем сидении в её «Карине», припаркованной возле «Джейсон & Доусон». Клары нет уже больше получаса, и я, конечно, волнуюсь. Вариант с её появлением на работе никакого беспокойства не вызывает: «Д» ещё не обнаружили меня в Хаммерстоуне, следовательно, пока ещё и не предполагают, что вскорости отправят её вместе со мной в виртуальность. Беспокоит другое: а вдруг Блейн в качестве оплаты за вояж в игру авансом потребовал от неё интимной близости? Как в таком случае поступит Клара? А вдруг согласится? Она ведь женщина свободная и вправе распоряжаться собой по своему разумению. Кто ей я? Так, хороший друг, который сумел помочь в истории с её братом и с которым не было сказано ни слова о каких-то возможных близких отношениях. Ревную я, в общем. И хорошо при этом понимаю, что никаких прав на это не имею.
Из трёх своих жён ревновать мне приходилось только Лиззи: ни Вирджи, ни Дорис поводов для этого не давали и вообще были на редкость порядочными женщинами. Хотя мне трудно было воспринимать их в качестве последних: обе обладали властным характером, гораздо больше меня зарабатывали и на этом основании считали, что всё свободное время я должен стоять на задних лапках и с нетерпением ждать их распоряжений, а главное, неустанно восхищаться ими. Но ревности никогда не было, и я уже успел забыть, что это такое. И вот Клара… Для меня самого-то давно уже не секрет, что влюбился я в неё по самые уши — подумать не мог, что в моём возрасте это возможно! — и наверняка бы ей в этом признался, кабы не был на столько лет её старше. Боюсь я её насмешливого взгляда: выпрыгнут чёртики и популярно мне объяснят, насколько нелепо такое вот моё поведение. Клара ничего и говорить не будет, они сами всё скажут. И пойду я восвояси, и возьму виски и надерусь до… Стоп. Вот ещё одна причина, по которой не тороплюсь с признанием: нельзя мне сейчас надираться, сначала нужно Клару отсюда вытащить да самому выбраться, чтобы со всей этой историей покончить. И вот только тогда…
Я не успеваю обдумать, что тогда, потому что из агентства выходит Клара — одна! — и идёт к машине. По её виду понимаю, что всё получилось.
Подтверждение этому получаю тут же: она садится за руль, но не заводит машину, а поворачивается ко мне, притягивает рукой мою голову, сдирает камуфляжные усы и бородку, которые так и не понадобились, и целует — своего рода компенсация за мои тягостные переживания и раздумья.— Всё в порядке, Фрэнк, — говорит она. — отправляй эсэмэску Элизабет.
Она трогается с места, а я достаю мобильник и пишу: «Переход сегодня. Где Джейсон»? По-видимому, Лиззи уже глаз с телефона не сводила, потому что ответ получаю буквально сразу: «Поджидает тебя возле дома Клары».
— Поехали к «дому Гибсона», — говорю Кларе. — Джейсона там нет. Только к самому дому не подъезжай: остановись там, где мы в виртуальности бросили «вольво».
Она кивает и сворачивает на Парк-стрит. Через несколько минут мы на месте, Клара глушит двигатель и собирается выходить. Я трогаю её за плечо.
— Оставайся здесь, Клара, я пойду один. Если там всё нормально — вернусь за тобой. А если меня не будет… — я прикидываю, — десять минут, заводи машину и уезжай. На переходе, правда, тогда придётся поставить крест, но ведь можно приспособиться и здесь. Уезжай в другой город, устройся на работу… В пятницу, 29-го, та Клара уйдёт в виртуальность, и после этого можешь вообще жить спокойно: никто тебя…
Закончить я не успеваю, потому что Клара открывает дверцу и выходит наружу.
— Хватит болтать, Фрэнк, — нетерпеливо говорит она, — пошли уже!
С полминуты я, раздумывая, смотрю на неё и прихожу к выводу, что и в самом деле можно идти вместе. Ничего Кларе не угрожает: Джейсон желает разделаться со мной и только со мной.
— Ладно, — говорю, — пойдём.
В некоторых окнах дома горит свет, и я решаю ещё раз проверить. Набираю номер Лиззи и слышу её голос: «Да? Это ты, Фрэнки»?
— Я, — отвечаю, — у тебя по-прежнему всё чисто? Мы уже здесь.
— Заходите, — спокойным голосом говорит она, — он не возвращался.
В который уже раз мы с Кларой подходим к этому дому и открываем двери. Из гостиной выходит Лиззи.
— Правда, сегодня переходим? — спрашивает она. — Вы действительно всё успели сделать?
Вместо ответа я машу рукой, и мы втроём поднимаемся наверх. Перед осточертевшей дверью в подвал спохватываюсь:
— Чёрт, надо было кувалду захватить, чтобы пошире отверстие сделать! Мы же опять все перемажемся!
Лиззи смотрит на меня недоумённо, а Клара с сожалением разглядывает мою куртку и своё платье. Она сегодня одета в… Хотя нет, не буду описывать, мои таланты по этой части вы уже знаете, достаточно сказать, что Лиззи, увидев её, с досадой отвела в сторону взгляд. Ну, и куртку свою мне пачкать не хотелось бы: это же подарок Клары! Оглядываюсь по сторонам и вижу решение: подхожу к окну, хватаю обеими руками штору и с силой дёргаю вниз.
— Постелим там на кирпичи, — объясняю дамам.
Кое-как сворачиваю её и у двери снова испытываю затруднение: в прошлый раз, спускаясь по лестнице, я держал Клару за руку и обнимал за талию, но делать это при жене — пусть и бывшей — смущаюсь. Клара всё понимает, решительно открывает дверь и начинает спускаться первой. Я шарю в кармане.
— Подожди, — говорю, — у меня зажигалка с фонариком.
Иду следом за ней и стараюсь светить так, чтобы ступени было видно всем троим. Мы благополучно минуем опасное место и подходим к пролому. Здесь я постилаю штору и благодаря этому перебираемся на другую сторону практически чистыми. От меня не укрылось, что во время всей этой операции Лиззи была в недоумении и посматривала на дверь, однако, говорить ничего не стала.
Подвал сегодня выглядит очень непривычно. Это место я привык видеть в форме канализационной траншеи и один раз как территорию морского порта, а сейчас здесь огромное пространство: площадь города Хилл Вэлли 2015 года. Поскольку мы живём в этом самом 2015 году, то у нас вызывают усмешку все эти воздушные такси и аэроборды: слишком уж ускорили создатели фильма технический прогресс, ничего похожего в действительности пока нет.