Фригорист

– Кстати, – сказал он, – через два дня к нам приезжает московская комиссия. Предупреди своих распространителей, чтобы пока не высовывались.

– Хоть какая-то польза от тебя есть, – Полкан тоже встал, вышел ненадолго в соседнюю комнату и вернулся назад с пачкой стодолларовых банкнот, которую протянул Мячикову. – Держи, здесь как обычно.

Петр Сидорович молча сунул деньги во внутренний карман пиджака и направился к выходу.

Полкан посмотрел в окно, дождался, пока «Нива» майора выедет со двора и вернулся к дивану, на котором недавно сидел. Достав из-под стопки газет диктофон, он выключил его, вынул кассету и запер ее в сейфе.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Стрелков еще несколько минут стоял неподвижно, вжимаясь в ствол дерева. Его преследователи, переговорив с кем-то по телефону, ретировались. Петрович поежился от вечерней прохлады и сырости, которой был пропитан воздух на дне оврага и двинулся вверх по склону. Он старался двигаться как можно тише, опасаясь, что убийцы все еще где-то недалеко. Но на площадке перед домом никого не было. Дверь в подъезд оставалась распахнутой настежь видимо с тех пор, как оттуда выбежал Стрелков, преследуемый Игорем Васильевичем. Сергей начал подниматься вверх, ступая босыми ногами по прохладной каменной плитке. Он спокойно добрался до шестого этажа и вошел в квартиру, дверь которой так же была не заперта. Тщательно закрыв ее за собой, Петрович внимательно осмотрел все комнаты и, только убедившись, что в доме никого нет, принялся искать свою одежду, в которой он находился в лаборатории в момент взрыва. Сделать это оказалось не так-то просто, ведь она тоже была невидимой. Он вспомнил, что, кажется, оставил ее на диване, перед тем как идти в ванную. Похлопав руками по дивану, Петрович отыскал джинсы, пиджак и рубашку, а вот с носками дело обстояло сложнее. Облазив на четвереньках все вокруг, он обнаружил один носок на полу, а второй нашел почти случайно, засунув руку между спинкой дивана и сиденьем.

Собственно говоря, если бы не некоторый температурный дискомфорт, Стрелков мог бы вообще не одеваться – видно-то его не было. Но даже невидимый он испытывал какую-то странную неловкость, не ощущая на теле одежды. Теперь можно было спокойно обдумать ситуацию. Честно говоря, покоя-то как раз на душе Стрелкова не было. Мало того, что он стал невидимкой, к тому же его собираются шлепнуть, как ненужного свидетеля. Нужно было срочно что-то предпринимать. Он вспомнил, что собирался еще раз позвонить жене профессора. Устроившись на диване, Петрович пододвинул к себе телефон и набрал нужный номер.

– Это опять я, – торопливо произнес он. – Вы что-нибудь узнали?

– Оставьте ваш номер, – сказала жена профессора, – Вадим Михайлович вам позвонит.

– Это очень срочно, – Стрелков попытался взять ситуацию под контроль, – со мной произошло нечто невообразимое.

– Так вы дадите свой номер? – настойчиво сказала она.

– Да, да, – Петрович продиктовал номер своего телефона и на том конце провода повесили трубку.

Он швырнул трубку на рычаг, выругался и пошел искать сигареты. Найдя их на кухне, закурил, думая, что же ему теперь делать. Он не знал, сколько ему предстоит ждать, но телефон вдруг огласил вечернюю тишину мелодичным перезвоном.

– Да, – Петрович схватил трубку.

– Сергей Петрович? – узнал Стрелков голос профессора.

– Вадим Михайлович, – едва не закричал Петрович, – вы меня помните? Я ремонтировал ваши холодильники.

– Кажется, помню, – неуверенно ответил профессор. – Чего вы от меня хотите?

– Я был в лаборатории, когда там произошел взрыв, – принялся объяснять Стрелков, – я думал это из-за меня, думал, баллон с газом рвануло, а потом появились эти типы и перестреляли там всех, кто остался в живых. А сегодня они и меня чуть не грохнули.

– Сергей Петрович, милочка, – как-то растяжно проговорил профессор, – наверное, вы обратились не по адресу. Вам нужно идти в милицию, а я, знаете ли…

– В милицию?! – возопил Стрелков, не дав ему закончить. – Да как я туда пойду в таком виде?

