Галера для рабов

– Обалдеть… – прошептала впечатленная Маргарита Юрьевна.

– И кто-то после этого считает меня злодеем? – возмутился вернувшийся к жизни Глуховец.

– А я вот верю Дмитрию Валентиновичу. Кто-то хочет его очернить, – визгливо проговорил Аркадьев. – Лично обо мне в этой писанине не было ни слова правды. Почему вы верите тому, что написали о нем?!

– Мы и про вас всему поверили… – как-то флегматично пробормотал Зуев.

Бобровичу уже не требовалась моральная поддержка. Его отпустили, он доковылял до ближайшего свободного стула, сел и скорчился, закрыв лицо ладонями. Полковник, верный своей вредной привычке, отхлебнул из бутылки и выстрелил пальцем в Есаулову.

– Теперь вы, градоуправляющая наша. Давайте свой «пригласительный».

– Вы выбираете самых беззащитных?! – разъярилась Полина Викторовна. – Хрен вам! Обыскивать меня будете, джентльмены-мужчины?!

– Она еще и привередничает! – возмутилась блондинка, с хрустом выпрямляя спину. – А если я вас обыщу, да еще и тресну по загривку!

Ссора длилась недолго. Возобладал разум – ну, не сбежать отсюда никому. Из дамской сумочки явился наполовину сложенный, наполовину скомканный бумажный лист (находка для опытного психоаналитика или великого сыщика). Полковник, откашлявшись, принялся читать. По мере оглашения «обвинительного заключения» Полина Викторовна сидела прямая, как шпага, надменно созерцала пространство. Обвинения сыпались, как из рога изобилия. 2011 год – высокопоставленная чиновница использует свое служебное положение, чтобы получить четырехкомнатную квартиру в центре Старотроицка – на одной площадке с собственной шестикомнатной. Незаконная регистрация, как нуждающейся в улучшении жилищных условий, и завладение служебной жилплощадью, переведенной через пару месяцев в собственность без предоставления необходимых документов. Статья 159 УК РФ – «мошенничество в особо крупном размере», до десяти лет лишения свободы… Из частной школы, где обучалась ее дочь, по приказу Полины Викторовны выгнали двух девочек – после того, как выяснилось, что они ВИЧ-инфицированы. О заболевании узнал медицинский персонал, проводивший вакцинацию детей от туберкулеза. Врачи сообщили о диагнозе директору школы (нарушив закон о неразглашении врачебной тайны), директор – мэру. Девочки не были виноваты, они заразились в больнице при переливании крови (персонал многократно использовал одноразовые инструменты). Но Полина Викторовна впала в неконтролируемую ярость. Девочек выгнали, их родителей уволили с работы, создали невыносимые условия для жизни – только потому, что они скрывали диагноз своих детей… Полина Викторовна лично контролировала проведение конкурса на закупку продуктов питания для муниципальных детских учреждений. Лично устанавливала цены, завышая их на ряд продуктов, угрожала работникам учреждений проблемами по службе, заставляя их заключать контракты с поставщиками. Расходы мэрии на продукты питания оказались завышены, доходы же поставщиков ничуть не выросли. На этой афере госпожа Есаулова заработала больше двух миллионов рублей. По ее распоряжению сотрудники департамента строительства и архитектуры незаконно изменили положение «красных линий», проложенных между земельными участками в Березовском районе города, после чего проезд между участками, являющийся местом общего пользования, был оформлен в собственность. Следственный комитет провел в департаменте обыск, но не выявили даже подозреваемых. В том же месяце на счет госпожи Есауловой поступили полтора миллиона рублей – откат от дорожных строителей, ведущих объездную трассу вокруг Старотроицка. Полина Викторовна лично осуществляла покровительство предпринимателям, не гнушаясь брать с них деньги в собственном кабинете. Схема не отличалась изяществом и весьма напоминала бандитский наезд. Но коммерсанты терпели, поскольку имели дело не с кем-нибудь, а с главным городским чиновником. С Полиной Викторовной сотрудничала местная полиция. В курсе были прокуратура и «нужные» следователи. Несговорчивых пытали, подбрасывали патроны и наркотики. Волевым решением Полины Викторовны был распущен комитет мэрии по взаимодействию с административными органами, призванный собирать и анализировать информацию в рамках антикоррупционного мониторинга. А его руководитель господин Вахрушев, имеющий репутацию порядочного человека, был арестован по той же популярной 159-й статье и уже больше года сидел в ИВС. Через год выборы, вернее, перевыборы Полины Викторовны – видного члена правящей партии, в связи с чем уже проводится скрупулезная подготовительная работа… И последний штрих для завершения портрета: несчастливый роман с мужем своей подруги – руководителя департамента мэрии по информационным технологиям. Полина Викторовна воспылала к мужчине страстной любовью (собственный муж – безнадежный научный червь – женщину уже не интересовал), но тот отверг ее после нескольких вынужденных соитий. Любовник по наивности считал, что личная жизнь существует отдельно от должностей и государственных амбиций. Полина Викторовна затаила кровную обиду. И так уж совпало, что бывший любовник погиб в автомобильной аварии, спровоцированной неустановленными лицами. А безутешную вдову под надуманным предлогом уволили из мэрии. Не существует точных доказательств, что к гибели мужчины причастна госпожа мэр, но доподлинно известно, что во время проведения градостроительного совета, на котором она участвовала, ожило мобильное устройство Полины Викторовны, она отозвалась, выслушала, в глазах блеснул огонек, она негромко произнесла: «Хорошо, это именно то, что я хотела услышать». И до окончания совещания выглядела неестественно торжественной, не особо вникая в происходящее. Время ДТП – 16:30, время звонка – пятью минутами позднее…

