Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО

Глава 12. Доспехи Бога.

Теперь вернёмся немного назад. В Хогвартс. К Дню всех святых. В Британии (так же, как и в России) по-прежнему стояли удивительно ясные, солнечные дни. Хотя по утрам всё ещё буйную зелень прихватывал самый настоящий морозец. В этом году Хэллоуин решили сделать выходным днём. Более того, утро последнего дня октября должно было быть ознаменовано как битва двух команд по квиддичу. В связи с тем, что лучшие игроки выбыли, а новые должным образом не тренировались, в результате долгих дебатов объединили оставшихся членов гриффиндорской команды с когтевранской; а слизеринский факультет — с пуффендуйским. Всё это было достаточно странно… Но за бесподобные минуты полёта, захват снитча и общий, ни с чем не сравнимый азарт игры, Гарри готов был соединиться и со слизеринцами. На двух объединённых репетициях Большой игры всё было не так уж и плохо. Конечно, он сознавал, что для победы готовиться надо было серьёзнее, но… Гарри было доверено выступать капитаном „Когтей Грифов“ против Забини, капитана „Пуф — Слизи!“. „Пуф! Слизь!“ — как вы догадываетесь — не было названием команды противника. Это имечко присвоили им игроки Когтеврана и Гриффиндора. Сами же они гордо именовали себя „Салазар+…“. Поистине только незлобивые студенты Пуффендуя могли выносить вздорный нрав слизеринцев, которые без конца награждали вновь приобретённых товарищей глупыми кличками, насмешками и издёвками… но играли, надо признать, неплохо. Пуффендуй подарил команде выдержку и настойчивость, Слизерин — напористость и самоуверенность. В целом это давало неплохие результаты. Гарри нервничал. Хотелось выиграть, но не любой ценой. Известно, что Рон — игрок страстный, но человек настроения, играет неровно. Поскольку Когтевран славился своим голкипером, его решено было поставить на ворота, а Уизли оставить в запасе. Каким это явилось ударом по самолюбию Рона, говорить не надо. От Гарри в данном случае ничего не зависело, но он отчего-то чувствовал себя виноватым… Однако (что радовало) дружба на сей раз не разладилась. Они по-прежнему вместе занимались, острили, сидели рядом на уроках, собирались в Хогсмит (в Хэлоуин планировалось первое посещение деревни). Вне зависимости от того, будет пойман снитч или нет, игру решено было прекратить к 15-и часам. Победителем назовут того, кто наберёт наибольшее количество очков. Гарри не собирался уступать „Пуф — Слизи“. Пусть его команда играет отнюдь не блистательно, всё же один козырь у неё есть наверняка. Пуффендуйский ловец, Мартин Корвин, — слабачок. И Гарри хотел взять реванш, поймав снитч… Только бы успеть! Размышляя таким образом, он не заметил, что уже несколько минут шкрябает ложечкой по дну пустого стаканчика с йогуртом.

— Гарри! Ты слышишь меня? — донёсся до него голос Будогорского.

Гарри вопросительно посмотрел на склонившегося к его столу профессора.

— Зайди ко мне в кабинет после завтрака, — улыбнулся ему Ростислав Апполинарьевич и лёгкой походкой прошёл к столу преподавателей.

— Наконец-то, — проворчал Рон, размазывая желток по тарелке.

— Что ты делаешь?! — брезгливо передёрнулась Гермиона.

— Да ну его, — отодвигая глазунью, пробурчал Рон.

— Между прочим, желток — кладезь витаминов… — начала свою просветительскую деятельность Гермиона.

— Оставь, Гермиона, — поморщился Гарри. — Давайте лучше прикинем, что такого мог нарыть Барин.

— Думаю, что… — задумчиво произнесла она и осеклась. Возле их стола стоял Забини.

— Поттер, у тебя озабоченный вид. Предчувствуешь поражение? — красивое лицо слизеринца искривилось в усмешке.

— Смеётся тот, кто смеётся последним, — парировал Гарри.

— Ну-ну, — Забини подбросил в воздух маленький мячик — наподобие теннисного — и тут же его поймал.

— Лавры Малфоя не дают покоя? — подколол его Рон.

— То есть? — нахмурился капитан противников.

— То и есть. До своего знаменитого сокурсника тебе далеко… слава богу, — пояснил Рон.

— Пойдёмте, ребята, — поставил точку в словесной перепалке Гарри.

Неразлучная троица с шумом отодвинула скамью и встала в свой немалый рост: Гарри был всего лишь чуть-чуть ниже Рона (а тот — не много, не мало — метр восемьдесят пять!), Гермиона за последний год тоже вытянулась до метра семидесяти пяти. Так что выглядели они солидно. Джинни посматривала как бы мимо, но в то же время ревниво. Будогорского в столовой уже не было. Гарри вздохнул и, шлёпнув Рона по руке, поплёлся в кабинет профессора один. Когда он заглянул к Барину, тот стоял у одной из своих фотографий и, сжав ладонями виски, что-то сосредоточенно шептал себе под нос.

