Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Да, он не оставит так вторжение на свою территорию. Жаль, я не владею гипнозом, — пошутил Гарри, вспоминая, как замечательно подействовало зелье Тонкс на тете Петунии.

Гермиона нахмурилась с самым серьезным видом.

— Я где-то читала об этом, — сказала она и снова сорвалась на этот невыносимый умоляющий тон: — Гарри, ты точно не хочешь подождать, когда приготовится зелье удачи?!

Гарри помотал головой, притворяясь более решительным, чем был на самом деле. Он и сам считал, что это зелье было бы сейчас кстати. И ему тоже было обидно, что оно так и не пригодится для самого главного. Но упустить этот шанс казалось ему куда обидней.

Они спустились в гостиную, где, учитывая ранний час, не рассчитывали никого застать.

— Мы проводим тебя, — заявила Гермиона. — До Визжащей хижины.

Гарри, собираясь накладывать на себя заклинание невидимости, в недоумении уставился на своих лучших друзей. Они оставались на лестнице, чуть выше его, и волновались, конечно, но оба отлично держались.

— Конечно, — поддержал ее Симус, — мы тебя проводим.

Пустынные коридоры поражали своей торжественной тишиной. На этот раз они благополучно миновали все ловушки на лестницах. В холле Гарри подавил зевок.

— Я договорилась с Добби. Он отопрет входную дверь с минуты на минуту, — шепнула Гермиона. — В случае чего скажет, что выходил за дровами. Ну вот!

Массивная Главная дверь начала медленно отворяться.

— Но тогда вам не стоит выходить, — заметил Гарри. — Как же вы вернетесь?

— Пожалуй, ты прав, — признала невидимая Гермиона. — Удачи, Гарри.

К тому моменту щель между створками увеличилась более чем достаточно. Он легко проскользнул через нее и оказался снаружи. Возможно, Добби и был рядом; но в предрассветном сумраке гриффиндорец вдруг почувствовал себя совсем одиноко. Он и не замечал, что присутствие ребят так его подбадривает.

Он спустился с крыльца и двинулся навстречу сумеречному силуэту Дракучей ивы. Грязь чавкала под ногами, и Гарри мысленно завязал узелок, что надо будет как следует почистить обувь, иначе его выдадут банальнее следы. Он приблизился к иве, которая, не видя его, тем не менее, напряглась, и ткнул палочкой выступ на корне.

Гарри спустился в тоннель. Он планировал, что этот отрезок пути, где его уж точно никто не перехватит, пройдет спокойно, но вышло совсем не так. Он уже много раз проходил здесь, но никогда — один. И оказалось, что продвигаться одному в темном, зажимающем со всех сторон тоннеле попросту страшно.

«Ты что, — уговаривал он себе, — тебе предстоит встреча с предводителем злых колдунов, а ты боишься привидений, которых тут никогда и не было?!». И все же жуть сырого тоннеля завораживала его. Отовсюду, впереди и сзади, доносились режущие душу звуки, что-то осыпалось, капало, ползало.

У Гарри возникло нехорошее подозрение, что, представ перед Волдемортом, он будет все еще трястись от страха по причине, от Волдеморта не зависящей.

«Интересно, аврорам часто приходится выполнять задания в одиночестве?» — этим вопросом юноша попытался себя отвлечь, вообразить будни выбранной профессии, но отвлечься у него не получилось.

Наконец, он выбрался из тоннеля и очутился на пыльном полу Визжащей хижины. С потолка тотчас спикировало нечто бесшумное и маленькое. Осознание того, что это летучая мышь, пришло к нему уже после того, как он, неудачно отшатнувшись, упал.

«Вот теперь и мантия грязная», — предположил он. Его мечтой было аппарировать отсюда поскорее, но мешало напоминание о грязных же ботинках. К счастью, в чистящем заклинании не было ничего сложного. Посветив палочкой и удостоверившись, что он больше не оставляет за собой грязных следов, Гарри глубоко вздохнул и сконцентрировался. Телефон на столике… занавеска. И взмахнул палочкой.

Процедура аппарирования никогда не доставляла особого удовольствия, но и не оставляла возможности для раздумий. Поэтому, когда секунду спустя он материализовался именно там, куда хотел попасть, осознание торжественности и опасности момента его почти не коснулось.

Некоторое время он оставался на месте, стараясь вообще не шевелиться. Гарри прислушивался к этому тихому, спящему, но, несомненно, полному людей дому. И, хотя Визжащая хижина была гораздо безопаснее, а обитающие здесь люди вряд ли могли считаться хорошей компанией в сравнении даже с самыми свирепыми привидениями, Гарри почему-то, сам себе удивляясь, предпочитал обманчиво уютную тишину незнакомой комнаты.

Похоже, его появление осталось незамеченным. Гарри заглянул в зеркало и убедился, что все еще невидим. Теперь ему предстояло обследовать дом, «не ждать же, когда Волдеморт сюда первым явится», — рассудил гриффиндорец.

Выходов из комнаты было два, и Гарри надеялся, что ему не придется исследовать оба. Ступая осторожно и сжимая в руке верную палочку, он наугад выбрал один и рискнул выглянуть. Взору его предстал просторный холл, в который выходила широкая лестница. Расположение их очень напоминало «Хогвартс», так что Гарри не усомнился, что и Волдеморт заметил это сходство. А дальше, за лестницей, виднелись уходящие вглубь коридора запертые двери.

Все эти комнаты, мимо которых он рискнул пройти, несомненно, служили спальнями. Из-за дверей, большей частью плотно притворенных, частенько раздавался храп. Однако Гарри всерьез сомневался, чтобы Волдеморту вздумалось делить личную спальню с кем-то из сторонников. Гриффиндорец преодолел искушение заколдовать Упивающихся смертью спящими, слишком велика была вероятность того, что его остановят раньше, чем он завершит свою работу. Он пришел сюда за информацией, куда более важной, чем все эти беглые преступники, и намеревался эту информацию получить.

Гарри, конечно, не рассчитывал найти комнату с табличкой на двери. Но следовало поискать особенные апартаменты.

На втором этаже никто не храпел, поэтому, чтобы не нарушать абсолютной тишины, двигаться приходилось особенно осторожно. Отпирать двери и заглядывать в комнаты Гарри не решался. Зато замочные скважины исследовал с особой тщательностью. Его запоздало посетила мысль, что Волдеморт, возможно, запирается на ночь. В таком случае Гермиона, скорее всего, решила бы, что гораздо безопаснее вернуться.

Сделать это сейчас было бы легче всего, но и неимоверно сложно; решиться на отказ от воплощения главного задания Дамблдора, о котором он, да и другие грезили с тех пор, как похоронили старого директора, Гарри воспринимал как предательство. И он продолжил исследование замочных скважин, благо на этаже осталось еще около половины дверей.

Одна из них, ничем не примечательная, так же плотно закрытая, как и остальные, все же излучала что-то особенное, и перед ней Гарри помедлил. Он, еще не заглядывая внутрь, почувствовал, это та самая комната, которую он ищет.