G.O.G.R.
Шрифт:
– И всё-таки, я не верю, что ты барон!
Ткнув Генриха Артеррана стеком в грудь, он упёр в бок свободную руку и продолжал заносчиво, словно царь:
– Скорее всего, жулик, который решил нажиться на дурняк! Нет, аристократы такими, как ты не бывают, они бывают такими, как я! Я мог бы выкинуть тебя на снег, или сбросить в ущелье, чтобы ты не лопал наши запасы. Но пока что я не буду этого делать. Завтра же ты отведёшь нас в твой монастырь, и мы его хорошенечко потрясём. Но, смотри: если околпачишь – мы тебя прямо тут на кол усадим! – плотоядно пообещал этот нацистский ограниченный олух и даже
Ишь, какой – на кол усадит, Дракула-недомерок! Генрих Артерран в душе смеялся над ним. Кишка у тебя, приятель, тонка против тех знаний, которыми наградили Артеррана монахи, и технику О-Цзинь тебе не победить ни за что!
Ночевал Генрих Артерран в тёплой палатке, сытый и под одеялом. Но утром его разбудили пинком.
– Поднимайся! – каркнул тот самый глупый командир, не расставаясь с дурацким стеком. – И готовься ёрзать на колу! – это, наверное, у него такой сарказм.
Генрих Артерран совсем не боялся его. Он встал не спеша, поел не спеша и не спеша собрался. Несмотря на снега и туманы, Артерран отлично запомнил дорогу к монастырю, поскольку был уверен, что вернётся сюда снова – не за золотом, за существом.
– Нужно лезть в горы! – предупредил он напыщенного командира. – Как ваши люди – осилят?
– Не сомневайся! – бросил тот, картинно убирая почти бесцветный чуб. – Только смотри – будешь топтаться кругами – сядешь на кол!
Вот, заладил: «Кол, кол»! Как будто бы ничего больше не знает и не умеет. Одно слово – олух!
В планы Генриха Артеррана не входило топтание кругами. Он сам хотел побыстрее добраться до Туерина. К сожалению, и в нём взыграла алчность, он хотел заполучить существо.
Напыщенный командир не ошибся: подъём в горы не составил большого труда для его здоровенных гориллообразных солдат. Да и сам достаточно ловко карабкался, как паук, цепляясь за страховочный трос. Солдаты без особых усилий тащили тяжёлое снаряжение, им повезло, что гора не подкинула ни буран, ни лавину, и к вечеру сквозь туманы и снега показались остроконечные верхушки красных крыш Туерина.
– Вот он! – торжествующе объявил Генрих Артерран, показав на эти верхушки. – Осталось совсем недолго идти, и сокровища ваши!
Командир всмотрелся вдаль, различил сверкающие под красным заходящим солнцем шпили и довольно хохотнул:
– Да, действительно, что-то есть… Молодец, получил шанс выжить!
К стенам монастыря подобрались глубокой ночью. Туман рассеялся, пространство вокруг освещал лишь искристый снег, огромная горная луна да холодные белые звёзды. Мороз трещал, и снег под сапогами скрипел, как крахмал. Командир поднял острое лицо и глянул вверх, на закрытые главные ворота, которые казались неприступными.
– Гранатами не взять! – сухо оценил он и отдал короткий приказ:
– Готовьте динамит – будем взрывать!
Монастырь снаружи никто никак не охранял. Генрих Артерран ещё когда жил в нём, заметил, что на ночь монахи забиваются спать, надеясь, видимо, на прочность стен и крепость ворот. Но солдаты натащили до ужаса много взрывчатки. Они рыли в снегу ямы, закапывали динамит и взрыватели у основания ворот, с помощью верёвок лезли вверх и закрепляли взрывчатку по периметру.
– Профессионалы! –
оценил напыщенный командир, наблюдая за чёткой слаженной работой своих людей. – Не пройдёт и получаса, как этих хлипеньких воротишек тут не будет!Да, очень может быть, что ворота не выдержат взрыва и вывалятся, открыв доступ в монастырь. Однако возможно, что заряда не хватит: слишком уж толстые они, монастырские стены.
Солдаты закончили с динамитом где-то минут через двадцать. Они все отошли от ворот подальше, опасаясь, как бы при взрыве их не накрыло ошмётками, и залегли в снег.
– Падай давай! – подогнал Артеррана командир и тоже улёгся, закрыв руками свою безмозглую головёнку.
Генрих Артерран последовал его примеру, лёг на холодный колкий снег и опустил лицо вниз.
Взрыв килограммов динамита, прогрохотавший в снежной тёмной тишине, был сродни грому громовержца. От неистового гула, потрясшего, казалось, даже космос заложило уши, страшно заболело в голове, и задрожали горы и равнины. Столбы снежной пыли и промёрзших камней взметнулись ввысь, обрушились ледяным градом…
Генрих Артерран схватился за свои несчастные оглохшие уши, припал к холодной земле, насколько смог, а вокруг него всё сыпались и сыпались обломки, глыбы льда и снежные комья…
– Вставай, готово! – голос раздался откуда-то издалека, словно бы сквозь плотную ватную завесу, и тяжёлый кулак больно ткнул в плечо. – Готово!
Генрих Артерран разлепил глаза. Снежная пыль всё крутилась в воздухе, закрывая звёзды, и в ней высилась высокая плечистая фигура командира. Немец смотрел вперёд, на монастырь, Генрих Артерран тоже посмотрел и увидел, что вместо ворот зияет чёрная дыра, куда врываются оскаленные и вооружённые солдаты. Из-под их сапог летели снежные плюхи, они рычали, стреляли вперёд. Генрих Артерран ожидал смертельного боя с наделёнными суперсилой монахами. Но ничего такого не произошло. Монахи являли собой абсолютный парадокс: непобедимые днём, они оказались совершенно беспомощны ночью. Их даже не убивали, а просто собрали всех, сонных, в зале для медитаций.
Командир вступил в захваченный храм с видом Цезаря-триумфатора. Бросив высокомерный взгляд на побеждённых и пленённых монахов, он приказал солдатам искать сокровища. Генрих Артерран топтался в сторонке и чувствовал себя предателем, ведь эти монахи почти полгода кормили, поили его и к тому же – учили своим премудростям, а он оказался неблагодарным шакалом и навёл на них вот этих вот фашистов. Тут к нему подошёл солдат и объявил:
– Руки вверх! – его голос эхом понёсся к высокому потолку.
– Это ещё почему? – удивился Генрих Артерран и воззрился на командира, который самодовольно поигрывал стеком.
– А ты тоже в плену! – выплюнул командир. – Я тебя выпущу, как только мои люди найдут твои денежки!
– Но… – начал Генрих Артерран, зная, что денежки не так-то просто найти.
– Молчать! – громыхнул командир. – А то расстреляю!
Да уж, грозно. Генрих Артерран пока решил помолчать. Если хотят – пускай мучаются, лазают, ищут. Он-то знает, что ничего у них не выйдет. Потом, когда они устанут искать вчерашний день и приползут с пустыми руками – он раскроет им тайну подвала. А сейчас – хорошо, он помолчит.