— Сэр? — дал о себе знать Гарри.

Будогорский отнял ладони. Лицо его прояснилось.

— Предпочитаю „господин“, — поправил его Барин.

— Что? — Гарри никак не мог привыкнуть к оборотам речи учителя.

— Неважно, — отмахнулся Будогорский. — Подойди сюда.

Он поманил Гарри пальцем и указал на фотографию довольно мрачного содержания: сельский погост (причём в сумерках). Стоило только сфокусировать взгляд на каком-нибудь объекте, он зрительно увеличивался в размерах и как будто приближался. Такого фотографического эффекта Гарри ещё не видел.

— Это Годрикова впадина, — торжественно изрёк Ростислав Апполинарьевич.

Гарри вздрогнул.

— Ты хотел туда поехать. И поедешь. Вернее, поедем МЫ. Я и ты, — уточнил Будогорский (давая этим понять, что Рон и Гермиона остаются в Хогвартсе).

— Но почему? — взбунтовался Гарри.

— Потому, что наш визит придётся на 31 октября. Думаю, Рон захочет защищать честь команды „Когти Грифа“. Он встанет на ворота. Голкипер временно переквалифицируется в нападающего — вместо Джинни Уизли. Сама Джинни заменит ловца. То есть тебя. Она уже дала согласие.

Гарри задохнулся от возмущения: „дала согласие“. Интересно, как давно она согласилась? Не далее как вчера они тренировались, и Джинни словом не обмолвилась.

— Вчера она ещё ничего не знала. Я сообщил это Джинни буквально перед твоим приходом, — ворвался, как всегда, в вихрь его мыслей Будогорский.

Гарри застонал от разочарования.

— Ну почему? Зачем это нужно делать в первый праздник? Да ещё вместо матча по квиддичу? Как-никак я капитан!

— Я уверен, что Рон согласится принять на себя эту ношу… А Гермиона его поддержит, — улыбнулся Барин.

— Я тоже так думаю, — язвительно передразнив интонацию профессора, Гарри стоял уже на пути к дверям.

— У меня есть веские причины на то. Поверь мне, Гарри.

— Вот как?! Может быть, Вы соблаговолите их поведать? — всё с тем же сарказмом бросил ему Гарри, даже не обернувшись…

И вдруг ноги понесли его вспять. Он так и вернулся к учительскому столу — спиной вперёд. Недоумевая, он повернул негодующее лицо к Будогорскому.

— Вы применили заклятие Империус?

— Конечно, нет. У русских нет такого заклятья, — посмеиваясь, Барин охорашивал свой чисто выбритый подбородок.

— Какая разница, как оно называется! Суть от этого не меняется!

— Не буду с тобой спорить, — промурлыкал Барин. — И это первая причина, по которой я выбрал 31-е. Нам нельзя пропускать учебные дни: это заклинание вы могли бы уже знать, не просиди мы с тобой месяц в тайге.

— Но я-то тут при чём?! — начал было возмущаться Гарри, но Ростислав Апполинарьевич дал знак, чтобы он помолчал.

— Во-вторых: мы все в смертельной опасности. С другой стороны, такое положение вещей уже третий год сряду… Но в моём распоряжении оказались новые сведения, и нам надо торопиться… И, наконец, в-третьих… — Будогорский протянул Гарри номер „Ежедневного пророка“.

Гарри развернул газету. На первой странице красовался шарж на Тёмного Лорда. Выполнен он был с большим мастерством: дементорские осклизлые лапы судорожно сжимали ворот на непомерно длинной шее, норовившей уронить маленькую змеиную головку… на которой, тем не менее, красовалась корона. Гарри хмыкнул и посмотрел на фамилию журналиста: бессменный репортёр Рита Скитер. Гарри глазам своим не верил…

— Она всего лишь женщина…не смогла устоять против моего чертовского обаяния, — смущённо крякнул Барин. — По-моему, шарж вышел удачным.

Будогорский явно ждал похвалы и, ей-богу, он её заслуживал! „Наш пострел везде поспел“, — припомнилась Гарри пословица, которую он слышал от русских.

— Откуда такие душераздирающие подробности? — Гарри ткнул с омерзением в карикатуру Волан-де-Морта.

— Что тебе сказать, мой дорогой мальчик… Не перевелись ещё богатыри на земле аглицкой, — глаза профессора засветились лукавством.

— Вы хотите сказать, что у Тёмного Лорда кто-то шпионит на нас?

— Заметь: не я это сказал! — захохотал Барин. — Иди. Бери газету и прощайся с друзьями.