Скомканный листок отправился в угол, а взоры всех присутствующих устремились на застывшую женщину. Она не шевелилась, только подбородок сделался каким-то вялым и предательски подрагивал.

– Можете не говорить, Полина Викторовна, что все озвученное от первого до последнего слова – гнусная ложь, – оскалился Желтухин. – Мы и сами это можем сказать.

– Возжелали мужа ближней своей? – ощерилась Маргарита Юрьевна. – Так вы у нас еще и убийца, примите искренние поздравления…

– Эх, такую женщину лишили невиновности, – с деланым сочувствием вздохнул полковник.

– Да нет, кабы не последнее, то все нормально, – отмахнулся Вышинский. – Народ заработал, а Полина Викторовна потратила, обычное дело.

И тут насторожился Желтухин, повернулся к двери, выходящей на палубу, и резко ее распахнул. Послышался сдавленный звук, кто-то метнулся за надстройку. Когда он перегнулся через перила, на палубе уже никого не было. Он злобно смотрел то влево, то вправо, но подслушивающий испарился. Вкрадчиво ступая, покусывая губы, Желтухин вернулся в кают-компанию, ворчливо бросив:

– А эти крысы, бегающие по кораблю, оказывается, любопытнейшие создания.

И тут насторожился полковник, соорудил какую-то ищущую физиономию. Он что-то услышал, забегали глаза. Вдруг мужчина резко бросился к шторке, взметнулась материя, раздался испуганный вскрик, и в следующее мгновение он уже вытягивал за воротник из мрака внутреннего коридора упирающегося стюарда Малышкина. Тот посинел, извлекал булькающие звуки из сдавленного горла. Полковник выбросил перепуганного парня на середину кают-компании – тот чуть не упал, стал затравленно озираться.

– Полюбуйтесь, господа, – резюмировал полковник. – Это ничтожество нас подслушивает.

– Так надерите ему задницу! – возмущенно вскричала блондинка. – Или вообще прибейте к чертовой матери!

– Я не подслушивал, господа, как вы можете такое подумать… – сипло бурчал стюард. – Я поднялся, чтобы спросить, не пора ли подавать завтрак… К сожалению, в связи с отсутствием электричества у Виолетты Игоревны не получилось приготовить его вовремя, как она ни старалась… Честное слово, господа, я даже не успел ничего услышать…

– И что с ним делать? – задумался полковник. – Уши оторвать, чтобы не подслушивал? Язык? Глаза проткнуть?

