G.O.G.R.

– Ы! – гугниво выкрикнул Грибок, дёрнувшись в четырёх руках.

– Осторожнее, Петька! – прокряхтел Синицын, протаскивая Грибка к выходу. – Я точно не знаю, кто охотится, но скорее всего – Гопников.

Услыхав о Гопникове, Серёгин застрял на пути. Ему показалось, что на его голову посыпались все доски, которые только здесь были.

– Гопников же умер?.. – выдавил изумлённый Пётр Иванович и даже выпустил обмякшую, безвольную руку Грибка.

– Умер только на бумаге, а по-настоящему он очень даже жив! – возразил Синицын, открыв наконец, ободранную дверь. – Идём!

Едва Серёгин и Синицын выволокли Кораблинского из неработающего туалета на свет божий – к ним тот час же подошли два габаритных милиционера.

– Документы! – властным басом потребовал один из них, подставив ручищу под нос Серёгина.

Пётр Иванович хотел показать ему своё милицейское удостоверение и соврать, что они с товарищем поймали карманника, однако не успел и пикнуть, как Синицын развернулся и со всей силы влепил здоровяку оплеуху.

– Это они! – быстро пояснил он. – Бежим, Петька!

Пётр Иванович рванул прочь из здания автовокзала вслед за Синицыным. Кораблинский только тормозил движение, но они его не бросили, а тянули за собой.

– У меня машина, – пропыхтел на бегу Серёгин. – Туда! – и показал на дверь, через которую длинной вереницей ползли на улицу любители моря и солнца.

– Стоять! – вопили на весь обширный зал липовые милиционеры и, кажется, преследовали.

Слыша их топот, Пётр Иванович прибавил ходу, растолкал медлительных туристов и прорвался под палящее солнце. Новенькая «Деу» ждала их, и Серёгин, проворно распахнув дверцу, при помощи Синицына затолкал Грибка на заднее сиденье. Синицын запрыгнул туда же и устроился рядом с Грибком, а Пётр Иванович втиснулся за руль. Заметив в зеркало заднего вида, как два липовых милиционера выпростались из здания автовокзала и направились к стоящей неподалёку патрульной машине, Серёгин вдавил в пол педаль газа и сорвался с места, как резвый спринтер. Сейчас было самое время звонить Недобежкину, но Серёгин не мог достать телефон. Из-под колёс, роняя рюкзаки и баулы, выскакивали перепуганные люди, выстроившиеся в ряды автобусы недовольно гудели клаксонами, а Пётр Иванович орудовал рулём, с ювелирной точностью избегая лобового столкновения и с теми и с другими. Патрульная машина липовых милиционеров прочно уселась на хвост, протаранила одно такси и, свистя тормозами, скакала следом. Пётр Иванович заставил свою новую машину выскочить на газон, врубиться в кусты живой изгороди и таким образом выскочить с переполненной людьми и машинами территории автовокзала на шоссе. Погоня и не думала отставать – патрульная машина скачками приближалась, гремела бешеной сиреной, пускала из-под колёс столбы пыли. Убегая от неё, Пётр Иванович даже почувствовал себя угонщиком – так настырно преследовали его эти ненастоящие менты.

Недобежкин, Ежонков и Смирнянский сидели в своих «Жигулях» и ждали, когда же Серёгин подаст им знак действовать. Знака всё не было, и Недобежкин начинал переживать о том, уж не похитили ли Серёгина «верхнелягушинские черти»?? Когда гудящий гвалт автовокзала распорол пронзительный вой сирены – ёрзавший на нервах милицейский начальник и вовсе вспрыгнул в воздух.

– Не копошись, Ва… – начал было Смирнянский, и в тот же миг из-за поворота показалась машина Серёгина.

– Вон он! – пискнул сидевший за рулём Ежонков, видя, как серебристая «Деу» на всех парах помчалась куда-то прочь с автовокзала, а за ней – рассекая пыль и другие автомобили, поскакала по встречной полосе милицейская машина.

– У него неприятности? – сонно осведомился Ежонков.

– По газам! – напустился на него Смирнянский. – Чего расселся, как ёжик в тумане??!

– Я на личности не переходил, – обиженно прохныкал Ежонков и не спеша нажал на педаль газа.

– Шевелись! – напёр Недобежкин.

– Да, сейчас! – Ежонков пытался завести мотор, но старенькие «Жигули» наотрез отказывались куда-либо ехать.

