Гагарин: дорога на Марс

— На там же начнётся голод! Как же они без топлива, медикаментов…

— Их никто не лишает снабжения, если не будут упорствовать со снабжением советской Нахичевани. Пусть зарабатывают деньги и покупают на внутрисоветском рынке что хотят. За рубли.

— Юрий! Уверен, что запросятся обратно? — тихо спросил Генеральный.

— Через два-три года. Пока Закавказье будет штормить, нам придётся терпеть. Зато какой урок другим сепаратистам!

— Рискованно. Неужели нет иного пути?

— Я его не знаю, — признался Гагарин. — Боюсь, сам буду просить урезать некоторые космические программы, а также военные. Предстоит переселить до миллиона человек, обеспечить жильём. Изгоняемых из НКО — какой-то субсидией на строительство домов в Армении, их жильё отдадим азербайджанцам. Но жилище — не единственная проблема, им нужно трудоустройство, сохранение дееспособности предприятий в Карабахе и в Нахичевани, всё это деньги, деньги, деньги, а компьютерная система управления экономическими процессами сама не справится с такими задачами. Кризис уникален, его разрешение надо переводить на ручное управление. Привлекать иностранных специалистов. Американских армян звать — пусть помогают своим переселенцам.

— Те больше будут орать про «священный армянский Арцах», — возразил Шкабардня.

— Пусть орут! Армянский народ переживёт шоковую терапию, сравнивая благополучные годы национальной терпимости и голодные годы горделивых криков. Голодный желудок и пустой кошелёк чудесно отрезвляют.

Гагаринский проект постановления прошёл — пусть недостаточно проработанный, но единственный, содержащий стратегию выхода из кризиса.

Конечно, после публикации мартовского Постановления ЦК КПСС по национальной проблеме, а потом Постановления Президиума Верховного Совета СССР с предложением Верховным Советам закавказских республик организовать референдумы произошла масса перегибов. Высшие учебные заведения принялись массово отчислять студентов армянской национальности: толку их учить за госсчёт, если потом уедут в отделяющуюся страну. С работы армян не выгоняли, особенно давно живущих в России и других республиках, но и с карьерным ростом стало туго. В Баку отменились гастроли Москонцерта из-за участия в концертах Евгения Петросяна и сеанс одновременной шахматной игры Гарри Каспарова, хоть оба родились в Баку, а Каспаров по отцу — еврей. Береговой не стал отчислять из отряда двоих мужчин армянского и полуармянского происхождения, но из списка претендентов на участие в экипажах в текущем году они пропали даже в качестве дублёров.

Далее события развивались стремительно. В мае Президиум Верховного Совета СССР утвердил выход Армении из состава федерации, новое дашнакское правительство без трепыхания подписало договор о безвозмездном сохранении железнодорожного и автомобильного сообщения с Нахичеванью под охраной советских вооружённых сил, куда больше, чем Зангезур, армян интересовал Нагорный Карабах (Арцах).

Гагарин, председательствующий в комиссии ЦК по урегулированию карабахского кризиса, протолкнул значительное расширение этого административного образования, отныне — Карабахской автономной республики. После включения в неё Нижнего Карабаха и нескольких районов равнинного Азербайджана прошли выборы в Верховный Совет Карабахской АССР, естественно — под надзором приглашённых иностранных представителей, депутаты от азербайджанского большинства получили перевес. В течение месяца ни в милиции, ни в других властных структурах республики не осталось ни единого этнического армянина, и в Закавказье на несколько недель воцарилось относительное спокойствие. В Армении переживали экономический и социальный шок от разрыва с СССР, с ужасом наблюдая концентрацию турецких войск у своей границы — не принятая в Организацию Варшавского договора и толком не имеющая армии, страна осталась беззащитной. Минобороны, МВД и погранслужба СССР вывезли всё, кроме некоторого количества лёгкого стрелкового оружия. Армяне Нагорного Карабаха, а многие из них потеряли работу в госструктурах, ещё только вживались в новую реальность и готовились к протестам.

Паузу успели использовать на все сто. Юрий Алексеевич как представитель Политбюро присутствовал на саммите в Женеве, где Шкабардня и Мондейл подписали ОСВ-1, самый важный договор между СССР и США после Второй мировой войны, оттуда прямиком полетел в Анкару — для неофициальной, но очень важной встречи с президентом Кенаном Эвреном.

До этого они были едва знакомы лично, генерал Эврен в семидесятых служил военным атташе в Москве. Считался ярым антикоммунистом, потому что в ходе военного переворота восьмидесятого года подчинённые ему армейские части жестоко подавили коммунистических повстанцев. Тем не менее, к СССР особых счётов не предъявлял, отношения двух государств оставались неблизкими, но и невраждебными.

