Гарем.Танцующая в лунном свете

Зейтун ласково пригласила ее сесть рядом с собой. Нилима присела на краешек ковра, притянув колени к груди. Мулатка сама подобралась ближе к ней, ленивым кошачьим движением. Томно вдохнула аромат духов Нилимы, одним лишь дыханием обжигая ее шею. Потом ласково обняла и несильно опрокинула спиной к себе на колени. Женщины негромко переговаривались на незнакомом языке.

— Ты готова? — полушепотом спросила Зейтун, склонившись над ней. Нилима согласно кивнула. Вдруг ей резко задрали рубашку, чьи-то руки грубо сжали бедра. Нилима хотела инстинктивно вывернуться. Но хитрая Зейтун схватила ее запястья и в то же время держала коленями.

— Я хочу уйти, отпустите… я хочу уйти.

— Не сейчас, дорогуша, а как же маленький сюрприз для господина? Быстрей! Чего вы медлите, несчастные?

Нилима видела свои голые дрожащие бедра и бритву в чьей-то безжалостно занесенной руке…

Нет, только не это. Она сама слышала, как принц говорил, что никогда больше не пригласит в свою постель обрезанную девушку, равно как не примет этого жестокого обычая, который многие считают актом целомудрия, а жертвы изначально обречены на унизительные мучения до конца жизни. Им не суждено чувствовать себя женщиной. Заговорщицы решили даже не убить ее, а так изуродовать, вычеркнуть из интереса принца.

— Ахма-ад! Ахма-ад! — Нилима все отчаяние вложила в крик, который достал бы до конца вселенной. Но у нее не было надежды, что принц услышит и спасет своего безрассудного найденыша. В это утро Ахмад был слишком далеко от дворца.

Никто не понял, как в гареме внезапно появился сам принц! Полуодетый, с влажными кудрями, он одним движением подхватил на руки стонущую девочку. Рабыни пытались умолить его о снисхождении, но Ахмад в гневе отшвырнул их от себя. Прямо в жесткие объятья охраны под командованием Карима. Провинившиеся евнухи были уже наказаны.

Девушка не могла дышать, только судорожно всхлипывала. Подоспевший лекарь помог мало, Нилима никого не узнавала и начала отбиваться в истерике от любых прикосновений. Ахмад жестом приказал врачевателю удалиться.

Чего ради он берег эту невольницу, принадлежащую ему по праву, если смог допустить, чтобы низкие рабыни потешались над ней?! Принц смирил свою гордость и гнев, сейчас нельзя предаваться пустым идеям и медлить, только действовать и решать, еще быстрее, чем когда он в несколько мгновений покинул прохладный бассейн, не успев освежиться после утренней поездки.

Ахмад сжал плечи Нилимы крепким объятием. Несколько секунд она еще трепетала, как пойманная птичка, а потом настороженно остановила изумрудные глаза, словно ища подсказку в его взгляде.

— Нилима, ты только моя. И все твои желания будут исполнены, обещаю.

Ахмад приник к ее губам, ласково побуждая раскрыться ему навстречу. Нилима извивалась, стесняясь своей жадной чувственности и одновременно ощущая растущую слабость, которая огненным облаком кружила ее тело. Она растерялась, потому что Ахмад никогда еще не целовал ее так. И господин хорошо видит, что с ней твориться! Он улыбается, снова дразня ее прикосновениями. В это время Нилима забыла обо всех уроках придворной вежливости. Она не успела осознать, когда же оказалась, уже раздетая, в постели с Ахмадом. Он, не останавливаясь, целовал ее всю, от ног до головы…

========== Часть 5 ==========

Раннее утро. В саду поет соловей. Ахмад забылся коротким сном. Нилима осторожно уби­рает его руку со своего живота.

Дрожащими пальцами натягивает на себя шальвары и рубашку. Выходит на открытую га­лерею… И улыбается рождающимся лучам. Такая счастливая!

И вдруг ее взгляд останавливается. Там, вдоль стены, идет Карим и тащит за длинные

волосы отрезанную голову Зейтун.