Хрипатый моторчик кашлял, плевался сизыми облаками выхлопов, скрежетал, но заводиться и не думал.

– Чёрт! – буркнул Ежонков. – Не поедем…

– Олух! – рыкнул Смирнянский, выбравшись из душного салона. – И кондиционера у тебя нету!.. Васёк! Реквизируем тачку! У тебя ментовская ксива с собой??

– Имеется, – согласился милицейский начальник. Выскочив из заглохших «Жигулей», он направился к первому попавшемуся такси.

На автовокзале уже образовалась свалка. Люди, напуганные внезапным появлением «полицейского и вора», галдели, убегали, падали… Недобежкин едва преодолел всех, кто попался ему под ноги и добрался до красной «Шкоды», где дремал упитанный таксист.

– Милиция! – разбудил его Недобежкин, ткнув в нос раскрытое удостоверение.

– Шо? – подпрыгнул от неожиданности розовощёкий водитель, уронив на пол журнал кроссвордов.

– Милиция! – повторил, багровея от жары и злости Недобежкин. – Нам нужна ваша машина!

Дожидаясь, пока таксист сообразит, в чём дело и выползет из кабины, милицейский начальник рычал, сучил ногами и стискивал кулаки.

– Напугай тюрьмой, что ли? – посоветовал Смирнянский, видя, как медленно думает этот таксист.

– Чур, я за руль! – это приполз из своих «Жигулей» Ежонков.

– Без тебя обойдёмся! – отпихнув таксиста от «Шкоды», Недобежкин забился в кабину и завёл мотор. Смирнянский едва успел вскочить на заднее сиденье, как красная «Шкода» с надписью «Такси +» махнула с места в карьер, обдав оставшегося на автовокзале Ежонкова облаком пыли и выхлопов.

По совету Синицына Пётр Иванович соскочил с дороги и петлял теперь по неким узким дворикам, как заяц, который запутывает лисицу. Лжемилиция пыталась прострелить им колёса, но Серёгин так умело вилял, что пули врезались лишь в асфальт. Свернув в очередной тихий и захолустный дворик, Пётр Иванович обнаружил, что погоня отстала. Ни воя сирены, ни скрипа тормозов, ни выстрелов… Только птички с дерева на дерево перепархивают.

Серёгин уже решил перевести дух и узнать у Синицына, почему они на него так насыпались, как вдруг откуда ни возьмись, прямо перед носом их «Деу» выскочила запылённая, местами битая патрульная машина.

– Чёрт! – перепугался Серёгин и инстинктивно нажал на газ.

Новая «Деу» пошла на отчаянный таран в стиле Кожедуба, стукнула бампером патрульную машину и помчалась прочь со двора в какой-то парк, что зеленел впереди. Патрульная машина закрутилась, как юла, и с размаху врезалась в переполненный мусорный бак. От удара бак скособочился и перевернулся, кучи мусора хлынули на капот…

В парке было прохладно, высокие раскидистые деревья отбрасывали на аллеи густую тень. Когда из неизвестности взялась слегка побитая спереди машина «Деу», праздношатающиеся по парку люди заволновались и решили рассеяться.

– Кажется, оторвались, – пропыхтел Пётр Иванович, видя, как датчик горючего движется к нулю.

– Здорово ты, Петька, их подрезал! – довольно хохотнул Синицын. – По-нашему!

– По-нашему, – согласился Пётр Иванович и обернулся назад, туда, где сидел донельзя флегматичный Грибок-Кораблинский. – Слушай, как же вы из психушки-то сбежали? Да ещё и с ним? – поинтересовался Серёгин, видя, как Кораблинский на своей волне грызёт ногти и слыша, как он немузыкально мычит мелодию из фильма «Улицы разбитых фонарей».

– Кулаками, – сказал Синицын. – Я вообще, помню только то, как за хлебом пошёл, а потом открыл глаза – и в палате сижу… «Гогр» проклятый, нашёл…

====== Глава 62. Интермеццо под колпаком. ======

Журавлев и Пятницын, приставленные Недобежкиным зорким оком следить за «королём воров», коротали время тем, что резались в карты на кухне у Сидорова. Николай Светленко пока не покидал квартиры. В доме была на редкость хорошая слышимость – если бы он хлопнул дверью, об этом знали бы все соседи – не только на площадке, но и внизу.