Гарольд Дурсль

Отсмеявшись, он спросил, когда это младшенький Малфой проспорил такое желание. И получил ответ, что этого события не было. Гарри просто представил его и показал Сириусу. Более тщательное исследование показало, что Гарри с легкостью подсовывал любые придуманные картинки, пряча за ними настоящие воспоминания, а так как фантазия у мальчика оказалась невероятно живая, то Сириус увидел и себя с длинной косой и бантиком, и уходящую за горизонт плантацию какой-то зелени, над которой трудился сгорбившийся от усилий Гарри.

Блок и ложная память для Лонгботома были созданы на основе представлений Гарри о тяжелых каникулах. За неделю до начала учебного года ребят отправили назад, в заботливые руки семьи Апина, где их до диатеза закормили медом и рассказами о пчелах.

Двадцать девятого августа за ними заехала миссис Уизли и отвела их в Косой переулок.

Глава 17. Косой переулок.

Вернее, не совсем так. Забрала она их с Невиллом вечером двадцать восьмого и сначала отвезла к себе домой. Гарри и Невилл долго изумленно рассматривали строение, которое женщина с гордостью назвала своим домом. Основой его служила каменная коробка примерно на две комнатки, к которой с боков, сверху и даже к углам лепились крохотные деревянные ящики с окошками. Честно говоря, Гарри это даже понравилось - в доме было что-то сюрреалистичное - но жить в подобном, хлипком даже на вид, строении он бы отказался наотрез.

– А оно случайно не развалится?
– озвучил он свои опасения.

– Ну что ты, милый, - заворковала миссис Уизли.
– Здесь все скреплено магией. Артур мастер в магическом ремонте.

Гарри бы так не сказал. Судя по испуганному лицу Лонгботтома, у него в голове крутилось точно такое же опасение.

– Да что вы стоите на пороге, - засуетилась хозяйка дома.
– Проходите, сейчас ужинать будем. Ручаюсь, - она хитро подмигнула им, - такого вы еще не пробовали.

Это было чистой правдой. Гарри изумленно рассматривал нечто изжелта бледное с непонятными синими пятнами на боках, и не мог понять, что это. Невилл поморщился. Кажется, его затошнило.

– Извините, миссис Уизли, - простонал он, - я не ем йоркширский пудинг.

– Но он же с черной смородиной и почками!
– с возмущенным удивлением воскликнул быстро глотающий куски своей порции Рон. Гарри, услышав про внутренности, решительно отодвинул тарелку. Лучше он пожует хлеба с маслом. Тем более что захламленная кухня с горой грязной посуды в покрытой слоем жира мойке аппетита не добавляла. Мама была помешана на чистоте, а кухня у них дома вообще могла соперничать по стерильности с операционной палатой. До сих пор Гарри видел грязную посуду только в виде тарелок после обеда, которые еще не успела убрать мама.

Но рыжая семейка увлеченно ела. И судя по их блаженным лицам, такое лакомство перепадало не часто. Впрочем, отодвинутые Гарри и Невиллом тарелки быстро перехватили близнецы. Перси ел, как и в Хогвартсе - сдержанно и аккуратно. Близнецы, как обычно, портили всем аппетит: они то кормили друг друга из ложек с удлиненными ручками, то перебрасывали друг другу в тарелки куски. Гарри поежился. Он и сам не страдал соблюдением особых манер, но дрессировка в доме Малфоев привила ему уважение к этикету и сотрапезникам.

Рон низко наклонился над тарелкой и быстро орудовал ложкой, стараясь сильнее намочить куски теста в коричневой подливе. Миссис Уизли огорченно вздыхала и с улыбкой подкладывала куски пудинга мужу. Мелкая девчонка на самом краю стола не сводила с Гарри круглых глаз. Ее туго затянутые косички чуть ли не торчали над слегка оттопыренными ушами. Желтовато-коричневая мантия совершенно ей не шла. На ее фоне младшая Уизли выглядела еще более конопатой и рыжей, если такое вообще было возможно.

