Фрося. Часть 7

Фрося вернулась в действительность, нос щекотал запах свежих роз, ворохом лежащих перед ней на могильной плите.

– Анюточка, моя милая девочка, какую хорошую ты воспитала дочь, она смело может сравниться с твоей отзывчивой душой, даже представить не берусь, чтобы я тут делала без неё. Мне с ней так уютно и спокойно, такое чувство, что я с ней никогда не расставалась. В Майечке столько доброты и чуткости, она твоё физическое и душевное продолжение.

Отсюда я поеду к твоей другой матери - на двадцать лет я вернула тебя Риве, но и её ты покинула, заставив испытать новую боль от тяжёлой утраты. Скоро, чует моё сердце, очень скоро, вы с ней встретитесь, но я не ревную, потому что очень надеюсь, что через несколько лет вы и меня примите в свою компанию.

Не может такого быть, чтобы мы в загробной жизни, если она существует, не сошлись вместе, для этого я готова молиться любому богу. Хотя что он на самом деле, ослеп и оглох, и только карает, пусть в этом хоть проявит свою божескую милость. Мне ведь не надо царства небесного, нам необходимо опять с тобой обрести друг друга.

Вот погостила на твоей могилке, и сердце немножко успокоилось, хотя только немножко, ведь я всё время корю себя за то, что не нашла раньше возможностей для встречи с тобой живой...А ведь они были, но я проявляла то трусость, то нерешительность... То из-за ответственности перед другими своими детьми откладывала миг нашего свидания.

Милая доченька, по любому я довольна, что побывала на твоей могиле, хотя на душе у меня теперь полное осознание невосполнимой утраты. Сиди, не сиди, но ты мне уже ничего не ответишь, надо скоро уходить, но не от тебя, а от места твоего упокоения.

Вчера я обещала Риве, что сегодня побуду возле неё целый день. У нас с ней осталось ограниченное время пребывания на земле и совсем коротким сроком в непосредственной близости друг от друга. Нам с Ривой столько надо друг другу рассказать, мы ведь с ней теперь две несчастные матери одной любимой дочери.

Майечки пока нет, и я ещё немножко поговорю с тобой, моя дорогая Анютка, хотя, честно признаюсь, очень часто мысленно разговариваю с тобой издалека, ведь только тело твоё здесь, а душа на небесах, а они для всех едины.

Рива всё время, с самого первого её ко мне письма, зовёт меня сестричкой. А ведь оно так и есть, со своими родными сёстрами я уже никогда не увижусь, да и не хочу я с ними встречаться ни на земле, ни на том свете, мы с ними по отношению друг к другу совершенно чужие, а вот к Риве меня всей душой тянет. Вчера увидела её, и у меня создалось такое чувство, что мы как будто никогда надолго с ней не расставались, настолько она мне близка.

У меня совсем мало времени получилось видеться с твоим мужем и сыночком, но они мне понравились. Я обязательно проведу с ними парочку денёчков, особенно это будет реально, если они приедут погостить к нам в Штаты.

Анюточка, милая моя девочка, ты оставила после себя хороший след на земле, у тебя уже подрастают два замечательных внука, и в добрый час, будут ещё.

Ты всё время писала мне в письмах и говорила по телефону, что, когда я приеду, ты покажешь мне все красоты и интересные места в Израиле, но не суждено было этому воплотиться, а без тебя мне почему-то не хочется ничем любоваться.

Я ехала в Израиль посидеть возле тебя на могиле, повидаться наконец с Ривой, а теперь поняла, что в большей степени я приехала к твоей славной доченьке Майечке, какая она у тебя хорошая...

Фрося вздрогнула от неожиданности - рука внучки мягко легла ей на плечо:

– Бабушка, поднимись, пожалуйста, уже с этого холодного камня, не ровён час, заболеешь...

С помощью Майи она с трудом поднялась на занемевшие ноги, распрямила затёкшую спину, провела ладонью по буквам на памятнике и обернулась к внучке:

– Спасибо тебе, моя миленькая девочка, до последнего дыхания я буду вспоминать твоё доброе родственное сердечко...

– Ах, бабушка, я ведь кардиолог, специалист по этому органу...

Фрося приняла шутку внучки:

– Моя милая девочка, пусть все кардиологи мира будут хоть немного похожи на тебя...

Глава 12

По дороге с кладбища к дому престарелых, перед тем, как заехать к Риве, Майя хотела покормить бабушку обедом в ресторане, но та от этой затеи наотрез отказалась:

Давай, моя девочка, купим где-нибудь готовую еду и пообедаем вместе с Ривой, мне кажется, что ей это будет приятно...

–

Нет проблем, только я ведь так и не знаю, какую кухню ты предпочитаешь...

– Поверь мне, я совершенно не привередливая, главное, чтобы эти кушанья пришлись по вкусу Ривочке...
–

А, ну вас, бабушка Рива тоже не разборчива в еде...

Внучка улыбнулась Фросе

– Накормлю вас что ли шаурмой в лафе. Только не спрашивай, что это такое, моему мужу никакой обед не нужен, если подвернётся подобная еда.

Они заехали на какую-то торговую улицу, и Майя купила в арабской лавке обещанное угощение. На вертеле крутилось мясо индюшки, а под ним пылал жаркий огонь. Шустрый худой мужичок ножом ловко срезал зарумянившиеся кусочки и сбрасывал их на противень. Майя самостоятельно наполнила три больших толстых блина этим жареным мясом, сверху накидала маринованных овощей и засмеялась:

– Вот, это и будет ваш обед...

У Фроси от вида и запаха нового для неё блюда потекли слюни.

– А, что, пахнет вкусно...

– Бабушка, оно и на вкус очень даже съедобно, но вредно...

– Ай, девочка, нам уже с Ривой всё можно кушать, только вредно жить.

Больше нигде не останавливаясь, они скоро домчались до дома престарелых и вошли в комнату, где их явно с нетерпением, сидя в кресле, поджидала разбитая болезнью женщина.

О том, что она давно прислушивалась, ожидая их появление, было не трудно догадаться, при виде, входящих гостей, неподдельная радость загорелась в её потускневших старческих глазах.

Поздоровавшись и расцеловавшись, они все вместе тут же приступили к новому для Фроси кушанью, которое ей очень понравилось:

– Девчонки люкс, вкусней любого нашего барбекю.

Наверное, и моя Зара умеет это блюдо готовить, как ты думаешь Майя?
– Почти уверенна, что да, ведь это восточная еда...

Рива улыбнулась.

– Фросенька, похоже, вы с нашей внучкой уже нашли общий язык, я очень этому рада.

Фросенька, правда, наша Майечка очень хорошая девочка?