Фрикомыслие. Нестандартные подходы к решению проблем

Если вы сомневаетесь в мощи искусственных препятствий, вот вам простой тест. Предположим, вы давно уже не занимались спортом и решили возобновить занятия. Вы хотите сделать серию отжиманий. Сколько раз вы сможете отжаться? «Ну, прошло столько времени, — говорите вы себе, — начну-ка я с десяти раз». Начали. Когда вы почувствуете психологическую и физическую усталость? Где-то на седьмом или восьмом отжимании.

А теперь представьте, что вы решили сделать 20 отжиманий вместо десяти. Когда вы устанете в этот раз? Давайте, упритесь и попробуйте. Скорее всего, вы перешагнули рубеж десять отжиманий еще до того, как успели подумать о своей физической форме.

Благодаря тому, что Кобаяси отказался признать существующий рекорд своим пределом, он и не заметил, как перешел отметку 25 хот-догов. В соревнованиях на Кони-Айленде к каждому участнику приставлена «булочка» — девушка, которая держит над ним счет: сколько хот-догов он съел. Для Кобаяси цифр на табличках не хватило, его «булочка» держала простой листок бумаги, на котором от руки записывала числа. Когда все закончилось, японский телерепортер спросил чемпиона, как он себя чувствует.

«Я могу продолжить»14, — ответил Коби.

ГЛАВА 4 СЛОВНО ПЛОХО ПРОКРАШЕННЫЕ ВОЛОСЫ, ИЛИ ЗРИ В КОРЕНЬ!

Подчас нужно мыслить по-настоящему нестандартно, чтобы суметь взглянуть на проблему, которая уже не раз оказывалась в центре внимания, и найти новые подступы к ней.

Почему мы очень редко так поступаем? Возможно, потому, что большинство из нас, пытаясь разобраться в сути задачи, скатываются к самому простому или очевидному объяснению. Сложно сказать, является ли это приобретенным навыком или заложено в наших генах.

Для первобытного человека вопрос о съедобности тех или иных ягод был проблемой жизни и смерти. И обычно за правильным объяснением не надо было далеко ходить. Даже сейчас попытка объяснить явление очевидными причинами дает очень хороший результат. Если ваш трехлетний ребенок рыдает, а рядом, держа в руках пластиковый молоток, с недоброй ухмылкой на лице стоит его старший брат, то вы вряд ли ошибетесь, если предположите, что плач и молоток как-то связаны.

Но большие проблемы, с которыми сталкивается общество, — например, преступность, болезни, политическая нестабильность, — намного сложнее. Главная их причина может быть не на виду, оказаться неочевидной либо неприятной. Поэтому так часто вместо того, чтобы решать саму проблему, мы тратим миллиарды долларов лишь на облегчение ее симптомов и морщимся, когда, несмотря на все старания, проблема остается. Думать как фрик означает, что вы должны приложить все усилия, чтобы выяснить истинную причину проблемы, и только потом решать ее.

Конечно, говорить об этом легче, чем делать. Возьмем, к примеру, нищету и голод. Что является их причиной? Первое, что приходит на ум, — отсутствие денег и еды. Теоретически вы можете бороться с голодом и нищетой поставками огромного количества денег и продуктов туда, где люди живут бедно и голодают.

Именно этим в течение многих лет занимаются правительства и различные фонды помощи. Так почему же проблема возникает снова и снова в том же самом месте? Потому что бедность — лишь симптом, а настоящая причина — отсутствие работоспособной экономики, в основе которой прочные политические, юридические и общественные институты. Эту проблему невозможно решить, даже если вы будете отправлять деньги самолетами. Точно так же истинная причина голода не в недостатке продуктов. «Мы говорим о голоде, когда1 человек или группа людей не имеет достаточно еды, а не тогда, когда не существует достаточно еды», — пишет экономист Амартия Сен в своей книге «Бедность и голод». В странах, где политика и экономика служат удовлетворению потребностей лишь коррумпированного руководства, а не всех граждан, продукты просто не доходят до тех, кому они больше всего нужны. При этом в Соединенных Штатах выбрасывается 40% покупаемой еды2.

