Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО
Шрифт:
– Джузеппо! — окликнул Будогорский пышнотелого итальянца, смахивающего на фавна…
Дальше — непереводимый местный фольклор. По тому, как Славка с „Микеле“ тыкали в него пальцем, Северус догадывался, что речь идёт о нём. Облобызавшись на прощание с золотым голосом „La skаlа“, Ростислав поспешил к выходу, где их поджидала Малфой.
— Ты объяснишься наконец? — проворчал Снегг, догоняя приятеля.
— Если ты присоединишься к нам за ужином, — промурлыкал Барин.
— Есть на ночь вредно, — пробурчал Северус.
— Не занудничай. Кроме того, девушки предпочитают выпуклые попки, а не тощие, плоские зады…. Так ведь, моя прелесть? — неутомимый Ловелас Будогорский ущипнул свою даму за пятую точку.
— С этим надо родиться, — жеманно изрекла Нарцисса. — Вот у Люциуса….
— Я тебя умоляю! — насмешливо прервал её Будогорский. — Это вульгарно: упоминать имя мужа в присутствии любовника.
— Прекратите свой дурацкий трёп! — вскипел Снегг. — Или я никуда не пойду!
— Нарцисса! — брови Барина поползли вверх. — Мне показалось, или этот мрачный субъект нам угрожает?
— „Или я никуда не пойду“, — передразнила Северуса Малфой. — Напугал!
— Нет, милая, — вступился за товарища Будогорский, —
Они с Нарциссой заливисто рассмеялись.
Северус засунул руки в карманы и зашагал прочь. Но Ростислав успел подхватить его с одной стороны, Нарцисса — с другой, и вместе они трансгрессировали в одно милое местечко, где Снегг узнал, о чём Барин беседовал с итальянцем. Джузеппо Антонио Феррари — глубоко верующий человек, католик. Благодаря своему звёздному статусу, принят папой, как родной сын. Под величайшим секретом, из первых рук, доподлинно известно, что Ящик Пандоры находится на территории Ватикана. Подробнее может знать только Папа. И заставить его говорить может человек, владеющий даром убеждения и определённым обаянием (Будогорский значительно посмотрел на Северуса: „Эликсир!“ — прочёл он в глазах друга). „До этого я бы додумался и без подсказки любезного Будогорского“. А вот мысль посетить перед поездкой в Рим Миргородского возникла лично у него. И он спровоцировал на это посещение Ростислава, обманывая себя, что Барин ему нужен не „за компанию“, а как „идейный вдохновитель“. Впрочем, Будогорский, будучи человеком открытым, не лукавил. Он искренне признавался, что привязался к Снеггу и даже скучает без него (облекая, конечно, свои признания в сардонически-юмористическую форму). Вообще-то, Северус был постоянным объектом его шуточек. В этой словесной перепалке Снегг без конца срывался. Он не мог быть одновременно милым и ироничным, как Будогорский. А тот мог. Славка вообще был очень лёгким человеком, сразу возбуждающим симпатию… как Джеймс Поттер, пожалуй. Но вот парадокс: нынешняя Лили предпочла его, неуклюжего Северуса Снегга… Ростислав передал ему от Юлии мобильный телефон и напомнил, как им пользоваться. Юлька звонила каждый день и посылала ММС-ки. Всегда в одно и то же время. А он ждал. И нервничал, когда звонок задерживался. Славка сравнивал его с какой-то „собакой Павлова“. На вопрос „Почему?“, тот лишь отшучивался: „Не бери в голову. Она тебе ещё пригодится“. Миргородский встретил их очень сердечно. Сказал, что рад образовавшемуся тандему: мол, наконец-то „Славик“ обрёл друга. И относился к Северусу с неизбывным вниманием. Но ничего существенного по поводу Ящика священник сообщить не смог. Правда, подтвердил, что Ящик Пандоры существует. Однако теперь он ценен только как историческая реликвия и реальной угрозы не представляет — поскольку вышеупомянутая любопытная дамочка выпустила все несчастья рода человеческого на землю обетованную, оставив одну лишь надежду (которая, судя по всему, там до сих пор).
Что ж, тем лучше.