– А вы его свяжите, а сами позабавьтесь с его невестой – да так, чтобы он видел, – предложил Желтухин, похабно подмигивая помертвевшему от страха стюарду. – А ну, пошел отсюда, вонючка! – взревел он, и стюард умчался с такой скоростью, что люди вздрогнули.

– Ну, можно и так, – подумав, допустил полковник. – Однако стоит учесть, Желтухин, что этот пакостный тип подслушивал с самого начала, и я не думаю, что он будет молчать. Зуев, давайте вашу шпаргалку и выходите к доске! – повысил он голос и заржал, как жеребец. – Впрочем, это шутка, можете не выходить…

И снова посыпались ничем не подтвержденные обвинения в адрес невиновного человека. Скромная фирма «Военсервис» ведала поставками в вооруженные силы не только обмундирования и продуктов, но также заключала договоры с гражданскими организациями – на обслуживание военных городков, на прокладку коммуникаций, на строительство военных объектов, на обслуживание и ремонт военной техники, на картографию. Через эту контору проводились закупки даже некоторых видов вооружения. Поддерживались тесные связи с Центральным научно-исследовательским институтом Министерства обороны. С главным бухгалтером упомянутого учреждения Павел Гаврилович Зуев и провернул одну из своих великолепных афер – проводил фиктивные конкурсы и за счет НИИ покупал квартиры по завышенным ценам. Сумма похищенного – восемь миллионов рублей. На этом послужной список, естественно, не обрывался. Совместная афера с военными финансистами – в несколько приемов из касс воинских частей изымались финансовые средства. Павел Гаврилович делал вид, что прикрывал воришек. Расходные документы подделывались, деньги присваивались – и тридцать процентов от украденного переводилось на счет Зуева. Армия потеряла 150 миллионов рублей! Военная прокуратура провела проверку, финансистов закрыли, главбух войсковой части получила «четыре», остальные «пять» – и укатили за 101-й километр отбывать свои «положительные отметки». Павла Гавриловича сия вакханалия не коснулась. Будучи умным человеком, он подстраховался. Господин Зуев продолжал работать в штатном режиме и активно расхищать бюджетные средства, выделяемые на оборонные нужды. Целая вереница фактов мошенничества. Продажа недвижимости, земли, акций, принадлежащих «Военсервису», по заниженным ценам. Чиновник и его сообщники выбирали из имущества «Военсервиса» наиболее ликвидные и престижные здания, участки, ценные бумаги. Затем в них вкладывались бешеные бюджетные средства. После этого имущество продавалось структурам, аффилированным с «Военсервисом». Ущерб от продажи объектов недвижимости – миллиарды рублей. По бросовой цене – в полтора раза ниже рыночной стоимости – ушло здание гостиницы «Республика» на Университетском проспекте в Москве, а также земля под ним. Комплекс зданий проектных институтов в центре Москвы, три старых исторических здания в Конюшенном переулке, магазин «Военная книга» на Арбате – и всё за смешные деньги. Ущерб государства – сотни миллионов рублей. В подмосковном Зеленограде в сговоре с чиновниками департамента имущественных отношений Зуев изъял из федеральной собственности три гектара земли и передал их в аренду подведомственному предприятию. На участке возвели загородный комплекс. На строительство ушло 300 миллионов, деньги Министерства обороны, а продали комплекс всего за сто – но уже себе в карман. Старинный особняк недалеко от здания министерства признан непрофильным для армии и передан на баланс «Военсервиса». Здание оценивается на порядок ниже его реальной рыночной стоимости, а в качестве покупателя выступает компания жены Павла Гавриловича – и таким образом он получает не только доход от покупки особняка, но и агентское вознаграждение…

– А что там насчет откатов за безоткатные орудия? – не совсем в строку съязвил полковник.

– Одуреть, – покачала головой Евгения Дмитриевна. – Да вы у нас, Павел Гаврилович, хуже нейтронной бомбы и всех прапорщиков, вместе взятых: личный состав остается, а материальные ценности стремительно убегают… Вы не собираетесь развеивать гнусные выпады в ваш адрес?

– Не вижу смысла, – циничная улыбка перекосила небритые уста Зуева. – Зачем сотрясать воздух и доказывать свою непричастность? Как я ее докажу? Это делается только в суде, в нормальной обстановке, с документами и адвокатами.