Но увы, избавиться от коррупции намного сложнее, чем организовывать поставки продуктов. Как видите, даже если мы докопаемся до сути проблемы, часто решить ее не представляется возможным. Однако, как мы увидим в этой главе, звезды порой сходятся и успех может быть ошеломляющим.

Во «Фрикономике» мы исследовали причины роста и спада преступности3 в Соединенных Штатах. Начиная с 1960 года уровень преступности стал резко расти. К 1980-му число убийств увеличилось вдвое и достигло максимума. В течение последующих лет оно оставалось высоким, а в первой половине 1990-х годов начало снижаться и продолжает падать.

Что же произошло?

Было предложено множество объяснений этому феномену, и мы подробно рассмотрели некоторые из них в нашей книге. Ниже приведены два набора возможных причин. Факторы, перечисленные в одном из списков, действительно снизили преступность, в другом — нет. Сможете угадать, где какой?

Каждый из этих списков выглядит правдоподобно, не так ли? Но пока вы не закатаете рукава и не перелопатите данные, узнать верный ответ практически невозможно.

Так что же говорят данные? Факторы из списка А, какими логичными они бы ни казались, не повлияли на преступность. Возможно, вас это удивит. Ведь число убийств с применением оружия снизилось? Причина этого, решите вы, конечно же, в большей строгости новых законов об оружии. Но, изучив данные, вы обнаружите, что новый закон почти никак не затрагивает тех, кто применяет оружие, совершая преступление.

Вы можете подумать, что подъем экономики в 1990-х годах предопределил спад преступности, но данные говорят о том, что особо опасные преступления и экономические циклы не связаны между собой. Действительно, когда в 2007 году начался очередной финансовый кризис, целый хор экспертов предупреждал, что такой долгий и приятный период благоденствия заканчивается и преступность снова будет расти. Но этого не случилось. Между 2007 и 2010 годами — худшими с точки зрения экономики — количество убийств уменьшилось на 16%. Это невероятно, но сегодня число убийств ниже, чем в 1960 году4.

Между тем факторы из списка Б — больше копов, больше заключенных и закат крэка — действительно обеспечили снижение преступности. Ну, может быть, не совсем так. Скорее всего, их можно назвать сопутствующими факторами. Безусловно, если увеличивать число полицейских и отправлять больше людей в тюрьмы, это должно дать краткосрочный эффект: преступников станет меньше. Но что будет происходить в долгосрочной перспективе?

Во «Фрикономике» мы описали еще одну не названную прежде причину: легализацию абортов в начале 1970-х годов. Теория простая, но неприятная. Рост абортов означал уменьшение числа нежеланных детей, из этого следовало, что меньшее число детей росло в неблагоприятной обстановке, которая увеличивает вероятность вовлечения в преступную деятельность5.

Если обратиться к истории абортов в США, обремененной политическими и моральными аспектами, наша теория неизбежно должна была разочаровать и противников, и сторонников абортов. Мы приготовились к шумным нападкам.

Но что удивительно, наша точка зрения не вызвала потока писем ненависти. Почему? Мы можем только предполагать, но нам кажется, читатели поняли, что мы обнаружили в легализации абортов не причину снижения преступности, а лишь механизм, обеспечивший это снижение. В чем же заключается причина? Ответ прост: в том, что слишком много детей растет в обстановке, которая толкает их на преступление. И уже в первом поколении, родившемся после легализации абортов, тех, кто вырос в неблагоприятных условиях, оказалось меньше.

Порой осознавать истинную причину той или иной проблемы крайне неприятно, это даже пугает. Возможно, потому мы часто избегаем таких раздумий. Рассуждать о полиции, тюрьмах и законах об оружии намного легче, чем о том, от чего зависит способность родителей грамотно воспитывать своих детей (болезненный вопрос!). Но если вы хотите, чтобы слова не остались только словами, имеет смысл поговорить о том, как важны добрые, любящие родители, дающие своим детям возможность жить в безопасности и стать полезными членами общества.