Гарри Поттер и осколок прошлого

К вечеру ангелочек натер ноги и руки. Да и мне мозоли радости не доставляли.

Приведя себя в порядок у умывальника и искупавшись в горяченькой водичке из корыта, в котором хозяйка собиралась завтра стирать белье, мы долили воду из бочек и поползли спать. О еде даже и не вспомнили. Недовольная хозяйка отправила нас спать на пол, чтобы мы не занимали комнату, а мне перед сном был вручена огромная книга с различными рецептами и чашка с маслом и горящей лучинкой вместо свечки. Пришлось сжать зубы и зубрить рецепты. Некоторые рецепты были откровенно черными. Тошнить мне было нечем, но хотелось.

Остальные рецепты предполагали использование детенышей разных птиц и других животных. Меня зацепило название птицы «Ррурх» и летающего змея из рода Уроборос. Если мне не изменяет память (хотя, судя по моим воспоминаниям, а точнее их отсутствию, память ушла на блядки и вернется еще не скоро), то Уроборос — это бог змей, от которого произошли как змеи, так и драконы. Если здесь есть такая древность, то я хочу на нее посмотреть!

В конце книги шли просто рецепты. Как в поваренной книге. Я отвлеклась от книги и погладила по голове мальчика, лежащего на моих коленях, укутав его в одеяло чуть плотнее. Происходящее мне не нравилось категорически. Еще до рассвета я пошла просить у хозяйки мужские штаны взамен юбок и платьев. Все-таки работать в них неудобно. В результате жаркого спора, в котором хозяйка недовольно ворчала о моей неугомонности, а пыталась донести до нее свою мысль, она ушла в чулан за старыми вещами. Ее не было довольно долго. С собой она принесла пару пыльных мешков, чуть подъеденных молью. О состоянии содержимого оставалось лишь гадать.

— Вот весь хлам, что смогла найти. Если подберешь что нужное, оставь себе. Остальное выкинь. Мне этот мусор и даром не нужен. Сейчас отнеси их в сарай вечером посмотришь, а сейчас иди работать. Огород нужно прополоть.

Я, кряхтя, отнесла мешки в сарай. Хозяйка хотела отправить мальчика на сенокос, но я воспротивилась.

— Мальчик пусть со мной поработает. Он ничего не понимает, ему помогать и объяснять долго. Сегодня с растениями поработаем, а завтра на сенокос вместе пойдем. Хозяйка повозмущалась, но повела нас в огород. Пока работала, я заметила, что в теплице, стоящей неподалеку, очень много редких растений. Некоторые из них вообще были легендарными, а еще с десяток я просто не опознала. Тут были даже ростки фэнтезийных мэлорнов. Ага. Название только иное, но внешний вид вроде похож.

Видя мой живой интерес, хозяйка чуть успокоилась и с гордостью рассказала еще и о зверинце. В частности, о нагах, Ррух и крылатых змеях. На вопрос «КААААК?!» она молча улыбалась и гордо вздергивала нос. Мы с мальчиком до самой ночи пересаживали и облагораживали огородики и грядки. Вечером я сразу вырубилась, крепко обняв мальчика и хорошо укутав нас обоих. В следующий день нас подняли до рассвета и отправили к колодцу, сунув сверток с едой в руки.

Еда перекочевала к птице Ррурх, которая по размерам не уступала корове, но была в очень плачевном состоянии и завтрак уплела с жадностью. Проверив поилку, я долила туда воды. Ведерко почти сразу опустело. Ничего, все равно вечером пойдем к колодцу за водой. Потрепав мордочку птицы, которая была очень похожа на орла, я пообещала прийти вечером и ушла.

Сенокос — это очень тяжело. Вся суть в том, чтобы косить в один ритм с местными, не отставать и не мешать. Что у нас получалось очень плохо. Да и полуденная жара прилично мешала. Мужики молчали и лишь сочувствующе вздыхали. Потом отправили нас вязать стога, чтобы делом были заняты и им не мешали. Вернулись к ночи. Руки и ноги отваливались. Хозяйка, пожав губы, выдала сверток с едой и ушла в дом, громко хлопнув дверью. Мы же поползли к колодцу за водой. Птичка мне радостно курлыкнула и пододвинула миску.