Нилима содрогнулась от ужаса. Что она наделала?!

Требовательным поцелуем Ахмад вернул ее к действительности. И молча повалил на по­стель. Снова раздел.А теперь просто смотрел на ее тело.

Нилима решила так: своей неуклюжестью она очень не угодила принцу и теперь ему хочет­ся разглядеть все изъяны, что мешали прошлой ночью.

— Господин, мне стыдно, — призналась Нилима.

Ахмад нежно поцеловал ее в губы и деликатно ушел.

В комнату тут же впорхнула Мехр. Без всякого перехода она ловко стала протирать тело Нилимы ароматными салфетками, смоченными, вероятно, снадобьем под руководством лекаря. От этого состава кожу Нилимы покалывало прохладными иголочками и ей страшно захотелось спать. Мехр, сдерживая смех, зашептала, что султан предоставил принцу несколько дней на отдых и развлечения. Поэтому господин может вернуться в любую мину­ту.

Нилима не хотела даже отвечать на эти дерзости. Похоже, ее губы по-настоящему распухли от поцелуев Ахмада, она это чувствует. Но если Мехр отпустит по этому поводу очередную шутку, она с ней подерется.

Не угадала. Мехр горделиво постучала пальчиком по ожерелью на своей шейке. Ахмад по­дарил?

Нилима фыркнула и отвернулась. У нее самой столько украшений, что видела их пользу ис­ключительно в том, что Ахмад, играя, надевал на нее все подряд. Как в детстве. По три колечка на каждый пальчик, а звенящие ожерелья оборачивал вокруг ее стройных лодыжек, как браслеты танцовщицы. И даже султан не раз прежде снимал дорогой перстень со своей руки и передавал сыну, чтобы надел на пухлый пальчик крохе. Которая шествовала, как важный цыпленок, а потом вдруг падала, под тяжестью своих золоченых скорлупок, в заботливо подставленные руки юного принца Ахмада.

Она хмурила мордашку и недовольно пищала, а он, смеясь, подбрасывал малышку и снова ловил уже счастливую от восторга высоты.

*

— Нилима, почему ты не говоришь ему? Ты можешь потерять Ахмада, проснись! — напомнила Захра.

— Он уже исполнил мою мечту. Кажется, да.

— Но родители вот-вот женят его на другой.

— Может быть. Ахмад выберет не меня. Но в моей жизни кроме него никого не будет.

— Нилима…а вы…

— Нет…больше нет.

— Я помогу тебе. Хочешь, поговорю с мамой? Прямо сейчас. Она все-все сделает ради Ахма­да!

Султан Орхан наслаждался послеобеденным отдыхом.

Красавица-рабыня усердно трудилась. И тут Орхан вспомнил, что как-то давно уже не видел маленькую Нилиму. Которую подарил своему сыну-принцу. Как первую женщину в его гарем. Интересно, какой она стала? Все такой же постреленок или успела превратиться в стыдливую девочку? А может, уже выросла в знойную красотку? Султан расхохотался. Когда он десять лет назад принес и вытряхнул Нилиму из корзинки, как щенка, прямо под ноги сыну… Эта кроха очень быстро вцепилась Ахмаду в рубашку, заставляя наклониться к себе. В следующее мгновение, оказавшись у парня на руках, она метко поцеловала его прямо в губы! У маленькой Нилимы были изумрудные глаза и ротик,напоминающий спелую вишенку.

Султан оттолкнул от себя рабыню, чтобы вскоре отправиться к супруге. Султанша Зубейда должна быть в курсе последних новостей из жизни их сына.

Жена даже не потрудилась шевельнуться, чтобы приветливо встретить своего господина. Зубейда томно полулежала на роскошном диванчике. Как всегда холодная и ослепитель­ная.

Ну и ладно! Султан сам милостиво присел у нее в ногах. Его вопрос, похоже, застал Зубей­ду врасплох. Да она и думать забыла про Нилиму! Разумеется, Ахмад вовсю развлекается с девушками. Она знает это точно. В его возрасте это нормально. Хотя… Ахмад переменился, он чаще улыбается.