Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Кора дождалась, пока Калнин кончит говорить, и сразу же обратилась к нему со стандартным вопросом:

– А теперь расскажите о себе. Когда вы сюда попали и кто вы?

– Меня зовут Эдуардом Оскаровичем, - ответил тот.
– Я физик, физик-теоретик. В сентябре 1949 года я оказался здесь в отпуске, из которого не вернулся. Не совсем по той же причине, как вы, но по причине близкой.

– Эдуард Оскарович, ваша фамилия!
– потребовала вдруг боевая подруга Коры. Что-то ей не понравилось в имени физика.

– Моя фамилия Калнин, - ответил очкарик спокойно.
– Но это вам ничего не скажет.

– Мне все и всегда говорит, - ответила боевая подруга.
– И мне даже интересно, не приходитесь ли вы родственником комдиву Калнину Оскару, который проходил по делу военных вредителей в оборонной промышленности на процессе 56-ти в октябре 1938 года?
– А вы откуда знаете?

– Здесь вопросы задаю я, - ответила боевая подруга, и Кора вдруг испугалась, не слишком ли быстро та забирает власть, и потому решила сбить с нее спесь.

– Дайте-ка я проверю, что вы там изобразили, - сказала она.
– У меня почерк плохой.

– Давай, давай, когда велят, - вступился за Кору полицмейстер Журба, - должна быть проверка.

Как и можно было заподозрить, грамотность и каллиграфия не были сильными сторонами разведчицы Ни-нели. Строчки норовили уехать вниз, видно, стесняясь тяжелого груза многочисленных ошибок.

– Я потом перепишу, - сказала Нинеля. Молчание Коры казалось ей укором.
– Ты не волнуйся, все будет как положено, протокол, выступления, анкеты.

– Ну, смотри, - строго сказала Кора и перехватила улыбку Эдуарда Оскаровича. Будто он все понимал. А чего такого? Ему лет пятьдесят - совсем старик. Наверное, уж набрался жизненного опыта. Революцию пережил и гражданскую войну. Только надо будет как-нибудь спросить, за кого он - за белых или за красных? Или он уже забыл?

Кора возвратила список помощнице, и та вздохнула с облегчением: организационных выводов и выволочки не будет.

Как ни странно, никто так и не поставил под сомнение право Коры задавать вопросы. Впрочем, девушка понимала одну из причин этого: все эти люди попали сюда из разных эпох и потому еще не осознали движения времени и пропастей, разделявших их. За исключением Парры они говорили на одном языке, а как только их заставили одинаково одеться, они стали пассажирами ковчега, на котором сломаны часы. И тут трудно бравировать утонувшим прошлым.

– Расскажите нам, кто вы такой, - обратилась она к Мише Гофману.

Миша потряс головой, словно хотел отделаться от воды в ухе.

– Они его наказали, - сказала Нинеля.
– Они его заподозрили в шпионаже и обработали...

Кора почувствовала, что все симпатии Нинели находятся на стороне сил порядка, тех, кто умеет и может обрабатывать.

– Вы не можете говорить?
– спросила Кора, давая Мише лазейку.

– Еще чего не хватало!
– возмутилась Нинеля.
– Другие докладывают, а этот сачковать? Не пойдет, мать его ети!

Лицо Нинели, скуластое, узкоглазое, угорское, и требовало маленького вздернутого носа, но нос почему-то выдался крупным и склонным к верхней губе. Волосы, валиком нависающие над покатым лбом, были плохо расчесаны и свисали двухцветными сосульками за ушами.

– Я не возражаю, - поспешил с ответом Миша.
– Я отвечу. Я уже и им отвечал. Я песни сочиняю. Понимаете, я всего-навсего сочиняю песни и не знаю никаких ваших врагов?

– Миша, - кинулась к нему Кора.
– Не волнуйтесь. Я же понимаю. Вас никто не укоряет.

– Кора, милая, - пояснил инженер Всеволод, - укоряют его местные власть предержащие. Как я понимаю, у них есть возможность наблюдать за нами в месте контакта наших миров. Мишу они уже видели, и тебя, и меня... Но Мишу заподозрили в том, что он не совсем тот, за кого себя выдает...

– Я пишу песни!
– закричал Миша.
– Хотите, я вам напишу песню? Веселую, жизнерадостную песню...

– Не надо,- сказала Кора.
– Все. Опрос закончен. Если, конечно, больше здесь нет пришельцев с Земли.

– Здесь нет, - сказал Всеволод.
– За две недели мы бы заметили.

– Значит, - сказала Кора, протягивая руку, и понятливая Нинеля положила ей на ладонь лист с записями, - давайте подведем и без того очевидные итоги. Вот кто здесь собрался. Я, Кора Орват, попала сюда из конца двадцать первого века. Из того же времени здесь оказались еще два человека - Всеволод Той и Миша Гофман. Эдуард Оскарович прилетел из середины двадцатого века. Чуть раньше покинула Землю Нинеля.

– На шесть лет, - уточнила Нинеля, будто это играло роль.

– В начале века расстались с Землей Покревский и Влас Фотиевич. И, наконец, когда-то очень давно - принцесса Парра. Итого нас восемь человек. Правильно?

– Да, - подтвердил Эдуард Оскарович.
– Здесь нас восемь человек.

– И мы хотим вернуться домой, - сказала Кора.
– Не знаю, - ответил Покревский.
– Как так?
– удивилась Кора.
– Как только я вернусь домой, сказал ротмистр, - красные воины бандита Махно догонят меня и порубят саблями, чего они чуть-чуть не успели сделать недели две назад. Но на этот раз со мной не будет коня...

– Где-то по большому счету он прав, - поддержала ротмистра Нинеля. Меня ведь тоже догонят. А ведь лучше смерть, чем когда пытать будут.

– А я хочу домой, - детским голосом сказал Миша Гофман.
– Они мне делали так больно...

Наступила странная неловкая пауза. Оказалось вдруг, что именно возвращение домой, как казалось Коре, такое желанное, пропастью и разделило людей.

– Я лучше останусь тут, - сказал Покревский.
– И Парре там делать нечего.

Парра вскинула голову на звук своего имени, робко улыбнулась ротмистру, и Кора поняла, что сплетни Нинели не лишены оснований. Кора обернулась к Эдуарду Оскаровичу.
– Я ничего не понимаю, -сказала она.
– Но может быть, вы, как физик, объясните нам, можем ли мы вернуться домой. А если вернемся, то куда?

– Еще никто не вернулся, - сказал профессор Калнин.
– Я имею в виду людей...

– Неужели никаких опытов не делали? Ну, с птицами, с насекомыми?

– Есть такие предположения, - сказал осторожно Калнин.
– Для этого вы должны представить себе время. Время как физическую реальность...

Но профессор не смог в тот раз развить свою идею. Через залитый вечерним теплым светом плац по траве к ним шла медсестра.

– Кто здесь будет Кора Орват?
– спросила она.
– Я.