Галера чёрного мага

— Не исключено, — отозвалась Джиннарин с напущенным безразличием.

Когда Фаррикс сел, Джиннарин поцеловала его и спросила:

— Ты не мог бы вернуть свои глаза? Мне их очень не хватает.

Пикс закрыл глаза и постарался все сделать так, как ему объяснил Эльмар. Когда он вновь поднял веки, то абсолютная чернота радужной оболочки исчезла, сменившись прежней голубизной. Дивный мир красок, света и огня также исчез для Фаррикса, вновь став унылым и серым.

Через восемь дней, вырвавшись из объятий полярной ночи, они добрались до бухты Иниго. Там им удалось отыскать защищенный от волн участок суши, снежные склоны которого были покрыты высокими вечнозелеными деревьями.

Корабль встал на якорь в полдень. Низко висящее солнце пряталось за северными холмами. Солнце всходило на северо—востоке и, прорезая сквозь облака невысокую дугу, садилось на северо—западе. День длился всего несколько часов.

Пока Джату и Финч с командой готовили судно к ремонту, Араван с остальными членами команды, вооружившись топорами и пилами, высадился на берег. С ними отправились Фаррикс и Джиннарин, а также Эйлис и Эльмар. Старый маг отверг все возражения дочери, заявив, что ему необходимо избавиться от сырости и качки и почувствовать под ногами сухую твердую землю. Они высадились на восточном скалистом берегу, кое—где покрытом лесом.

Джиннарин отпустила Рукса на охоту, и лис, прыгая и повизгивая от радости, заметался по глубокому снегу и скрылся между деревьями. Наблюдая за Руксом, Эльмар ворчливо заметил:

— По крайней мере, еще кто—то разделяет мою тоску по суше. — И старец поковылял к большому валуну, лежащему у самой кромки воды. Маг удобно устроился на широкой и плоской поверхности камня и в глубокой задумчивости стал смотреть на море.

Пока моряки устанавливали на берегу лагерь, Фаррикс и Джиннарин отправились в хвосте команды лесорубов в лес. Пиксы вслед за Эйлис пробирались по глубокой борозде в снегу, протоптанной моряками и гномами.

Произведя замеры, Араван выбрал две высокие стройные сосны, верхушка каждой из которых превышала отметку в сотню футов.

— Эти пойдут на бизань, — сказал он, оглядывая склон. — Мы повалим их под откос.

Под звук топоров, эхом раздающийся в лесу, Джиннарин и Фаррикс в сопровождении Эйлис подошли по снегу к краю обрыва и оглядели бухту. Далеко внизу им был виден «Эройен». Люди и гномы сновали взад и вперед по берегу.

— Они похожи на муравьев! — воскликнул Фаррикс.

— А—а? — задумавшись, переспросила Джиннарин. — Ну да, совсем как муравьи. — Ока вздохнула.

Фаррикс взял ее за руку:

— Что с тобой, Джиннарин? Почему ты такая мрачная?

— Я смотрела на Эльмара. Он выглядит очень одиноким и подавленным… вконец измученным.

— Что верно, то верно, — после долгого молчания проговорила Эйлис. — Последнее его заклинание, давшее Фар—риксу магический свет, стоило ему очень дорого.

— Дорого? — удивилась Джиннарин. — Я думала, это для него просто — как естественная способность магов.

Эйлис взглянула на пиксу:

— Да, видеть и в самом деле природная способность магов, но передать заклинанием эту способность другому… Я, например, совершенно не уверена, что смогла бы это сделать.

— Почему так? — спросил Фаррикс.

— Я специально училась тому, что умею, его же дар — от природы. В этом большая разница. Мне нужно тренироваться, если я хочу делать то, что отец умеет от рождения.

— В таком случае нам определенно повезло, что Эль—мар оказался с нами. Если бы он не передал Фарриксу магическое зрение, мы бы наверняка погибли у Серебряного мыса.

— Да, без сомнения. — Эйлис вздохнула. — От отца потребовалось много огня, которого ему не следовало бы терять.

В сосновом лесу раздался визг пил. Пиксы и провидица стояли и смотрели вниз, наблюдая за командой, трудившейся над обломком грот—мачты, выступающей из палубы, будто сломанный палец. Им было слышно, как моряки покрикивают друг на друга.

— Ты больше не чувствуешь присутствия Дарлока? — спросила Джиннарин.

— Нет, — ответила Эйлис, — с уничтожением лексикона он для меня потерян. Я не могу сказать, где он.

— Не могли бы мы вернуться на его остров и узнать о нем еще что—нибудь?

— Могли бы, — ответила Эйлис. — Но, находясь там, мы с отцом имели возможность наблюдать мощь Дарлока. Это было непостижимо. Если мы встретимся с ним опять, нам потребуется громадная поддержка… следовательно, надо идти на Райвен и просить помощи у тамошних магов.

Они еще немного помолчали; далеко внизу гномы вытащили из трюма кузнечный горн и мехи и установили их на палубе. Затем разожгли огонь и добавили в пламя древесного угля. Но взгляд Эйлис был прикован к отцу, одиноко сидевшему на берегу.

— Пойду и посмотрю, как они валят деревья, — смахивая слезу, сказала Эйлис.

Джиннарин взяла Фаррикса за руку:

— Эйлис говорит, что у Эльмара осталось совсем мало огня.

— Она права, — подтвердил Фаррикс— У Эльмара очень низкий уровень огня, по крайней мере по сравнению с теми, кто заходил в рулевую рубку.

— Ты можешь видеть астральный огонь у других?

— Да, и твой огонь самый сильный из всех, затем следует Араван, а у Эльмара — самый слабый.

— Ему действительно необходимо переправиться в Ва—дарию, — Фаррикс перевел взгляд на мага, — и как можно скорее. Иначе, как говорит Эйлис, он умрет навсегда.

— Поберегись! — раздался позади них крик, сопровождаемый треском ломающихся веток. Зеленый гигант с шумом падал между сосен.

В лесу застучали топоры. Моряки обрубали сучья и обтесывали кору. Затем отпилили верхушку и основание ствола. Проделав все необходимое, они скатили бревна вниз по снежному склону. В лагере моряков ждала еда и согревающий, бодрящий чай.

Солнце село, и взошла полная луна.

С восходом следующего дня моряки принялись натирать бревна специальным маслом, приготовленным Арава—ном. Когда все было готово, бревна сплавили к судну для подъема лебедкой на борт.

Эльмар пожелал остаться на берегу.

Работа не прекращалась и в последующие дни. Для соединения частей мачт воедино были выкованы массивные железные обручи. Нагретые гномами в кузнице, они испускали желто—белое сияние. Бревна обугливались и шипели, а иногда даже вспыхивали во время подгонки колец по месту. Железо, остывая, плотно охватывало секции мачты. Обе сломанные мачты были починены, каждая состояла из трех секций, намертво скрепленных железными обручами.