Галкино счастье

– Но при этом в нашей памяти все еще есть знания о том, что оба родителя должны иметь магический дар, – задумчиво пробормотал Эруард. – Все звучит так, будто кто-то хочет, чтобы мы не забывали и искали, даже не зная при этом, где именно.

Барон задумчиво кивнул.

– Выходит, все именно так.

– Единственный, кто мог проделать такое, – это сама магия. Видимо, в прошлом колдуны и ведьмы действительно чем-то насолили древнему существу, раз оно решило преподать нам урок, – сделал вывод Эруард.

Он не сомневался, что магия была способна на это. Эруард много раз соприкасался с древней сущностью и хорошо знал, насколько она была жестокой. Ее вряд ли волновали сотни или даже тысячи потерянных жизней. Конечно, была вероятность, что после такого наказания в мире не останется ни одного магически одаренного, но младший Легран был уверен: у магии имелся выход на этот случай.

– Есть еще одна причина, по которой ведьмы старались не показывать себя людям, – Антеон потер висок. Голова начала побаливать. – Это связано с темным веком.

– А? – Эруард моргнул, а потом его настигло осознание. – Сердце ведьмы? – в его голосе слышался скепсис.

– Ты не поверишь, как хорошо люди запоминают такие вещи, – барон качнул головой.

– Но это абсурд! – возмутился младший Легран. – Сердце ведьмы никак не может даровать бессмертие.

– Откуда ты знаешь? – прищурившись, поинтересовался барон.

– Это глупо, – отмахнулся Эруард. Он не верил в такие байки. Ведьма или нет, простое человеческое сердце никак не могло подарить нечто, полностью противоречащее всем законам мира.

– На самом деле, я тоже не очень верю, хотя не убежден полностью. В любом случае я понимаю, почему ведьмы не показываются на глаза.

– Все должны понимать, что это просто сказка.

– Уверен, – барон хмыкнул, – что все понимают, но вряд ли это остановит тех, кто желает проверить. А вдруг это правда?

– Подумай сам, отец, – начал младший Легран, – подобная чепуха не может быть правдой. Вероятнее всего, кто-то в прошлом просто пустил слух, чтобы уничтожить ведьм. Тот, кто это сделал, хорошо знал, насколько жадными и глупыми могут быть люди.

– Ты прав, – кивнул барон, но Эруард видел, что даже его отец не выглядел полностью убежденным. – Ты полностью прав.

Глава 27

Перелистнув страницу, Галина Николаевна краем глаза заметила Умника. Зверек уже некоторое время пытался привлечь ее внимание, а сейчас и вовсе вознамерился улечься поверх книги. Он до сих пор не позволял ей проводить за чтением слишком много времени.

Поначалу Галина и сама опасалась книги. Всё-таки нечто подсознательное ощущало угрозу от такой не совсем понятной и неизученной вещи, как магия. Но время шло, а книга по-прежнему оставалась простым предметом, который никак не вредил.

Ей так казалось.

Вот только со временем она начала замечать за собой изменения. Они никак не ощущались, если не обращать на них внимания.

Первый тревожный звонок настиг, когда Умник в очередной раз пытался оторвать ее от чтения. В тот момент Галина ощутила такое небывалое раздражение, что едва не ударила зверька.

Остановилась она только потому, что такое поведение не было для нее характерным. Да, она, как и любой другой человек, время от времени раздражалась, но никогда ранее это чувство не было настолько поглощающим.

После первой ласточки её посетила и вторая.

Галина Николаевна заметила, что мысли все чаще возвращаются к книге. Иной раз она думала, что зря оставила такую ценную вещь в комнате, ведь фолиант могли украсть. Позже Галя стала ловить себя на желании держать книгу рядом с собой постоянно.

Третий подсказка стала тем, что полностью убедило Галину в происходящих изменениях. Она начала замечать, что не испытывает больше прежнего отрицания практик, изложенных в книге. В самом начале ее отталкивали описанные жертвоприношения. Она точно знала, что никогда не станет резать человека лишь для того, чтобы исполнить какое-то свое желание.

Даже животных убивать не хотелось, но она понимала, что вполне может пересилить себя. Особенно если зверя потом можно будет съесть. Галя решила для себя, что будет относиться к этому как к вынужденной мере. Люди едят мясо, и для того, чтобы добыть его, им приходиться убивать живых существ.

Когда Галина поймала себя на мысли, что не так остро реагирует на необходимость убить кого-то во время ритуала, она осознала, что книга каким-то образом меняла ее принципы.

Это было неприемлемо!

После этого дня она перестала прикасаться к книге слишком часто. Постепенно Галина начала замечать, что чем дольше не трогала фолиант, тем слабее становилось вмешательство в разум. Создавалось впечатление, будто книге требовался постоянный контакт для того, чтобы ее установки полностью вписались в сознание.

Стало понятно, почему Умник не желал, чтобы Галя часто прикасалась к книге.

С одной стороны, казалось, что книга не делает ничего страшного, просто облегчает принятие магии. С другой стороны, фолиант, меняя принципы, вмешивался в личность. Учитывая, что делалось это без согласия человека, подобное действие можно было расценивать как умственное насилие.

Вообще, такая магия, на взгляд Гали, была не слишком удобной. Она прочла достаточно книг в своей прошлой жизни, поэтому ощущала нечто вроде разочарования. Ей не хотелось резать петухов каждый раз, когда требовалось помыть полы или убраться в комнате. Честно говоря, у нее не было ни одной мысли по поводу того, куда можно приспособить такую магию.

Так было до тех пор, пока она не увидела в первый раз свое отражение.

После попадания у нее не было шанса рассмотреть свою новую внешность. Зеркал в этом мире она не заметила (если они и были, то только у самых богатых), люди смотрелись в натертые куски металла, но даже их у Галины Николаевны не было.

Первое знакомство со своей внешностью состоялось на рынке. Один из торговцев предлагал купить медный поднос, который можно было использовать как зеркало.

Галина не собиралась покупать что-то настолько дорогое (да, поднос стоил баснословно дорого), но не могла упустить шанс увидеть себя.

Собственное отражение едва не вызвало у Галины депрессию. Такой полной она никогда не была.

Единственным плюсом (кстати, сомнительным), который она смогла разглядеть, была идеально гладкая кожа. Честно говоря, кожа была даже слишком гладкой, а лучше сказать, натянутой. Выглядело это не очень привлекательно. Впрочем, это был не единственный недостаток.