Гамбит смерти

Фобос - он был повыше, а так - словно по шаблону лепили, - кивнул, поднимайся, мол, пошли.

Я встал - медленно, резких движений эти ребята не любят. А я сердить их, тревожить и вообще беспокоить смел только в мечтах. Такой вот я смелый.

Шел я обыкновенно. Даже руки за спиною не держал. Фобос направлял меня словесно:

– Прямо. Направо. Прямо...

Странно, дверь кабинетика мы миновали.

– По лестнице...

Мы поднялись на три пролета.

– Направо. Еще направо.

Никогда не водили меня столь далеко. Просто Афанасий Никитин, право

– Стоять.

Я подчинился. Почему бы и не постоять, если велят?

Деймос вышел из-за спины, толкнул дверь, зашел, чтобы через минуту завести и меня.

Ничего необычного я не ждал, и потому разочарован не был.

Кабинет начальничка средней руки. С непременными столами, составленными "твердо", рядом стульев, стены обшиты деревом, но не мореным дубом, и даже не орехом, а так... то ли шанхайская береза, то ли мексиканский палисандр. Опилки прессованные, артикул такой-то.

Из-за стола поднялся и вышел навстречу очень добрый и очень милый человек. Во всяком случае, лицо его имело выражение самое сладкое и приветливое.

– У меня для вас, Петр Иванович, две новости: хорошая и очень хорошая. С какой прикажете начинать?
– он самолично отодвинул стул для людей близких, доверенных, своих.

Провожатых - как водой смыло.

– С хорошей, - я сел на краешек стула.

– Позвольте сначала представиться - Николай Кузнецов, - он протянул руку, пухленькую, мягкую, такие руки положено надевать дядюшкам на рождество.

– Очень, очень рад, - пробормотал я.

– И я, Петр Иванович, рад! За вас, прежде всего - за вас, - это "прежде всего" таило в себе новость третью. Ладно, дойдет черед и до нее.
– Следствие по вашему делу практически завершено.

– По моему делу? У меня - дело?

– Ну, разумеется. Конечно, оно проводилось в особых условиях. Так всегда бывает, когда расследуются обстоятельства гибели сотрудников спецслужб, даже если они, эти сотрудники, сами совершают противоправные действия, как в вашем случае.

Я тупо кивнул. Сложносочиненное предложение? Или сложноподчиненное? В общем, сложное для моих мозгов.

– Он просто сошел с ума. К такому заключению пришло следствие. Между нами, я склоняюсь к мысли, что его перевербовала та сторона. Перевербовала, а он от напряжения и рехнулся. Страшно перебегать дорогу на красный свет, а уж к врагу перебегать... Как бы там ни было, решено трактовать ваши действия, как допустимую и, я смею добавить, необходимую самооборону.

Необходимую. Сошел с ума, и все. Годится. Хотя...

Словно прочитав мои мысли, Николай Кузнецов помахал рукой:

– Все, постарайтесь выкинуть случившееся из головы. Прошлое, оно пусть в прошлом и остается. Тем более, что вторая новость...

Интересно, что за вторая?

Он не торопился - достал папочку, средней упитанности, страниц на пятьдесят, полистал.

– Мы вас тут не сколько свободы лишали, сколько обеспечивали безопасность. И лечили. Звучит, конечно, малоправдоподобно, но именно так оно и есть. Ваше заболевание, знаете ли...

Я знал. Что-то вроде коровьего бешенства. Оленьего. Спонгиозный энцефалит, синдром Крейфильда-Якоба-Барра. Со специфическими проявлениями.

– Должен вам сказать, все анализы, а мы их самым тщательным образом перепроверяли, показывают отсутствие вируса в вашем организме. Полное отсутствие. Организм переборол инфекцию. Иными словами, вы - здоровый человек. Совершенно здоровый.

Не знаю, ждал ли он от меня бурных восторгов или скупой мужской слезы, но единственное, на что я сподобился - это шаркнуть ножкой по полу.

– Наши ученые доктора до сих пор спорят, что послужило причиной выздоровления - лекарства, диета, покой, или, напротив, пережитый стресс. Болезнь у вас редкая, данных мало. Теперь у вас иммунитет. И славненько.

– Очень хорошо, - наконец вымолвил я.

– Да, - согласился он.
– Очень.

Мы помолчали. Первым не выдержал, разумеется, я.

– И что дальше?

– Дальше? Дальше, Петр Иванович, вы вольны полностью, неограниченно распоряжаться своею судьбой. Как и остальные сто пятьдесят миллионов россиян.

– Я могу идти?

– Разумеется. Сейчас вам вернут документы и... А куда, собственно, вы собираетесь идти?

– Как и сто пятьдесят миллионов россиян, куда глаза глядят. Нельзя?

– Помилуйте, отчего ж нельзя? Вы действительно свободны, все обвинения с вас сняты.

Разве их выдвигали, обвинения? Не помню. Впрочем, мне достало ума не высказать мысль вслух.

– Свободны, но у нас есть для вас предложение.

Вот я и услышал "но". Коротенькое слово, две буквочки, а сильнее архимедова рычага. Переворачивает мир безо всякой точки опоры.

– Какое же предложение?

– Съездить на юг. В служебную командировку. Море, солнце... Конечно, помимо отдыха придется немного поработать но, уверяю вас, оно того стоит.

– В командировку? А кто меня командирует? Я вроде как вольна пташка. Лицо весьма свободной профессии.

– Мы и командируем, Петр Иванович. Управление безопасности информации и связи.

– Никогда не слышал о такой службе.

– Грош нам цена была бы, кабы слышали. Нет, не подумайте, ничего джеймсбондовского мы вам не предлагаем.

– А что предлагаете?

– Поработать э-э... как бы сказать поточнее... В общем, человеком при машине. Оператором компьютера.

– Не понял.

– Да ничего мудреного. Вот, посмотрите, - он протянул мне буклет.

– Чемпионат мира среди шахматных компьютеров, - прочитал я.

– Именно. Начнется через три недели. Будете передвигать фигуры. Машина хоть и умная, а безрукая. Вам придется ходы вводить, пешки двигать ...

– Но почему я? Да я в компьютерах разбираюсь еще меньше, чем в выращивании апельсинов. У вас что, других операторов нет?