Гарри Поттер и новая семья. Первый курс

Это называлось «женские дни», и это было ужасно.

Телефон зазвонил, едва они вошли в квартиру. Элин метнулась вперед и схватила трубку.

— Резиденция Олсенов, — важно произнесла она. Месяц назад она услышала, как подобным образом отвечал на звонок один из маминых клиентов, и теперь развлекалась, представляя себя жительницей большого поместья с десятком слуг. В конце концов, это Британия или что?

— Пап, это тебя, — она передала трубку отцу и, прикрыв микрофон, добавила, — это та риелторша. Спорим, она уже наша?

— Слушаю. Да, как раз обсуждали... Сколько, вы говорите, они хотят? Что ж, хорошо, завтра мы с вами созвонимся. И вам тоже доброй ночи.

— Ну и? — подняла бровь она.

— Не буду я с тобой спорить, чертовка, — он потрепал дочь по голове. — Они согласны скинуть шесть тысяч при условии, что мы дадим ответ до завтра.

— Наверное, боятся, что я вас отговорю, — счастливо засмеялась Элин. — Пакуем вещи?

— Погоди, — остановила ее мама. — Дочка, повтори правила безопасности.

— Не бегать перед машинами, — начала загибать пальцы она, — не бегать по лестницам, не совать пальцы в розетку, не играть с тем, что горит... — тут она запнулась, но все же продолжила, — не показывать свои способности посторонним. Что из этого я нарушила?

— Способности, Элин. Я отлично слышала, что ты что-то разбила, когда была на втором этаже, но когда мы поднялись, осколков уже не было.

— Эта дурацкая ваза стояла на самом краю стола, — потупилась девочка. — Я сама не заметила, как она упала.

— И конечно сама не заметила, как она починилась? — строго произнесла мать.

Она грустно кивнула.

— Я же не могу делать это осознанно. Просто испугалась, что разбила чужую вещь, и захотела, чтобы все исправилось. Вот она и... — Элин всхлипнула и прижалась к маме. — Я правда не хотела.

— Счастье, что агент ничего не заметила, — мама присела на корточки и заглянула в глаза дочери. — Но все равно, ты должна быть очень осторожной с этим. Представь, что случится, если кто-то узнает о том, что ты делаешь невозможные вещи.

— Я знаю, знаю, — ответила она. — И я тренируюсь, правда, я уже полгода ничего случайно не поджигала. Но я все еще не могу это контролировать, когда сильно волнуюсь.

— Ну тогда я рада, что у меня такая спокойная и рассудительная дочь, — она погладила Элин по голове и улыбнулась ей. — Ладно, иди, пакуй свои вещи. Только учебники пока оставь, я не уверена, что мы успеем переехать до начала учебного года. Возможно, тебе придется походить в старую школу еще какое-то время.

Поняв, что выговор окончен, Элин радостно чмокнула маму в щеку и побежала в свою комнату.

— Да уж, — Эрик подошел к жене и обнял ее за плечи. — Когда я говорю коллегам, что моя дочь — стихийное бедствие, они и представить себе не могут, насколько это буквально. Жаль, что в Англии нет школы, в которой таких детей учили бы управлять своими способностями.

5 сентября 1986 года

«Что ни говори, — подумала Элин, — но быть ребенком в обеспеченной семье в стране первого мира — это здорово. Куда лучше, чем очутиться в каком-нибудь первобытном племени людоедов или в теле древнеримского раба».

Действительно, хоть ее детское положение и имело определенные недостатки, но давало и массу преимуществ. Кому из взрослых не хотелось вернуться в детство? А у Элин такая возможность была, и она с радостью ей пользовалась. Она увлеченно возилась с Лего и игрушечной железной дорогой, визжала от удовольствия в Диснейленде и — после этого она окончательно смирилась со всеми неудобствами — сорвала таки голос на Уэмбли, когда там выступал самый настоящий живой Фредди Меркьюри.

Сейчас все ее имущество было тщательно упаковано в картонные коробки и сложено в аккуратную пирамиду у стены. Хотя большая часть вещей, принадлежавших ей до четырехлетнего возраста, давно отправилась в благотворительный магазин или на свалку, оставшегося все равно хватило, чтобы пирамида выросла выше ее роста. Просто удивительно, как быстро человек обрастает всяким барахлом.

Элин счастливо вздохнула и взялась за маркер. «Мои вещи. Распаковать в первую очередь. Личное. Родителям не смотреть» — написала она на последней оставшейся коробке, подчеркнула слово «личное» и еще раз тщательно перепроверила, не расходятся ли заклеенные скотчем клапаны. Эту вещь она никаким грузчикам не доверит, потому что там, под комплектом школьной формы и связкой учебников, которые ей потребуются уже в понедельник, лежала тетрадь с записями о ее необычных способностях, которые ей любой ценой следовало скрывать от посторонних.

А ведь поначалу все казалось таким простым! Освоившись в новом для себя мире и решив первые насущные проблемы, она здраво рассудила, что раз уж оказалась в прошлом, то было бы глупо не воспользоваться знаниями из своей будущей жизни. Например, о том, что через несколько лет начнется бурный рост акций высокотехнологичных компаний, который завершится в начале 2000 года. Или о том, что цена на нефть достигнет минимума в 1998 году, а потом за десять лет вырастет в четырнадцать раз.

Она, конечно, не могла использовать эти знания напрямую и именно сейчас, но знала, что родители откладывают часть денег в какие-то инвестиционные фонды и время от времени советуются со своим брокером. А значит, она найдет способ, как использовать информацию. Деньги, конечно, не главное, но жить с ними будет намного легче, чем без них.

Проблема была лишь в том, чтобы как-то убедить родителей в правильности ее прогнозов. Проще всего, конечно, было предсказать какое-то известное событие, но увы, она (точнее, тогда еще он) в начале восьмидесятых был ребенком и интересовался не мировыми новостями, а беготней по гаражам, мультиками и игрой в войнушку. При попытке вспомнить хоть что-то существенное в памяти возникали лишь смутные обрывки из «Международной панорамы», посвященные проискам американской военщины, да скучные передачи про намолоты зерна и надои молока в закрома Родины. Ну и еще постоянные похороны членов Политбюро, которые как раз в это время один за другим отправлялись на кладбище у Кремлевской стены.

Впрочем, несколько событий из ближайших лет ей все же удалось подобрать. По плану этого должно было хватить, чтобы к началу девяностых родители начали всерьез к ней прислушиваться. Она постаралась составить достаточно запутанные предсказания, чтобы с одной стороны, это было похоже на настоящее пророчество (которое, как известно, никогда не бывает стопроцентно понятным), а с другой, чтобы после того, как оно сбудется, у родителей не было никаких сомнений.

Накануне Рождества 1984 года она решила сделать первый шаг.