Гарри медленно ел намазанный маслом кусок хлеба и пил чай из толстостенной глиняной кружки. Чай был вкусный. Хоть и не чай. Отвар разных душистых травок, слегка подкрашенный настоящей заваркой. Невилл причмокивал и пытался на вкус определить травки. Он быстро втянул миссис Уизли («Называйте меня, Молли», - предложила раскрасневшаяся от горячего женщина) в обсуждение лекарственных сборов. И теперь они бойко перебрасывались семейными рецептами.

– Гарри, - мистер Уизли просто сиял от какого-то неведомого предвкушения, - хочешь, я покажу тебе свою коллекцию штепселей?

Гарри неуверенно покачал головой. Что он штепселей не видел?

– Можно я на ваш сад посмотрю?
– он надеялся хоть немного побыть в одиночестве. Тоскливо было, хоть волком вой. Сейчас они с Драко играли бы в солдатиков или гонялись за Блейзом по имению… А еще можно было бы взять в библиотеке книгу и почитать, хрупая печеньем. Или придумать еще массу таких же интересных занятий. Да хотя бы подразнить Сайфа, называя его меч железякой.

– Конечно, деточка, - миссис Уизли радушно улыбнулась.
– Джинни, милая, проводи Гарри в сад. Покажи ему все.

Гарри поморщился. Что за любовь к сюсюканью? В саду оказалось еще скучнее. Мелкая Уизли, не отрываясь, таращилась на него и молчала, время от времени громко сглатывая. Гарри понятия не имел, о чем можно говорить с девчонками, и тоже молчал. Сад оказался огородом с одной единственной яблоней. Яблоки были мелкие и зеленые.

– Из них варенье очень вкусное, - пискнула Уизли.

Гарри вздохнул и решил поддержать разговор.

– А как тебя зовут?
– неудобно же разговаривать с человеком, не зная имени.

Рыжая вдруг расцвела широкой щербатой улыбкой:

– Джинни. А почему ты не захотел жить у нас? Мы бы все лето были вместе. И сад обезгномивали бы вместе. Ты же дружишь с Роном. Он говорит, что вы лучшие друзья. А близнецы говорят, что ты зануда, но я им не верю. А я тоже иду в Хогвартс, и мне завтра купят палочку! И я обязательно попаду в Гриффиндор, и мы тоже будем дружить… А еще…

– Обез… Что?
– Гарри быстро прервал поток предложений.

Джинни уставилась на него, как на ненормального:

– Обезгномивали. Хватаешь садового гнома за ноги, крутишь его изо всех сил и выбрасываешь за ограду. Они так классно потом по земле скачут! И пищат!

Гарри потряс головой.

– А где берешь этих гномов?

– Да на огороде их больше, чем гусениц! Надо только поймать. Шустрые они.

Гарри остолбенел. Так она говорит о живых существах? О живых, которых надо поймать, раскрутить и изо всех сил шмякнуть об землю? И если такие забавы кажутся классными девочке, то понятно, почему рыжие близнецы с такой легкостью издеваются над людьми. Гарри шагнул в сторону, решив побродить по саду еще немного. В доме стояла ужасная духота. Джинни направилась следом, пытаясь взять его за руку.

– Я и сам могу погулять, - огрызнулся Гарри на столь навязчивое сопровождение.

Джинни не обратила на его слова внимания. Она наконец-то завладела рукой Гарри и крепко сжимала ее потной ладошкой.

– А вон там у нас растет картошка, а на этой грядке был молодой салат. Но мы его уже съели. А это…

– А поссать у вас где можно?
– грубо рявкнул Гарри. Если он думал отвязаться от назойливой девчонки, то проиграл.

– Фи, Гарри, так нельзя говорить. Надо говорить «пописать». Пойдем, я провожу тебя.
– Она оказалась до такой степени невоспитанной, что дожидалась Гарри под самой дверью туалета. От неловкости и стыда Гарри старался писать как можно медленнее и тише. И все равно казалось, что журчащий звук распространяется по всему дому. Вдобавок, прямо напротив унитаза находилось ничем не занавешенное окно на террасу, и Гарри постоянно боялся, что его кто-нибудь увидит.