В столицу солнечной Италии Северус отправился самостоятельно. Будогорский обещал ему телепортировать, а Юлька — звонить. Так что рождественские каникулы отчасти всё же состоялись. Руководствуясь тем, что информацией о злополучном Ящике располагает глава католической Церкви, можно было бы дезиллюминировать и поселиться в кабинете у Папы… И что потом? Ждать случайно оброненной фразы из уст наисвятейшего, которая бы стала неким ключом? „Боюсь, что Ящик Пандоры не самая актуальная тема для беседы с кем бы то ни было, — усмехнулся Северус. — Если только каким-то образом навести на этот разговор“… Допустим, у него был бы рисунок этого чёртова ящика… Кстати: он ведь и сам не представлял, как выглядит это вместилище неприятностей. „Ящик“ — наверняка иносказательно. Люди античности не довольствовались в изготовлении подобных вещиц нестругаными досками. Как пить дать, Пандору так и подмывало открыть этот ларчик, чтобы лишний раз прикоснуться к прекрасному… Где бы получить сведения о нём? Напрашивается один ответ: у ровесницы (-ка) Пандоры (ХА-ХА!). Кто это может быть? Как не продолжителен век волшебника, ни тысячу, ни, тем более, две, не удалось прожить ещё никому — даже Фламелю, владеющему философским камнем… Но помимо смертных есть феи, музы — которые не спешат являться к таким трудоголикам, каким являлся Снегг… Может, выдернуть Будогорского? Но что-то уж слишком тяжёлая ноша легла на плечи Ростислава: и проблемы, связанные Юлькой, и проблемы Тёмного Лорда (которые опять-таки поставлял ему Северус)… У Барина всегда была бурная личная жизнь. А есть ещё жизнь Хогвартса, его учеников… теперь вот ещё Снегговы беды. Но, если не обращаться к Славке, как договориться с Вдохновением или с одной из 9-и её сестёр? В то время, как Будогорский живописал свою удачу по поимке феи, он представлял, как Юлька, дурачась, выставляла, раздвигала и перекидывала ножки, парадируя Шерон Стоун. Так что помнил он весьма смутно содержание славкиного обращения. И всё-таки… следует вытащить из подсознания то, о чём вещал Будогорский. Сначала, вроде бы, он толковал, какая это была удача: добиться голограммы вполне материальной. Потом его осенило… И создать таковую ему помогла Вдохновение… И где же она? И как её изловить?.. Вот тут пробел. Совершеннейший. Наверно, в этот момент Юлька проделала какой-то особенно эффектный финт ногами… в его голове. Снегг-Черных потёр виски, вспоминая, что делал Барин, дабы обнаружить Вдохновение. Пошагово это выглядело так: перед началом своего эксперимента Будогорский придал герметичность кубатуре, в которой ставил опыт. Потом высветил лазерной указкой каждый кубический сантиметр помещения (указка была сделана по образу и подобию той, которой пользуются магловские ученики, но способная делать невидимое видимым — на её создание его подтолкнула мантия-невидимка Гарри). Вдохновение, особо не таясь, занимала выжидательную позицию, сидя на лабораторном столе. Там её Будогорский и увидел. Стоило ему галантно расшаркаться, как фея завела с ним непринуждённую беседу. В таком случае ничего не мешает Снеггу пойти уже проторенной дорогой. Вопрос только в том, что такого может изобрести ОН (это было обязательным условием), чтобы к нему явилась Вдохновение? Может, зрительная телепортация? Пожалуй. Но где провести опыт?.. Боже, ну какой же он болван! Ведь в кармане у него адресок
одного знакомого Барина — мага средней руки. Правда, живёт он не в Риме, а в Венеции. Что ж, заодно представится возможность взглянуть на город, воспетый Будогорским и Гончаровой. Пошуровав у себя в карманах, Северус выудил бумажонку с адресом и трансгрессировал на улицу Святого Франциска к дому № 5. Через минуту Северус ощутил под ногами твёрдую почву — мало того, АСФАЛЬТИРОВАННУЮ! По его разумению, он должен был очутиться либо барахтающимся в водах венецианского канала, либо (в крайнем случае) — сидящим в одной из бесчисленных гондол города на воде. Как будет выглядеть вход в жилое помещение, он слабо представлял. Во всяком случае, не исключал возможности подплыть непосредственно к парадной на утлой лодчонке. Слава богу, всё оказалось более или менее цивилизованно. Как везде. Ещё раз сверив по бумажке адрес, Снегг поднялся на второй этаж облупившегося от влаги палаццо. Звонок. Вслед за ним послышался темпераментный итальянский говор. Дверь распахнулась. На пороге стоял колоритный мужчина: голову его венчала шапочка, подобная судейским, из-под которой буйно выбивались смоляные кудри, тёмно-вишнёвая шёлковая мантия была накинута на голое тело (и растительность на груди разве что чуть-чуть уступала волосяному покрову на голове); глаза — чёрные до синевы — смотрели настороженно.— Good day, sir. My name is Иван Черных, — лицо итальянца ничего не выражало. — Sorry, do you speak English?
Искра понимания промелькнула в глазах его собеседника.
— O! I don’t! — отрицательно покачал он головой и жестом пригласил войти.
Северус перешагнул порог и решил внести ясность:
— Будогорский…
— А-а! Будогорский! — итальянец стукнул себя в грудь и расхохотался.
Он поманил Снегга вглубь квартиры, которая начиналась узким, извилистым коридором. Мало-помалу коридор расширился и превратился в комнату, более всего похожую на класс химии. На кафедре находилась больших размеров динамомашина, всё пространство рядом занимали колбы, пробирки, реторты. Хозяин квартиры привёл свою машину в действие, усадив гостя по одну от неё сторону, сам разместившись по другую. Северус наблюдал, как возникшее напряжение разорвалось электрическим разрядом, мелькнула молния.