– И какой же у вас вид?

– Какой, какой, – повторил вопрос Петрович. – Никакого у меня нет вида.

– То есть как, «нет вида»? – в голосе профессора промелькнула настороженность, а может быть, и догадка.

– Да очень просто, – огрызнулся Стрелков, – когда тебя не видно, какой может быть вид?

– Вы хотите сказать, – спросил профессор тоном человека, которому удалось сделать мировое открытие, – что вы стали невидимым?

– Я вам битый час уже об этом толкую, профессор, – обрадованно, что его наконец-то поняли, заявил Стрелков. – Думаю, это по вашей части. Сделайте меня снова нормальным человеком и все, больше мне от вас ничего не нужно.

– Так, так, так, замечательно, но ведь это… – что-то бормотал Вадим Михайлович. – Так, так, так, батенька… Очень интересно…

– Что вы там говорите, профессор? – не разобрал Стрелков.

– А вы уверены, Сергей, Петрович, что в самом деле стали невидимым? – чуть ли не обрадованно произнес профессор.

– То есть как это? – не выдержал Стрелков, снова повысив голос. – Если меня ни хрена не видно, значит ли это что я стал невидимым? Может, ты думаешь, что я с катушек съехал? – от волнения он даже перешел на «ты», но потом снова опомнился.

– Нет, нет, Сергей Петрович, – успокоил его профессор, – ничего такого я не думаю. Нам просто необходимо с вами встретиться.

– Вот именно, необходимо, – согласился Стрелков. – Где и когда?

– Знаете, батенька, я сейчас на даче у одного знакомого. Мне нужно с ним кое-что уточнить, а вы пока подъезжайте ко мне домой и ждите меня там, жену я предупрежу.

Он быстро продиктовал адрес и, попрощавшись, отключил связь.

«Как-нибудь доберусь», – подумал Стрелков, прикидывая, как ему лучше доехать до дома профессора. Пешком было далековато, а ехать общественным транспортом он не решился. Поэтому, положив в карман ключи от гаража и от машины, он наскоро перекусил и вышел во двор. Гараж был в какой-то сотне метров от дома и встретить там кого-нибудь в такое время было бы проблематично.

Отперев ворота, он вывел свою новенькую красную «пятерку», на которой почти не ездил и отправился к Спирягину. Машин на дороге было немного, а Петровичу не терпелось поскорее увидеться с профессором, поэтому он гнал под девяносто, снижая скорость только на перекрестках. Он уже почти добрался до места, как вдруг словно из-под земли на дороге появился «гибэдэдэшник» со светящимся жезлом. И это почти в двенадцать часов ночи! Притормозив, он заметил и милицейский «Форд», на капоте которого был укреплен радар. «И надо было тебе, скотине, здесь объявиться!» – Стрелков усиленно размышлял, что ему делать. Будь он «нормальным», видимым человеком, ну отдал бы он этому кренделю его законный полтинник и поехал бы дальше. А теперь что? Не будешь же объяснять этому придурку, почему он тебя не видит. Да его просто удар хватит. Чего доброго еще палить начнет, неизвестно куда, а Петровичу в последнее время это почему-то не нравилось.

Нет, он любил пялиться в «ящик», потягивая пиво и глядя как крутые парни с квадратными подбородками расправляются с не слишком крутыми, а потом суперкрутые полицейские с такими же квадратными челюстями всаживают по целой обойме свинца в этих крутых… Но одно дело смотреть на это со стороны, да еще через экран телевизора, и совсем другое, видеть, как на тебя направляют дуло всамделишнего пистолета с навинченным на ствол глушителем.

Короче говоря, Петрович не стал останавливаться, а снова надавил на педаль газа. Была у него слабая надежда, что патрульные не бросятся за ним в погоню, хотя бы просто из лени. Ведь для этого им нужно было бы убрать радар, забраться в машину, сниматься с насиженного места, а потом еще устраивать гонки с преследованием. Но Стрелков ошибся в своем предположении. Видно «гибэдэдэшникам» надоело вылавливать редких превышателей скорости и стричь с них купоны. Уже через несколько секунд, сверкая бортовыми огнями и проблесковыми маячками, подвывая сиреной, милицейский «Форд» стартанул с места и кинулся следом за «пятеркой» Стрелкова.