Г.Р.О.М.

А я пока тянул время, обдумывая дальнейшие шаги. Съездил домой, переоделся, а то в пиджаке стало жарко, съездил к дяде Юре, но дома его не застал, так что отправился пообедать.

Зашёл в бурятскую столовую, заказал блюдо поз или бууз — больших пельменей из рубленого мясо, сваренных на пару и похожих на хинкали. Есть их можно только руками, сначала надо откусить бочок и выпить бульон, только потом съесть. Вкусная и сытная штука.

Заведение семейное, отец, седеющий усатый бурят по имени Батор, строго контролировал технологический процесс, его жена и дочери лепили буузы и варили их в особых пароварках, а их дети играли в зале, стучали модными в это время фишками — плотными картонными кружками с яркими рисунками или кадрами из фильмов. Надо было бросить их так, чтобы перевернулось как можно больше. Шум стоял большой, но никто не жаловался.

Сверил время на пейджере, подумал, что надо будет при случае прикупить часы, и не те «шведские», которые тогда на рынке предлагали Толе Ершову, а нормальные. Где, кстати, сам Толя? Так и не зашёл ко мне, а контакт с ним восстановить надо. Ладно, сам потом приеду.

После неспешного обеда взял такси и поехал в Атамановское РОВД, но не напрямую, а объездным маршрутом мимо семнадцатой школы. Увиденное меня порадовало — белая девятка торчит на том же старом месте, что и вчера, но дверь и капот открытые, а никого рядом с ней не было.

Хм… налетели менты? Опер Седов действует быстро и уже мог успеть повязать Мажора, я дал ему достаточно времени. А тачку пока ещё не увезли на штрафстоянку? Вероятно, операм-то пофиг, что будет с машиной, не они же её перегоняют. По времени всё сходится, правда, в обрез. Значит, Клоп заслужил премию.

А такси ехало дальше, в то самое РОВД, где я сидел ночью. Не рискую вообще, дежурный после смены ушёл домой спать, а на его место сидел новый, и меня там никак не отмечали, что я сидел у них.

Никакой вертушки и журнала с посетителями на входе не было, не РОВД, а проходной двор, заходи кто хочет. Это потом начнут ставить охрану у входа, как в главке, сейчас же всё проще.

Ну а куда идти, я знал. Мажора, если его и правда закрепили, могут увезти на допрос в прокуратуру. Тут может быть по-разному, на самом деле. Обычно, когда кто-то умирал от передоза, уголовные дела не заводили. Но в данном случае, учитывая, кто отец парня, уголовку завели сразу, придумали, как это сделать, и дело ушло в прокуратуру.

Подозреваемого могли привезти туда, и допрашивать его будет следователь, ведущий дело, особенно если он ножками ходить не любит, а требует привозить всех к себе в кабинет, почти все там такие. Что будет говорить Мажор — мне неважно, лишь бы про это задержание услышал его покровитель — продажный мент Зиновьев. Тогда он начнёт суетиться…

Первым делом я заглянул в кабинет «убойного» отделения, посмотреть, на месте ли старый опер. И кто тут у нас есть? Седова не было, за его столом сидел тощий усатый парень в клетчатой рубашке, я его не помнил. Мажора тоже нет, хотя его могли притащить сюда и приковать к батарее.

У окна курил Герасимов — начальник отделения, толстый мужик с большой лысиной. В углу притаился Михеев — тоже опер в возрасте, высокий мужик, похожий на алкаша. Он и есть алкаш. Хотя в этом РОВД пьют все, кроме Герасимова — он закодировался. Впрочем, ему код подобрать — раз плюнуть, раз в полгода стабильно взламывает сам себя и уходит в загул.

— Артёма Сергеевича нет? — спросил я о Седове.

— Он в прокуратуре, — отозвался Герасимов.

Ага, пока всё сходится, значит, Мажор и правда, может быть там. И опер Зиновьев наверняка про это услышал. Но в прокуратуре у него влияния меньше, зато в СИЗО может подсуетиться, если мажорчика отправят туда, есть контакты.

— А вы по какому вопросу? — спросил Михеев, пристально глядя на меня.

Срисовывает мои приметы, многие менты так смотрят на людей. Ну и пусть, мне это не помешает, я придумал хороший повод, почему пришёл сюда.

— А я по утопленнику, который всплыл недавно на реке, — сказал я, зная, что здесь не рискую совершенно. — Говорят, дело у вас, и вы ищите свидетелей, вот я и пришёл…

— Да не у нас это дело! — вскричал Михеев, моментально становясь злым. — Это у оперов в Железнодорожном районе! Это их территория! Туда идите!

— А я думал, что у вас…

— Нет, туда идите!

У них так много работы, что даже простой намёк на то, что нужно сделать работу, положенную оперу из соседнего района, сразу вызывает у них отторжение и злость.

Ещё бы, они скорее труп перетащат к соседям, чем сами будут с ним возиться, у них своих клиентов — полный морг.

Мне же проще. Теперь главное, ради чего я здесь. Я прошёл дальше по коридору и добрался до кабинета, где сидел Зиновьев. Лысый опер в свитере как раз лаялся с кем-то по телефону.

— А за чё его повязали? — спрашивал он у кого-то. — А я чё сделаю? Это вообще не моя тема, в прокуратуре… стой… Да ладно… короче… так, стой, нет, не ори. Этих вообще рубоповцы повязали. Да я… да погоди…

Кто-то выяснял у него, почему Зиновьев не выполняет свои обязательства? Барыг задерживают, с которых он сам и деньги рубит, так чего мент сидит и ничего с этим не делает? Вот и ругаются.

— Не могу говорить, — опер заметил меня. — Я… да стой ты… б**! Подожди за дверь! — рявкнул он мне.

Нет уж, так не пойдёт. Пользуясь тем, что он в кабинете один, я прошёл туда и положил руку на рычажок телефона. Вид у Зиновьева стал свирепый, по взгляду видно, что сейчас ударит. Он такую наглость стерпеть бы не смог.

Но ничего сделать не успел.

— Подставили тебя, — объявил я. — Валить тебе надо из города.

— Чё? Ты кто такой ваще? — продажный мент сразу набычился, но охота драться у него пропала.

— Короче, кто-то спалил гэбэшнику, что дозу, от которой его пацан коньки отбросил, ему притаранил Мажор, — я говорил с блатной интонацией, да и смотрел нагло. Ещё сигарету в рот вставил, но не курил. — И образец дури чекисту прислали, всё сверили, заключение уже есть, один в один, та партия. Мажора, короче, в прокуратуру увезли колоть, а всех остальных хватают за компашку, потому что это всё под контролем у чекистов. А они ментам сказали — любой беспредел творить можно, прикроют. Поэтому и зверствуют.

— Ты кто? — спросил он, но уверенность в его голосе куда-то испарилась.

— Не допёр? — я усмехнулся. — Ты хоть и мент, но нам полезен, мы ещё с тобой поработаем. Но в блудняк тебя вписали в конкретный, сам уж крутись.

— Дяде Ване привет, — медленно проговорил Зиновьев. — Не ожидал, что поможет.

У него ещё и с блатными дела? Впрочем, я не особо удивился. «Синие» давно уже ведут бизнес с кем угодно, даже с ментами.

— Короче, мы в курсах, что дозу тому пацанчику продал Чапа, а не Мажор. Но Наум с Беляшом на измене сидят, ссатся, что чекисты к ним придут. Вот и сдали Мажора, чтобы гэбэшники через него на тебя вышли. Обложили тебе со всех сторон, дядя.