Фронт без линии фронта

быстро сесть в машину.

На этот раз опасность была большая. Недалеко стояла немецкая дежурная

машина. Струтинскому пришлось проехать мимо нее. Гестаповцы метнулись к

своей машине, но шофер, видимо, перепугался и никак не мог завести мотор. А

когда завел, черный "оппель" уехал уже далеко.

Началась погоня. На окраине города гестаповская машина уже была видна

Кузнецову.

– - Сворачивай влево!
– - крикнул он Струтинскому, заметив, что впереди

них идет такой же "оппель" черного цвета.

Струтинский свернул в переулок, потом в другой. Погони не было видно.

Гестаповцы продолжали гнаться за "оппелем", но не за тем, где

находились наши товарищи.

Уже за городом немцы поймали "преступников". Они нагнали черный

"оппель" и открыли по нему стрельбу. Пуля попала в покрышку, и "оппель" на

полном ходу, резко повернув в сторону, свалился в кювет. Из машины

гестаповцы вытащили полумертвого от страха немецкого майора, избили его и

увезли в гестапо.

Кузнецов и Струтинский благополучно вернулись на "зеленый маяк", а

оттуда в лагерь.

Но, как выяснилось позже, Даргель не был убит. Граната попала в бровку

тротуара, осколки и взрывная волна ударили главным образом в обратную

сторону. Дар-гель был оглушен и тяжело ранен, и его тут же вывезли в Берлин.

Карьера правительственного президента кончилась.

А из Берлина вскоре последовал приказ о снятии начальников ровенского

гестапо, фельджандармерии и многих видных сотрудников этих учреждений.

Шум, поднятый в связи с этими актами возмездия, радовал советских

людей: и здесь, во вражеском тылу, шла расплата с гитлеровскими

захватчиками!

Гитлеровцы, назначенные на освободившиеся посты, тоже не помогли

оккупантам.

А на "зеленом маяке" вновь началась подготовка. Здесь только что

перекрасили недавно уведенную из гаража рейхскомиссариата машину "мерседес".

Машина еще не высохла, когда Кузнецов и Струтинский уселись а нее, чтобы

ехать в Ровно.

– - В один приличный день заметят, что краска свежая, вот и

попадетесь,-- предупреждал Коля Маленький.

– - А мы поедем побыстрее, вот краска и просохнет,-- отвечал ему

Струтинский.

Блестя свежей краской, "мерседес" с Кузнецовым и Струтинским подъехали

к Ровно. У заставы их остановили.

– - Хальт! Ваши документы!

Кузнецов предъявил документы на себя и на автомашину. Их пропустили. Но

проехав квартал -- снова застава:

– - Хальт! Ваши документы.

– - Позвольте, у нас только что проверяли! Жандарм доверительно пояснил:

– - Извините, но сегодня на каждом шагу будет проверка. Мы ловим

бандитов, одетых в немецкую форму.-- И, просмотрев документы Кузнецова, он

добавил: -- Пожалуйста, проезжайте.

– - Коля, сворачивай в ближайший переулок. Эдак где-нибудь да

нарвешься,-- сказал Кузнецов Струтинскому.

Проехав квартал, Струтинский свернул в переулок. На углу Николай

Иванович остановил "мерседес" и вышел на мостовую.

– - Коля, смотри за главной улицей, а я буду помогать немцам.

Через несколько минут Кузнецов остановил проезжавшую машину.

– - Хальт! Ваши документы!

Проверил и пропустил. Потом видит -- идет вторая машина. Он поднял

руку. Машина остановилась

– - Хальт! Ваши документы! Ему отвечают:

– - Господин капитан, у нас уже три раза проверяли!

– - Извините, но сегодня на каждом шагу будут проверять. Мы ловим

бандитов, одетых в немецкую форму.

Не успела отъехать эта, показалась новая.

– - Хальт! Ваши документы!
– - грозно приказывает Кузнецов.

– - Не беспокойтесь, господин капитан,--говорит один из пассажиров,

показывая гестаповский жетон,-- мы ловим того же бандита.
– - И, улыбнувшись

иронически: что ж, мол, дружок, своих не узнаешь, поехали дальше.

Два часа проверял Кузнецов документы, пока Коля Струтинский не сказал

ему, что на других улицах заставы уже сняты. Тогда они сели в свою машину и

спокойно поехали.

Когда-то на параде Кузнецов и Валя видели на трибуне необыкновенно

толстого человека. Это был генерал Кнут, заместитель рейхскомиссара Украины

по общим вопросам и руководитель грабительской конторы "Пакет -аукцион".

Грабеж населения был профессией Кнута: все достояние конторы

"Пакетаукцион" состояло из награбленного. Сам Кнут наиболее ценное отбирал

для себя лично. На этом деле он так разбогател и так разжирел, что ему

трудно было ходить. Выглядел он точь-в-точь, как большая свиная туша.

Контора "Пакетаукцион" помещалась близ железной дороги, на улице

Легионов. На этой улице, недалеко от конторы, Кузнецов, Струтинский и Ян

Каминский остановили свою машину. Ждать им пришлось недолго. С немецкой

точностью ровно в шесть часов Кнут выехал из конторы.

Каминский приподнялся и, когда машина Кнута поравнялась, бросил в нее

противотанковую гранату.

Переднюю часть машины разнесло: потеряв управление, она ударилась в

противоположный забор.

Николай Иванович и Струтинский открыли огонь из автоматов. И после

этого умчались.

Геля немцы хоронили пышно, с венками, с ораторами. Газеты были

заполнены некрологами и статьями. О покушении на Даргеля тоже много шумели.

А вот о Кнуте нигде ни единого слова не было ни сказано, ни написано. Как

будто его и не было на свете, как будто ничего не случилось!

Кнут был убит, но немцы решили об этом молчать. В самом деле: они

"хозяева", они установили "новый порядок", они "непобедимы", а их главарей