Фрося. Часть 3

На другом конце провода зазвенела тишина и после громкого выдоха, вновь раздался голос Аглаи:

– Ох, Фрося, прости дуру окаянную, я ведь не знала, наверное, меня сам бог позвал в Москву проститься с таким замечательным человеком.

Всё, пол часа и я у тебя, бегу на такси...

Фрося отошла от телефона:

– Ах, Аглая, Аглая, не сможем мы в этот раз поноситься вместе по Москве, придётся твоей Лидочке уделить маме внимание.

Дочь Аглаи во время учёбы в институте познакомилась с московским парнем и вышла замуж, иногда они заходят к Фросе, но, что общего может быть у молодой женщины с их семьёй, спасибо ещё, что не забывает.

Она уже и сыночка успела народить и благодаря тому, что Лидочка обосновалась в Москве, Аглая, как минимум два раза в год наведывается к дочери и к любимому внуку, но останавливается всегда у Фроси, и для подруг это великолепный праздник, и мама Клара тоже с радостью встречала полюбившуюся ей сибирячку.

В комнате становилось совсем светло и солнечные лучи упали на разглаженное смертью лицо покойницы.

Фрося поспешно плотно затянула шторы, сейчас солнышко будет во вред, а как раньше Клара Израилевна любила эту пору года и майское солнце.

И, вновь телефонный звонок разорвал тишину, Фрося бросилась в прихожую, быстрей поднять трубку, как будто эти трели могли разбудить уснувшую навсегда маму Клару:

– Да, я слушаю...

– Мамулечка, мы уже на вокзале, Миша решил, что нам лучше устроиться в гостинице, чтобы вам не доставить много хлопот.

Я с ним согласилась, ведь оно действительно так.

Мамочка, как ты там, какое горе на тебя свалилось, а Сёмочка наверно вовсе в трансе...

– Анютка, ничего не поделаешь, она последние два года так мучилась, что не приведи господь, но конечно, в моей душе сейчас образовалась дыра, которую не залатать до конца моей жизни.

– Мамуль, как я по тебе соскучилась...

– Так, приезжай побыстрей, я уже не могу дождаться, когда прижму доченьку к своей груди.

– Мамочка, скоро, скоро...

Положила трубку, и вспомнила:

– Вот дура, так дура, даже не спросила, приехала или нет с ними Маечка.

Потом вслух передразнила дочку:

– Я с ним согласилась... ещё бы не согласилась, ты во всём с ним соглашаешься, поэтому врач и журналист работают сейчас, один грузчиком в магазине, а другая билетёром в кинотеатре.

От этих мрачных мыслей, которые уже больше года жгли сердце Фроси, прервал стук в дверь и на пороге с большим чемоданом появилась Аглая.

Фрося бросилась на встречу подруге, они крепко обнялись и заплакали в голос:

– Фросенька, Фросенька, веди меня к нашей любимой Кларочке, ведь я её так любила, так любила...

– Аглашенька, а как она любила тебя, как только услышит, что ты должна приехать, сразу перевоплощалась, строила планы, маршруты и не давала мне покоя, всё гоняла в магазин и на базар...

Так причитая, они подошли к гробу.

Аглая долго смотрела на лицо Клары Израилевны, затем наклонилась и поцеловала в лоб:

– Светлая тебе память, оставила ты мою горемычную подружку без поддержки, наверно ты ей больше не могла помогать, а быть обузой не в твоих правилах.

Боже мой, сколько ты намаялась в этой жизни, сколько приняла на свои хрупкие плечи, а выстояла и до конца жизни дарила людям энергию и радость от общения с тобой, как нам будет тебя не хватать, а особенно Фросеньке, твоей обретённой доченьке.

Сёмке, конечно тоже, но он мальчишка, у него рана быстро зарубцуется, но помнить он будет тебя всю жизнь, пусть тебе будет легко на том свете, если он есть на самом деле, а нет, ты будешь всегда жить теплом в наших душах...

Фрося во время длинного монолога Аглаи громко с подвыванием рыдала на её плече.

– Аглашенька, где ты нашла такие слова для мамы Клары...

– В сердце Фросенька, в сердце...

Женщины обнялись и, не сдерживая себя зарыдали.

глава 6

Второй день после смерти Клары Израилевны тянулся невероятно долго.

Приходили и уходили соседи, бывшие сослуживцы, немногочисленные родственники...

Кого-то Фрося знала, кого-то видела впервые, все находили для неё тёплые слова поддержки, все говорили хорошие слова в адрес покойницы, кто-то от души, кто-то потому, что надо было так говорить.

Роза Израилевна не привела на сей раз с собой детей:

– Фросенька, нечего им тут делать, на их долю в этой жизни ещё хватит стрессов, а вид мёртвой раннее обожаемой бабушки только может травмировать психику, пусть её светлый образ останется в их памяти лучше живым.

Фрося не стала спорить с сестрой мамы Клары, да и аргументов против этого решения было немного, просто, ей как-то не хватало рядом Сёмки, ведь все последние годы он зримо и незримо присутствовал рядом.

Вскоре эти мысли вытеснило появление Ани в сопровождении зятя.

Дочь, как только вошла в комнату, сразу бросилась на шею матери и вместе с ней зарыдала:

– Мамочка, мамочка, как тяжело прощаться с такими дорогими и любимыми людьми, я ведь знаю, что она для тебя значила, и знаю, какие отношения вас связывали с Кларой Израилевной, как теперь тебе будет тяжело без неё.

Я ведь такое пережила, когда ушла моя несравненная тётя Бася.

Фрося обнимала свою по-прежнему худенькую девочку, такую до недавнего времени близкую матери и так отдалившуюся в последнее время.

Нет, они не стали меньше любить и доверять друг другу, но общение свелось к минимуму, ведь рядом неизменно присутствовал Миша.

Нет, он не противился их близости, просто Аня не отходила от него не на шаг, смотрела ему в рот, стараясь угодить, и всячески обойти эксцессы между ним и матерью, а они могли быть и какие...

Что поделаешь, так распорядилась судьба, а скорей всего, так повлияло на их отношения появление в жизни дочери мужа, по вине которого сломалась её карьера врача... боже мой, как они мечтали с Ривой, что Аня станет доктором.