Фуа-гра из топора

Будкина, захлебываясь словами, объясняла подошедшему соседу суть происходящего, а я не оставляла попыток найти руководство. Коляска ритмично дергалась, Бони завывал.

– Ну ее на фиг, ихнюю китайскую глупость, – резюмировал Олег Сергеевич, уяснив проблему. – Что их детям хорошо, нашим дерьмо. Ща я ее застопорю. Что это за пупочка? А зачем здесь провод? Ага! Дернем за хрень, ткнем в ерунду, пнем от души по прибамбасу, и все будет о’кей. Раз, два, три!

Люлька лихо перевернулась, я увидела Бони с выпученными глазами и разинутой пастью.

– Олег! Вы гений! – возликовала Будкина.

Сосед зарделся.

– Скажете тоже… По-мужски скумекал.

Люлька стала пощелкивать, и я на всякий случай отошла в сторону. Ох, рано Раиса обрадовалась, коляска явно готовит нечто интересненькое.

– Выньте Бони, – потребовала Раиса, – отстегните ремни.

Олег Сергеевич почесал в затылке.

– Я думаю, что их фиксирует вон та хрень с ерундой. Прибамбас к пульту подведен…

– Нашлась инструкция! – обрадовалась я. – Сейчас прочитаю.

Мужчина крякнул.

– Зряшное дело, китайское производство.

Раиса не упустила возможности подольститься к нему.

– Какой вы умный, догадались сразу, где коляска сконструирована.

– По-мужски смекнул, – смутился дядька, – фурнитура кругом барахло, крепится на соплях, материалы не чугунные.

– Коляски из чугуна не делают, – ввязалась я в праздный спор.

Раиса подбоченилась.

– Это ты в советские годы не рожала. У нас не повозки были – танки! Вдвоем с места еле-еле сдвигали. Зато служили вечно, от мамы к детям, от бабок к внукам переходили.

– Точно, – подтвердил сосед. – У моей мамаши нас семеро было, так она одного откатает, затем в коляске на рынок банки с огурцами для продажи везет. Пока беременной ходит, каталка вместо помощницы ей – белье на речку отполоскать, сахар из магазина приволочь… Все в ней, в родимой. Потом следующий ребеночек в ней же ездит. И чего? До сих пор цела, на ходу, стоит на даче в сарае. Обтрепалась, правда, немного. Вот это качество было. Чугун! А сейчас? Тьфу! Пластик!

Бони начал лаять.

– Эй, парень, не расстраивайся, отпустит тебя ремешок, – утешил его Олег Сергеевич и утопил серую клавишу.

Из бортика выскочила железная «рука» с соской, сунула пустышку в раскрытую пасть джек-рассела и живо убралась прочь. Бони, окончательно обалдевший, замер.

– Выплюнь немедленно! – испугалась Будкина. – Она нестерилизованная, из Китая пешком шла, вся микробами покрыта.

– Прикольно, – засмеялся Олег Сергеевич. – Ошибся я. Надо было вот эту нажать…

– Нет! – сердито остановила его я. – Хватит. Буду действовать по инструкции. Держу ее в руках, слава богу, русский перевод есть.

– Давно ты китайские товары приобретала? – прищурился сосед.

– Не помню, – призналась я. – А что?

– Ничего, – с ухмылкой ответил работник гаража. – Ладно, читай руководство, а мы, дураки, послушаем, поучимся.

Я откашлялась.

– «Приобретать товар счастливый. Ваш повозен для бэби иметь лучший везде успех и удобство красной морды. Дать ему ногой в белый зад, поскачет веселье без тормоза и включить ваш повозен на долгий год ребенка с мамой без интереса чужой глаз под крик его счастья и удобства. Желаем хорошего таскания по парку. Пульт управления внимателен страшно. Семь давилок лево, девять прямо. Музыка веселье приносит от красной. Клепать ремни без страха синей…» Что это такое?

– Китайская инструкция, – заржал Олег Сергеевич. – Вечно вы, бабы, нас, мужиков, умных людей, не слушаете. Сказано было, толку от пекинских уток нет, невозможно их слова понять. Вроде буквы русские, а смысл не проглядывается.

– Нет, я сообразила, – неожиданно встала на мою сторону Раиса. – Там сказано про ремни и синюю кнопку. Значит, если втопить ее, то застежки расцепятся.

На сей раз я не стала протестовать. Руководство по эксплуатации понять невозможно, однако несчастного Бони нужно освободить. Собачка, правда, молчит, но это потому, что она в шоке, а пасть ей заткнула гигантская пустышка.

Палец Раисы быстро коснулся нужной кнопки. Повозка издала звук, смахивающий на чиханье, затем заорала так, что у меня заложило уши:

– Комбат – батяня, батяня – комбат, ты сердце не прятал за спины ребят! Летят самолеты и танки горят…

– Офигеть! – подпрыгнул гигант технической мысли. – А кто поет-то, не пойму. Но не группа «Любэ», моя любимая, баба пищит. Ну и голос, прям гвоздем мозг протыкает!

– Комбат йо командует он… – выводила коляска.

Я успела прийти в себя и сообразила: кнопка, активированная Будкиной, не связана с ремнями, а включает музыкальное сопровождение сна малыша. Хм, какой-то странный выбор репертуара. Конечно, хит исполняет не Николай Расторгуев, а тонкоголосая азиатка, но все равно эту песню никак нельзя считать колыбельной. «Маленькая ночная серенада» Моцарта намного больше подходит для не желающего засыпать малыша.

Повозка опять чихнула и сменила репертуар, завела «номер второй».

– Эх, полным-полна моя коробушка, есть в ней ситец и парчаааа…

Бони очнулся, выплюнул соску и завыл:

– У-у-у!

– Пожалей душа-зазнобушкааа…

– У-у-у!

– Выйди, выйди в рожь высокую…

– У-у-у-у-у.

– Миллион, миллион алых роз… – внезапно завела коляска. – Комбат – батяня, батяня – комбат… молодецкого плеча, эх! Вы слушаете нас на волне… хр… фр… др… Крак!

– Заткнулась, – обрадовался сосед. – Ща следующую кнопочку испытаем. Тюк!

Из бортика опять выскочила рука с соской.

– Сколько у нее там пустышек в запасе? – задумался Олег Сергеевич.

Мне стало от всей души жаль несчастного Бони. Джек-рассел, похоже, смирился со злой судьбой. Он закрыл глаза и не делал попытки избавиться от вновь впихнутой ему в пасть пустышки.

– Красненькую попробуйте, – подсказала Раиса.

– Послушай женщину и сделай наоборот, – заявил труженик гаража, вжимая черную пупочку.

Ремни незамедлительно отскочили и спрятались в боках повозки.

– Ура! Свобода! – завопила Рая. И сразу испугалась: – Почему Бони не шевелится? Ой, боюсь! Вдруг он от стресса умер? Олег Сергеевич, посмотрите…

– Вы, бабы, паникерши, – хмыкнул сосед, наклоняясь над люлькой. – Дрыхнет он, угрелся в тепле. Эй, стервец, очнись! Пора тебе вылезать!

– Дайте, я его выну, – засуетилась Раиса. – Солнышко, иди к маме.

Она хотела нагнуться, но в это время сосед оперся о борт повозки и случайно задел ладонью коробку с кнопками и клавишами.

Коляска вздрогнула, дернулась, подскочила, затем прогремел выстрел. Джек-рассела подкинуло на полтора метра в высоту и отбросило в сторону. Песик, растопырив в стороны четыре лапы, начал падать вниз.