Встреча состоялась в Бештепе, в Лесном хозяйстве Ататюрка, лесопарковой зоне, принадлежавшей когда-то первому президенту и основателю Турецкой республики. В этом Гагарин усмотрел намёк: возвращаемся к истокам, к самой сути вещей.

В Бештеп не просочилось ни одного журналиста. Перед обедом в честь дорогого гостя Эврен предложил прогуляться по парковым аллеям, им компанию составили только два переводчика — советский и турецкий. За время дипломатической службы в Москве турок успел немного подучить русский язык, но не настолько, чтоб вести на нём серьёзные переговоры.

Гагарин специально прилетел в генеральской форме и не позволял себе расстегнуть галстук на рубашке. Недавно введённые в вооружённых силах СССР сорочки с коротким рукавом, носимые без галстука, считал неприемлемыми на высоких визитах, с ним было солидарно практически всё старое поколение военных, презрительно именовавших эти рубашки «размандяйками». А если ещё и шорты по примеру НАТО? Кошмар!

— Хочу прямо сказать, господин президент, как военный военному, без гражданских условностей и околичностей. Оба наших государства переживают сложный период. Насколько я наслышан, у вас бунтуют курды, коммунистические экстремисты не склонили голову…

— Да, бей-эфенди. У вас баламутят воду эти несносные армяне, дети шайтана.

Поразительно, люди двух столь разных культур, но объединённые армейским прошлым, моментально нашли общий язык. Ещё до обеда и деловой части повестки — с бумагами на руках, турецкий глава и советский экс-глава договорились о главном. Турция участвует в беспрецедентном давлении на Армению, устраивая на северо-востоке своей территории военные учения с тяжёлой техникой и авиацией. Полностью перекрывает армяно-турецкую границу и блокирует авиасообщение Стамбул-Ереван.

Комментируя просьбу о воздушной изоляции Армении, Гагарин подчеркнул:

— Туда хлынул настоящий поток дельцов из армянской американской диаспоры. Они скупают за бесценок предприятия, земли, другие объекты недвижимости, раньше находившиеся в государственной собственности. Правительство Балаяна вынуждено идти у них на поводу: деньги нужны, чтоб закупать в Грузии и России продовольствие, энергоносители, скоро закончится топливо на атомной электростанции. Разумеется, новые «хозяева» костьми лягут, чтоб защитить свою собственность. А мы их отрежем от вотчины. С вашей помощью, господин президент.

— Балаян… Он какой-то поэт, писатель?

— Так точно. Умеет поэтически рассказать, как река с ним разговаривает на армянском языке. Ветер дует на армянском языке. Луна светит по-армянски.

— Шизофрения?

— Нет, художественный образ. Колоритный. Но как у политика его уровень… Вы догадываетесь.

Нагадить вечным недругам турецкое руководство согласилось охотно. Но, конечно, не задаром. Обсудили советские инвестиции в курортную инфраструктуру на средиземноморском побережье, условия поставки нефти и газа, Гагарин пообещал место на космической станции «Салют-11» турецкому космонавту-исследователю плюс некоторую массу научного оборудования для экспериментов в невесомости, а по дополнительному запросу — и в вакууме. Отказать пришлось лишь в поддержке по поводу ввода турецких войск на Кипр и в конфликте с Грецией в целом, пообещав лишь нейтралитет. Имея нешуточный внутренний конфликт, Советский Союз не вправе встревать в международные.

По возвращении в Москву Гагарин наведался к идеологам в ЦК КПСС с предложением создать всесоюзное общественное движение «Советские армяне», объединив в нём в добровольно-принудительном порядке этнических армян, занимающих в научных, культурных и производственных структурах сколько-нибудь значимые посты. Иными словами, тех, кому есть что терять. Как только Дашнакцутюн начнёт терять популярность в Армении, ей должен противостоять блок, опирающийся на диаспору в СССР, а не только на националистические и проамериканские партии.

Космос… Сын умолял заменить проходческий щит, старый вырубил основной массив подлунной станции и сдох — у него треснула даже рама. Космонавты пока обходились новым малым щитом с диаметром ротора всего метр. Тот работал лучше, но производительность имел ограниченную. Намеченные сроки сдачи первой очереди станции, то есть август восемьдесят шестого, горели синим пламенем. После окончания вырубки тоннелей предстоит ещё масса работ — установка трёх шлюзов и массы оборудования, перемещение генератора, внутреннее обустройство. А ЦУП по медицинским показателям сократил парням смены вне станции до шестичасовых, космонавты едва не теряли сознание от переутомления, фактически истощения — и физического, и нервного.