– Какая литургия, боже, – покачал головой Вышинский. – И ваша профессия, Павел Гаврилович, – сущая романтика. Вы, видимо, талантливый человек – проворачивать такие аферы, ни разу не попасться и не сгореть в плотных слоях большого начальства. Прошу простить меня покорно, но в эпоху таких, как вы, пули с повышенным содержанием свинца отливать не будут.

– Сами-то чем краше? – проворчал Зуев, исподлобья разглядывая представительного красавчика. – Мы еще про ваши свершения не слышали.

– Все, сдаюсь. – Вышинский шутливо поднял руки, после чего извлек из внутреннего кармана аккуратно сложенный лист бумаги. – Полагаю, господа, пришла моя очередь. Товарищи полицейские считают себя привилегированной кастой – сдадутся после всех, и то не факт, а пропускать вперед себя такую милую женщину, – покосился он на вновь помертвевшую Евгению Дмитриевну, – ей-богу, не хочется.

И вновь потянулся тягучий перечень должностных преступлений. Получать взятки в своем рабочем кабинете Роман Сергеевич отказывался наотрез. Деньги переводили на счет, либо их доставляли специальные «полевые» агенты, либо Вышинский выезжал за ними лично – если того требовали ситуация и обстоятельства. Прибыльное дело – быть руководителем департамента транспорта и дорожного строительства. Деньги крутятся грандиозные, отщипнуть – святое дело. Важен был тендер на строительство давно наболевшей развязки у въезда в город. Постоянные пробки, вечная загазованность, множество мелких аварий. Каждая из фирм, участвующих в конкурсе, хочет понравиться, предлагает заниженную смету. Платят Роману Сергеевичу все, но выигрывает тендер строительная организация бывшей тещи – дело прошлое, был развод, но стареющая бизнес-леди ведет свой бизнес железной рукой, не держит зла и в случае необходимости всегда подставит плечо, поскольку имеет серьезные связи в теневых структурах, о которых не принято говорить на людях. Сумма навара – 15 миллионов рублей. Строительство эстакады над загруженной транспортом площадью – и снова мышиная возня, деньги пилятся так, что опилки летят во все стороны. Не забыть про «Ивана Ивановича» – и ширина проезжей части по ряду «форс-мажорных» причин сужается на сорок сантиметров. При строительстве используются дешевые материалы, и эстакада начинает осыпаться, а государственная экспертная комиссия, подкупить которую не удается, признает сооружение не годным к эксплуатации. Поставка партии столь нужных городу и области автобусов «АМАЗ» – белорусских городских автобусов второго поколения – срывается, поскольку господину Вышинскому не выплачен откат, и он расценивает это как признак неуважения. В соседней Новосибирской области ведь не было с этим проблем? Откаты от руководителей автошкол за мифическое бюджетное финансирование – четыре миллиона рублей с мира по нитке. Хищение 14 миллионов рублей у ФГУП «Федеральный центр фондовых и товарных информационных технологий» – на пару с бывшим руководителем сибирского филиала предприятия, объявленным в розыск. Причастность к афере Романа Сергеевича в ходе проверки финансовой деятельности госпредприятия не выявлена. Факты крупного мошенничества при строительстве крупнейшего за Уралом дилерского центра всемирно известного автомобильного гиганта – под давлением Романа Сергеевича девелоперы выводили из оборота большие суммы, пропадающие впоследствии в неизвестном направлении. И снова бесконечные взятки, откаты, использование служебного положения… И очень милый финальный мазок – участие руководителя департамента областного правительства, имеющего тугие подвязки в банковской сфере, в преступной группе, которая в результате незаконной банковской деятельности отмыла более 15 миллиардов долларов. В группу входили высокопоставленные чиновники областного правительства, полковник МВД «по экономическим преступлениям», банкир и три сотрудника товарно-сырьевой биржи. Использовались реквизиты и расчетные счета подконтрольных им юридических лиц для обналичивания денег и их транзита за границу, печати фиктивных организаций, фальшивые бухгалтерские документы…