Гарольд Вард и Таинства Магии

Попрощались скомкано. Следующий выход из-за частичной потери боеспособности пока не назначили, сказали только, что не раньше, чем через пять дней. Варда всё более чем устраивало. Меньше подобных вылазок – больше шансов прожить лишних пару суток.

Комната встретила привычной пустотой и покоем. Небрежно сбросив ботинки и плащ, Гарольд плюхнулся на кровать. Безликая, тесная комнатушка успела стать символом безопасности. Он вытянулся на матраце, тяжко выдохнул. Обманчивое чувство вызвано отнюдь не уверенностью в надёжности укрытия, скорее отсутствием посторонних.

Люди… Вот они превратились в настоящий кошмар. Раздражитель, без которого все проблемы исчезли бы. Сколько себя помнил, взаимодействие с окружающими приносило неприятности, особенно в подростковом возрасте. Как же ему хотелось на необитаемый остров, поваляться на горячем песке, поплескаться в прохладной воде, построить простенькое укрытие, самому добывать и готовить пищу, а главное – подальше от всяких магов, демонопоклонников, и их вечной войны.

Размеренный ход мыслей прервал стук в дверь, но не успел Юноша подняться, как дверь приоткрылась. В проёме медленно показалась красная шевелюра, затем хитрющие буркала, и только потом довольная лыба.

– Привет, Трабл! Не помешал?

Вард откинулся обратно на кровать и закинул руки под голову. Наглого вторженца, что бесцеремонно нарушил интимный процесс самокопания, хотелось, как минимум, ближе познакомить с керамичным товарищем, постоянно нажимая кнопку слива.

– Не смотри такими влюблёнными глазами – мы ведь уже решили, что между нами может быть только дружба.

Женя спокойно вошёл и прикрыл дверь, ни на секунду не прекращая улыбаться.

– Злоупотребляешь связями с комендантом, да?

Попытка уличить в недостойном поведении полностью провалилась. Напыщенная морда едва не треснула от самодовольства. Вторженец без спроса запрыгнул на соседнюю койку и развернулся на бок.

– А то! Перед тобой самый злостный нарушитель девичьего покоя во всей Академии! Я трижды воровал ключ от женской раздевалки, а попался всего дважды!

Бесстыдник на несколько секунд потерялся в блаженных мечтаниях, а затем резко встрепенулся, достал с внутреннего кармана курительную трубку, маленький мешочек и принялся готовить её к употреблению.

– Не-не-не, шмалить иди в другое место! Я и так едва терплю твою мерзкую морду.

Гарольд не любил запах табака, и тем более не хотелось, чтобы комната пропиталась этой гадостью. Красный отмахнулся, точно прогонял надоедливую мошку, и продолжил трамбовать в трубке содержимое мешочка.

– Да ты что? Напомнить тебе, кто больше всех присасывался к кальяну?

Крыть было нечем. Тогда Юноша действительно увлёкся, но, всё же, ему справедливо казалось, что Настенькой он увлекался сильнее.

– Всё потому, что один бледнолицый коротышка споил меня до беспамятства.

Евгений неожиданно схватил подушку и заехал ей в лицо Варду.

– Я не коротышка! Я всё ещё расту! И вообще, что-то я не помню, чтобы один дрыщ сильно сопротивлялся.

Юноша хотел запустить снаряд обратно, но вместо этого закинул подушку под ноги, для удобства.

– Всё равно, не люблю запах табака, так что курить иди в другое место, я слишком устал, чтобы тебя выбрасывать.

Серьёзный тон на оккупанта не произвёл никакого впечатления, лишь вызвал хитрую ухмылку.

– Ну вот и расслабишься. Ты ведь не думал, что я тебе буду предлагать что-то столь посредственное?

Гарольд мотнул головой.

– И не нужно, я не в настроении.

Юноша закрыл глаза, понадеявшись на совесть волшебника. Напрасно.

– Дружище, если ты попробуешь и у тебя язык повернётся назвать это дрянью – я тебе весь вечер ноги массировать буду, чтобы ты расслабился.

Вард вздохнул и с прищуром уставился в алые буркала, что смотрели в ответ с ноткой превосходства и абсолютной уверенностью в собственной правоте.

– Ты когда в следующий раз из комнаты выходить будешь – оставь свои нетрадиционные фантазии там же.

Красный на провокацию не поддался, со щелчком зажёг на пальце огонёк и принялся усиленно пыхтеть, поджигать особый «табак». Юноша с грустью скосил глаза на окно и в груди вновь зародился тяжкий вздох. Тело наполнила усталость и шевелиться стало слишком лениво, а надежды на Евгения он не питал.

– Пижон.

Женя помахал рукой, словно тушил спичку, подмигнул, и наконец с силой затянулся, несколько секунд посмаковал, а затем выпустил изо рта кольцо серебристого дыма, в котором вспыхивали голубоватые искорки. Зрелище, без сомнений, завораживающее, однако Гарольда очень сильно беспокоили две вещи: безопасность этой дряни и настойчиво протянутая трубка.

– Не ломайся, как целочка. Что ты теряешь, в конце концов?

Юноша открыл было рот, чтобы возразить на столь дешёвые уловки, однако секунду поразмыслив неожиданно для себя признал – ничего.

– Аргумент.

С трудом поборов лень, Вард взял деревянное изделие. Чаша оказалась довольно тёплой, но не обжигала кожу. Решившись, он поднёс мундштук к краю губ.

– Ну, и как?

Мефистофель местного разлива, на которого явно пожалели материала, довольно лыбился. Знал, падла, что упрекнуть его не в чём.

– Отвянь.

Дым слегка горчил, зато сразу после во рту будто расцвёл целый сад. Неописуемая сладость затмевала горечь, а в горле и лёгких приятно холодила, словно крепкий чай из мяты. На выдохе вкус опять изменился, напоминая жаренный сахар с нотками ментола.
– Ну давай, возблагодари великого меня, что сумел попробовать эту великолепную вещь!

Юноша сделал несколько затяжек, и только теперь одним глазом взглянул на павлина.

– Странно. Я думал, ты огорчишься.

Красный задумчиво почесал подбородок.

– С чего это?

Гарольд ткнул трубкой в лицо собеседнику.

– Ну как, ты ведь не сможешь воплотить свои грязные фантазии.

Евгений показушно скривился и отмахнулся, ловко выхватив деревяшку.

– Клевета. Грязные здесь только твои немытые ласты, - Женя выпустил пару колец дыма. – Как ощущения?

Юноша не понял вопроса, но решил прислушаться к себе. Действительно, болезненную усталость сменила нега. Спокойствие текло по венам, сонливость пропала, а мысли сделались острыми и быстрыми, ни следа помутнения, как это было от алкоголя.