Г.Р.О.М. 2

— Так, надо алиби, — сказал я, пожимая ему руку. — Будет такое: ты работаешь против атамановских, сегодня опрашивал меня и Костю в качалке, искал моего брата, мы всё подтвердим, да и парни тебя там увидят.

— Какое алиби? — Глеб поморщился. — Для чего оно? Сначала надо убедиться, что он действительно… ну, ты понял. Седов приедет через час, если…

— Пошли, убедишься. Надень у входа, — я протянул ему перчатки.

Глебу хватило и минуты, что сделать выводы. Оглядел всё, проверил, молча подошёл к Режиссёру и начал бить, тот аж упал со стула. Бил недолго, но больно, потом выпрямился, отпил водки прямо из горла и посмотрел на меня:

— Как ты такой спокойный, Лёха? Меня трясёт! — он поднял руку. — Я бы его кулаками забил.

— А я тоже злой. Но в нашем деле чем меньше эмоций, тем лучше результат. А этот пусть ждёт, — я кивнул на Барсукова, которого Костя поднял вместе со стулом и поставил на место, — и помаринуется, — я наклонился к нему и прошептал: — Знаешь, в такие моменты жизнь перед глазами пролетает, я сам это видел. Но ты второй шанс не получишь. Это я его получил, чтобы у таких, как ты, его не было.

— Я вам заплачу, — простонал тот неразборчиво через кляп, но я всё же понял.

— Приступаем? — спросил я Глеба.

Мы продолжали приготовления. У нас есть опасные враги, против которых надо строить оборону заранее, и эта студия — один из её рубежей. Если у кого-то из бандитов будет связь с этим гадом, это здорово выбьет почву у них из-под ног.

Глеб выдохнул, пришёл в себя и достал из кармана пакетик с окурками. Необычные, с цветными фильтрами и коричневой бумагой.

— Это Поджига курит такие, — пояснил он. — В кабинете у нас сидел, дымил как паровоз. Я и набрал.

— Долго его прессовали?

— Не, адвокаты припёрлись и до начальства нашего добрались, велели отпускать. Но запугали его конкретно, — он усмехнулся.

Пару окурков он положил в чайную чашку, будто кто-то курил в неё. Потом мы устроили беспорядок, будто что-то искали. Это для того, чтобы когда сюда прибудет оперативно-следственная группа описывать труп, чтобы она сделала правильные выводы.

А вывод напрашивается такой: пришла братва выбивать деньги, раз Барсуков не заплатил за крышу. И не просто братва, а кое-кто конкретный: Поджига и Митяй, как его шестёрка. Да и не удивлюсь, если они могут друг друга знать. У бандитов часто бывает так, что нужно сделать какую-то грязную работу, не посвящая в неё «коллег», например, чтобы не делиться с ними. Вот и могут привлечь для наезда бандитов рангом поменьше. А Митяй такой работы точно не боялся.

— И что, правда, что Митяй хуже этого? — Глеб показал дёргавшегося Режиссёра.

— Не лучше, а в чём-то даже хуже. Забери пару образцов на улики, — я кивнул на коробку с кассетами. — Так надо, Глебка. Главное — он больше такого не снимет. Вот на это внимание лучше обращай, для чего мы это делаем. Чтобы в этой квартире такое не повторилось. И этот гад никому не навредил.

— Н-н-найти бы ещё, к-кого он п-п-приводил, — заметил Костя. — И по-по-подмогнуть бы деньгами.

— Можно, но только аккуратно. Костя, давай-ка компьютер заберём, ему без нужды, а мы поставим его, кому надо.

Мы работали, как следственная группа, только наоборот, не ищем следы, а сами создаём их. Действовали аккуратно, я подсказывал, что и как, кое-что изымали. Помог ещё отключить провода от системного блока, а то парни с компами раньше не связывались, не понимали, вот и дёргали кабель, идущий от монитора, и чуть не оторвали его.

Вскоре всё было готово, а по лестнице раздались тяжёлые шаги. В квартиру вошёл оперуполномоченный майор Седов и снял кепку, повесив на гвоздик.

Я сразу отметил себе не забыть её забрать. В квартире будет много следов, но наши оставлять нельзя.

Приглашённый Глебом опер Седов оглядел нас, а потом уставился на сидящего на стуле Барсукова. Тот подумал, что к нему пришла помощь, и взвыл, дёргаясь на стуле, требуя его развязать.

— И что это значит? — хрипло спросил опер, доставая пистолет. — Мужики, чё за произвол, б**? Мы так не договаривались.

— Артём Сергеич, погодь, — начал было Глеб, делая шаг вперёд.

— Я скажу, — я глянул на Костю и кивнул, чтобы он не нервничал. — Вернее, покажу. Смотри на всё внимательно, Артём Сергеич. А мы уже насмотрелись

Седову потребовалось больше времени, чем Глебу, он подошёл к делу обстоятельно. Засунул кассету в видеодвойку, глянул и сразу вытащил, осмотрел кровать, маску, потом сел за стол, глянул в альбом с фотками…

После этого взял бутылку водки, скрутил крышку и выпил прямо из горла. Пил долго, как обычную воду, долго, так только опера пить умеют. Надо будет эту бутылку протереть и выкинуть. Да и те места, куда он ходил, я приметил, осмотрим их, чтобы ничего лишнего не оставить.

Впрочем, потом можно будет передать ему, чтобы он сам здесь походил потом, когда начнётся расследование, и при всех оставил пару отпечатков.

— Я же знал, — нарушил Седов затянувшееся молчание. Голос глухой, но трезвый. — Знал тогда, когда он в первый раз попался, да вот ничего не сделал, — он выдохнул, — духу не хватило закончить, а потом не до этого стало, подумал, может, ошибаюсь, ёпрст. А вот если бы сделал всё сразу, ничего этого не было бы, — он стукнул кулаком по столу.

— А этих фоток может быть ещё больше, — сказал я, садясь напротив него. — И сейчас это можно предотвратить. Всё от нас зависит.

Рядом с собой я положил пакет, чёрный, тяжёлый. Это инструмент для работы нашего «Грома», сегодня пригодится.

— Короче, мужики, — он потёр руки. — Валите-ка отсюда, скажу, что вас здесь не было, и этот про вас ничего не скажет, — майор с угрозой посмотрел на Режиссёра. — А если скажет, ночевать он будет в СИЗО в общей камере с блатными. Прямо с порога объявим, кто такой и за что сидеть будет. Ох, они ему порадуются. Светой будет или Наташей.

— М-м-м! — взвыл Барсуков, пытаясь вырваться из пут.

— Да, ему там понравится, вот только есть нюанс, и не такой, как в анекдоте про Чапая, — я подобрал пустую бутылку, а Глеб закинул её в пакет, чтобы выкинуть её потом подальше и разбить. — Ты же знаешь, кто его тесть?

— Судья Дружинин. Да толку ему от этого? — Седов показал рукой на Барсукова. — Это дело ему не доверят, он — заинтересованная сторона.

— Он не будет, да, — я кивнул, — зато будет судить его знакомый, которому Дружинин скажет, как дело обстояло на самом деле. А скажет вот что: менты наняли бандитов, чтобы подставили честного человека. Доказательств конкретно его вины нет, скажут, что мы его привели сюда, а он тут впервые…

Костя встал позади Седова. Почуял, к чему идёт дело, и понял, как оно не должно закончиться. Я же ему говорил, почему мы позвали старого опера.