G.O.G.R.

Ежонков засеменил и правой ногой споткнулся о невысокий порожек, что отгораживал кабинет начальника от общедоступного коридора.

– Неудобный у тебя кабинет! – посетовал Ежонков, покосившись на свою правую туфлю из крокодиловой кожи – не открыла ли она пасть после «конфликта» с твёрдым порожком?

Туфля оказалась цела, но Ежонков всё равно, обиделся и проворчал:

– И неэргономичный, к тому же! Где ты видел, чтобы стол под поперечной балкой стоял? Вот и работа не идёт, потому что сидишь не по фэн-шую!

– Ежонков! – буркнул Недобежкин, усаживаясь за свой стол, «под поперечной балкой». – Хватит тут травить баланду, лучше двигай сюда, будем к Смирнянскому стучаться!

– Эх ты! – вздохнул Ежонков и взял один из стульев для посетителей. – Спецслужбы всегда по фэн-шую сидят, а ты всё по старинке, ешь картошку с мясом!

– Ты мне в рот не заглядывай! – огрызнулся Недобежкин и включил компьютер. – Лучше сюда смотри!

Недобежкин собрался связаться со Смирнянским по Интернету, однако красненькая «собака» около его адреса дала понять, что Смирнянский сейчас занимается чем-то другим, нежели сидение в виртуальной реальности. Ежонков вместе со стулом придвинулся к Недобежкину и заглянул в монитор его компьютера через его плечо.

– Нема Смирнянского, – заключил он. – Учапал. Давай, я продолжу Гоху пушить!

– Никакого Гохи! – Недобежкин едва не стукнул кулаком по столу. – Какой у Смирнянского телефон?

– Секретный! – выпалил Ежонков. – Смирнянский мне под страхом смерти запретил сливать тебе свой телефон.

– Так, Ежонков, дело государственной важности! – напёр Недобежкин. – Давай, говори!

– Ладно, – пробормотал Ежонков. – Только если что – ты во всём виноват. Выкапывай ручку и пиши!

– Что значит – «выкапывай»? – обиделся Недобежкин.

– А то и значит! – Ежонков бросил на Недобежкина взгляд победителя и радостно так заявил: – Бардак у тебя тут, Васек, и не по фэн-шую!

Недобежкин издал тихий рык, но потом замолчал, поняв, что ручка затерялась в хаосе бумаг, папок, дисков и огрызков. А огрызков у него на столе насчиталось целых три…

– Ладно, я тебе свою дам! – великодушно предложил Ежонков и вынул из кармана синенькую ручку «Бифа» за тридцать копеек.

– Это тебя спецслужбы так обеспечивают? – ехидно заметил Недобежкин, но ручку всё же взял. – Давай, диктуй телефон и побыстрее!

– Нет! – отказался вдруг Ежонков.

– Это ещё почему? – буркнул Недобежкин и постучал этой самой ручкой по столешнице.

– У стен есть уши, – загадочно прошептал Ежонков и отобрал у Недобежкина ручку. – Я лучше напишу.

– Валяй, – уныло согласился Недобежкин.

Ежонков принялся елозить дешёвой ручкой по первой попавшейся бумажке и наконец, как курица – лапой накарябал неровный рядочек разношёрстных цифр.

– Вот, – заключил он. – Как только позвонишь – запись уничтожь!

– Было бы, что уничтожать! – фыркнул Недобежкин и выволок из кармана мобильный телефон.

– Кондиционер поставь! – посоветовал Ежонков, вращаясь на своём стуле. – Не продохнёшь!

– За какие шиши? – осведомился Недобежкин. – Подари мне сумму в твёрдой валюте – тогда можешь рассчитывать на кондиционер! А так – дыши, чем есть!

Смирнянский ответил не сразу. Несколько раз он просто сбрасывал вызов: то ли боялся, то ли просто не желал разговаривать. Но на шестой раз Недобежкину всё же, удалось выцарапать его на разговор.

– Васёк? – удивился Смирнянский. – Как ты мой номер узнал?

Недобежкин не пожелал закладывать Ежонкова и ответил просто и лаконично:

– Кверху каком!

– Ежонков слил? – догадался Смирнянский. – Я знал, что этому треплу доверять нельзя!

– Остынь, – примирительно сказал Недобежкин. – Скажи, лучше, что тебе ещё удалось узнать про «Густые облака» и базу «Наташенька»? Мы тут в Верхние Лягуши скатались и привезли оттуда несколько любопытных экземпляров. Не хочешь глянуть?

Смирнянский что-то булькнул в телефонную трубку, а потом – дрожащим голосом проблеял:

– За-зачем вы туда ездили? Где вы были? Кого вы оттуда привезли??

– Кати сюда и увидишь! – сказал Недобежкин. – Не бойся, они не страшные, тебя не скушают! Нас не скушали, и тобой, думаю, побрезгуют.

– Очень смешно! – огрызнулся на том конце Смирнянский. – Но… ладно, так и быть, приеду. У меня тут кое-что есть.

– Через чёрный ход заходи, – предупредил Недобежкин.

– Знаю, – буркнул Смирнянский и нырнул в волну гудков.

Смирнянский добрался до отделения удивительно быстро – ещё и получаса не прошло, а он уже нарисовался у чёрного хода. Наверное, где-то тут поблизости прогуливался, прохвост. Одет он был не столько по маскировочному, сколько комично – шляпа двадцатилетней давности, чёрные очки типа «мотоциклист» да плащ песочного цвета, как у лейтенанта Коломбо.

– И Ежонкова выцапал, – ворчливо заметил Смирнянский, увидав, что рядом с Недобежкиным у двери чёрного хода топчется «суперагент» Ежонков.

– Выцапал, – согласился Недобежкин. – Идём ко мне в изолятор, глянешь на «экземпляры». Одного Гохой кличут, а второй – Объегоркин. Тоже зачарованный до чёртиков.

– Ну, пойдём, поглядим, – согласился Смирнянский и скользнул в темноту чёрного хода.

Недобежкин впустил его к Гохе и сказал:

– Ну, что академик, диагноз?

Смирнянский изучал «дикое поведение» Гохи минуть десять, а потом изрёк, почесав под шляпой вспотевший затылок:

– Гипноз у него какой-то… Личность отключена, интеллект тоже. Обычно такую блокировку устанавливают на определённое время. А когда оно истечёт – она сама собой исчезает.

– Я его «шоковой» лечил и «синхросом», – вставил Ежонков. – А он ни в какую: «Бе» сказал и запёрло.

– Не выйдет здесь «синхрос», – отрезал Смирнянский. – Только хуже будет. Чем чаще вы его раскручиваете, тем сильнее его запирает. А «озверение» это может снять только тот, кто сделал, потому что нужно кодовое слово сказать, а вы его не знаете. И ещё… – Смирнянский оглянулся и увидел позади себя приоткрытую дверь. – Закрой-ка её, Васек. Тут секретный разговор, а у вас в коридоре мало ли кто бывает?