— Изобретение Альбуса Дамблдора, — услыхал он уже знакомый тенорок. — Но срабатывает только тогда, когда люди обоюдно настроены на взаимопонимание.
— Никогда не слышал о подобном, — пробормотал Снегг.
— А вы думаете, как Дамблдор выучил 82 языка?.. Всё-таки человеческий потенциал ограничен.
— Да-да, — машинально согласился Северус. А сам вспомнил появление Юлии. Оно было отмечено именно такой молнией: короткой и с характерным треском.
Он часто мысленно возвращался к этому эпизоду. Для самого себя Снегг решил, что столь сильные ощущения были испытаны им в связи с тем, что Юля похожа на Лили. Но, если подумать, сходство не такое уж и очевидное. Лили отличалась большей женственностью: выше ростом, бёдра шире, грудь пышнее, ноги длиннее, движения размеренно-плавные… Юлька порывистая, тонкокостная, узенькая, как подросток. У Лили даже волосы блестящие и гладкие, как озёрная гладь, а взор — мягкий, как бы ласкающий. У Юльки же буйно вьющаяся шевелюра, а глаза — ух! — огонь, фейерверк!.. Но стоило Юле забраться с ногами в кресло, наклонить голову или обернуться, как две его любимые женщины становились неразличимы… Значит, в этом деле не обошлось без Дамблдора. Это, конечно, не новость. Но старик не оставил Юльку где-то на полдороге к его дому. Он сопроводил её до самой калитки. Недаром Юля говорила, что ни разу не усомнилась в правильности пути.
Снегг увидел перед собой пощёлкивающие пальцы.
— Эй, приятель, ты здорово отвлёкся, — прозвучал голос над ним.
Северус откашлялся.
— Извините. Наверно, нужно объяснить, кто я. Меня зовут Иван Григорьевич Черных. Можно просто Иван.
— Джакомо. Друзья зовут меня Джанни.
Они скрепили знакомство пожатием рук.
— Что Вас привело в нашу страну?
— У меня назначена аудиенция с Папой. Я, видите ли, лицо духовное…
Джакомо изучающее посмотрел Снегга.
— Что ж, если Вас рекомендовал мой друг, можете остановиться здесь, пока не решится Ваш вопрос… Моя лаборатория к Вашим услугам.
И, запахнув мантию, скрылся в недрах квартиры.
„Чокнутый профессор, — мысленно окрестил его Северус. — Мог хотя бы показать мне комнату, чтобы распаковать вещи“. По правде говоря, вещей — кроме дорожного сака — у него не было. Да и чувствовал он себя, невзирая ни на что, премного лучше, чем в замке Тёмного Лорда. Северус прошёл вдоль лабораторного стола, перебирая пробирки с наклеенными на них формулами. Одна его заинтересовала: по виду ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР, но формула на стекле отсутствовала.
— Что скажете? — вновь возник „чокнутый“.
— Это что? — Снегг поболтал жидкостью под носом профессора.
— Прелюбопытнейшая штука, доложу я Вам. Рабочее название ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР. Действие чрезвычайно широкого спектра. А изготовил его один из самых талантливых учёных современности.
— О ком Вы говорите? — с недоумением спросил Северус.
— О Северусе Снегге, — ответил Джакомо. — Ростислав сказал, что это творение его рук. Рук и УМА. Кстати, здесь есть и другие его изобретения…
— И зачем он создал этот… как Вы говорите… ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР? — перебил его Снегг.
Джанни засунул большие пальцы за проймы своего жилета и пожал плечами.
— Вы знали лично Северуса Снегга? — глянул на него исподлобья автор Эликсира.
— Н-нет, — помявшись, признался тот. — К сожалению. Похоже, его оклеветали. Его разыскивает Интерпол… Неужели не слышали?
— Слышать-то слышал, — промямлил Северус. — Но…
— Вот и я говорю „НО“. Во-первых, сам Дамблдор ему доверял. А Альбуса обмануть не то что трудно — я бы сказал невозможно. Во-вторых, все, кто знал Снегга, отзывались о нём как о человеке порядочном и надёжном.
Северус невольно улыбнулся, польщённый:
— А есть ещё и в-третьих?
— Есть. Будогорский самого высокого мнения о Северусе Снегге.
— Что Вы говорите?! — ухмыльнулся псевдоЧерных. — Неужели САМ Будогорский?!
— Не ёрничайте, молодой человек, — одёрнул его священник. — Второго такого, как Ростислав, просто нет.
— Согласен, — посерьёзнел Северус. Все его идиотские домыслы в отношении Юлии мгновенно угасли. — Я бы хотел тут поработать, если позволите.
Синьор Джакомо поднял вверх ладони.