Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1

Старика невозможно было назвать дряхлым. Седые, зачёсанные назад волосы, блёкло-зелёные глаза и тонкая сетка шрамов, идущая от шеи к подбородку, не доходя до губ на лице, описать которое как-либо по-другому, кроме как «суровое и уверенное» — грубо солгать.

Аура Шрёдера напоминала тяжёлый доспех, мягко предупреждающий «не лезь». Она не давила прямо, но, ощущаясь как нечто цельное, несокрушимое, восприятие магов более слабых само по себе не давало спокойно вздохнуть. Если магия кого-то из присутствующих и имела сильный «цветозапах», то это его.

Ману магистра можно было бы сравнить с раскалённым железом после ковки.

Даже если бы не знал об их родстве — всё равно посчитал его дедом нашей Стальной леди («короновали» в этом году). Разве что, в пику потерявшим цвет — глаза его внучки всё ещё были ярки, горя ядовитым изумрудом и жаждой идти дальше, снося любое препятствие. Блеск в них был тот же: острый, уверенный и стальной.

Только… искр, характерных всем сильным, молодым магам (и мне) — в них не было. Старик потерял внутренний огонь к познаванию магии…

Мастер Барьеров Альфонс Вельден — наш директор. Высокий, сухощавый, с точёными чертами лица и усталыми серыми глазами. Впервые вижу его лицом к лицу, кстати. В отличие от Шрёдера, его магическая аура была… «на привкус» изысканной, тонкой, но в то же время «на прикус» — прочной, как многослойная броня.

Эдгар фон Липпхольц — Имперский маг.

Откуда я узнал? Так я же готовился выходить «в люди». А без знания действующих лиц это было бы затруднительно. Можно сказать, просто сопоставил данные.

Если двое коллег выглядели как… собственно, маги, то этот человек был представителем совершенно другой иерархии власти. Среднего роста, с идеальной осанкой, он носил чёрную мантию с золотой вышивкой, обозначающей его статус.

Его магия была тонкой, едва ощутимой. Она напоминала невидимую сеть, раскинутую по всему пространству кабинета. Неприятно.

Интересно, у всех магов иллюзий так будет или нет…?

Трое магов за массивным столом листали мои бумаги, обсуждая что-то короткими, почти невесомыми репликами, которые я едва слышал. Директор Академии постукивал пальцами по столу, будто взвешивая что-то в уме, когда заговорил Эдгар.

Его лицо было слишком гладким для его возраста, будто магия давно стерла с него следы времени. Губы искривились в лёгкой полуулыбке, когда он начал перечислять мягким голосом:

— Полноценный Адепт Гильдии и Цеха Алхимии, Ученик в Боевой магии, Исследовательской и Магии разума. В остальном — Неофит. Согласны?

Как понятно, я молчал. Меня не спрашивали — просто оценивали. Собственно, для чего именно тоже понятно — присвоение статусов, званий и наград, коль студент заслужил. Ещё, если верить нашим (а не делать этого причин нет), тут можно получить карьерное ориентирование, одновременно с чем выпускнику устраивают небольшой стресс-тест с оценкой личной, дабы занести в бумаги.

Имперская бюрократия, что тут поделать.

— Не совсем, — спокойно ответил директор, отрывая взгляд от бумаг, принявшись разглядывать уже меня, — Я бы добавил Адепта в Исследовательской и Ученика в области Классической магии.

— Успехи там у студента не самые выдающиеся, — нейтрально уточнил Имперский маг, — Таланта нет.

Смотрели на меня не сказать, чтобы как на «мясо», но всё равно было не особо приятно. Тот самый стресс-тест, да?

«Пронимает», — признал я, не поднимая взгляда с края стола. Не наглость, но и не робость — то, что надо.

Ощущение же свободно текущей по обычно сжатой ауре маны успокаивало, позволяя держать себя под полным контролем.

— В Классике, может и да, но Мастер Райнер настаивал на Адепте в его направлении, — снова заговорил директор Вельден.

Эдгар фон Липпхольц на миг перевёл взгляд на сидящего по центру коллегу по комиссии (не видел лица, но, вероятно, в удивлении), прежде чем слегка податься вперёд:

— Раз так, то не имею никаких претензий, — заявил, через секунду добавив, — по обеим пунктам.

Отметил в голове, что слова нашего преподавателя исследовательской магии весят больше, чем я думал.

— Тогда с этим решили? — слово неожиданно взял Бауэр, получив в ответ подтверждающие кивки, — Ну вот и хорошо. Тогда посмотри мне в глаза, парень.

Тут уже обратились ко мне. Я, естественно, подчинился, подняв взгляд.

«Оказывается, у дедули Изабеллы морщин больше, чем я замечал», — прикинул, изучив его лицо получше.

Тем же самым, кажется, занимался Магистр.

Точнее, так казалось, пока он не спросил слегка хриплым, уверенным голосом:

— Адепт Хейст, — сразу обратился по новому статусу (а раз эти трое так решили, то он уже действителен), на что я здраво насторожился, — Ты практиковал сокрытие ауры, ожидая внизу, или я ошибаюсь?

«Ничего себе!» — внутренне удивился я, пока язык выдавал подтверждение, — «Как он смог заметить выход из скрыта моей ауры среди пятидесяти других студентов, две пятых из которых сильнее меня?!»

Чёрт, если Изабелла пойдёт по его стопам, то плакала моя детская мечта поймать ту на злополучном обещании. Не бывать Стальной Леди мне слугой, если у меня не будет шансов в бою с ней.

Так что хотя бы ради «лучшей жизни» для неё — нужно не расслабляться после выпуска.

— Наконец-то хоть кто-то с мозгами, — неожиданно довольно выдал он, на что два других мага слегка удивлённо уставились на него, — Что, коллеги? Вы знаете как мало молодых людей, у кого хватает понимания и воли на тренировку таких полезных умений? Мне вот в своё время не хватило.

Шрёдер аж придвинулся ко столу, опершись об него обеими руками:

— Дайте ему Адепта боёвки и… — он ещё раз окинул меня взглядом, явно «просветив» и раскрытую ауру, — Запишите его в мой личный список.

Если уж он мог почувствовать как в хаосе первого этажа «появляется лишний маг», то сенсорика у него даже малость лучше, чем у меня. Значит, что и воспринимает ауры он получше, чем ещё не самый опытный Хейст.

Пришлось сосредоточиться, чтобы не выдать внутреннее напряжение телом. Нечего показывать, насколько мне не понравились слова «личный список» от Магистра гильдейских Боевиков. Ничего хорошего это мне точно не сулило — уж я это знаю: успел настрадать опыт ещё в прошлой жизни.