Ангелок махнул рукой, мол, мне ничего не надо и стал ждать меня. Я налила в ведро воды и отдала птице наш ужин, который состоял из двух буханок хлеба и кусочка масла. Мы за все время нахождения тут так и не поели ни разу, но мне будто кто-то нашептывал, что пробовать здесь еду опасно. Сон не принес облегчения, но зато за ночь я поняла, что хозяйка нас не отпустит. Мы уже отработали все, о чем она говорила изначально, но на намеки она не обращала внимания и как-то опасно щурила глаза. Я решила с ней не спорить, а свалить потихоньку.

С рассветом мальчик пошел в теплицы, а меня позвали варить мазь. В подвал. Знали бы вы, как мне не хотелось туда идти, но выбора не было. Пока я измельчала травы и грела воду, хозяйка ушла вглубь по коридору и вскоре притащила на тележке труп женщины. Не молодой, но довольно фигуристой. Внешне никак не отреагировав, я продолжила нарезать корень ягодника. Хотя жутко хотелось сблевануть. Хозяйка, не дождавшись моей реакции, стала расчленять труп и рассказывать, где какие органы находятся, в каких зельях используются, как правильно заготавливать мясо и как хранить в специальном леднике сырой материал. Я молча кивала и сохраняла вид примерной ученицы. А сама строила план побега. Валить из этой проклятой деревни надо как можно быстрее!

Грязной работой по извлечению и топке жира заняться пришлось мне. Ну, так тут я точно не напортачу и испортить ничего не смогу. Кости тоже пошли в дело. Из костной муки хозяйка собиралась делать строительный материал и ремонтировать дом. На сенокос на следующий день мы не попали и продолжили работу в теплице и оранжерее. Пришлось заготавливать растительное сырье. Ангелочку я позволила спать, а сама сделала всю работу. Вечером растолкала мальчика и отправила на сенокос.

Хозяйка отправила меня доить корову и кормить друю живность, а сама убежала в лес. Ей надо было готовиться к гуляньям, которые были назначены на всю следующую неделю, и начинались, как только мужики закончат с сенокосом.

Справилась с коровкой я только к полуночи. Ррурх радостно меня поприветствовала и была счастлива крынке молока, которую я добавила к миске с водой. Насыпав птице отварного овса, от чего та надолго стала потеряна для общества, я взяла щетку и принялась чистить птицу от грязи. Которая отваливалась чуть ли не кусками и с остатками перьев. Сыто курлыкнувшая птица полезла ласкаться, но я не дала ей резвиться, пока всю ее не вычистила. Птица явно пребывала в нирване.

Собрав ведра, я пошла на выход. Птицу я привязывать не стала. Заснуть не удалось. Утром, еще раз подоив корову, я покормила живность и побежала на поле. В двух сумках была вся нехитрая одежда, которую я умудрилась перебрать и сложить лучшее очень компактно. Спрятав в укромном месте пожитки, я присоединилась к работе. Вязали стога только мы с мальчиком. Припрятала моток хорошей веревки и посуду с котелком.

Мужики ускорили покос, стремясь закончить его до заката. Когда к мужикам присоединились женщины, началось празднование, а мы незаметно сбежали. Сумки ждали своего часа. Вещей было немного. По паре рубах и штанов. Лапти на ногах и сумки. Все необходимое уместилось в двух сумках: плед, одеяло, сменная одежда, тряпки и бинты на случай ранения. В последней сумке еще лежали собранные травы, семена, коренья и другие вещи, которые не хотелось оставлять. Мы побежали в лес.

Глаза блондина ярко сверкали. Видно, что ему поперек горла была эта проклятая работа. А о трупе женщины я ему не рассказала. Мальчику приглянулись испорченные книги, которые лежали в ворохе тряпичного мусора, основательно обглоданного молью. Я не понимала его радости этим порванным и обгорелым книгам, но не препятствовала их прикарманиванию. В лесу первым делом мы подобрали себе рогатины и направились в самую чащу. Звуки гуляния не утихали даже тогда, когда деревня остался далеко позади. Я все ждала погони, но ее не было.

Когда лес перешел в степь, я молчала. Когда степь в горы — тоже. Но когда меня повели в пещеры… я, в общем-то, опять промолчала и смирилась. А какой резон возмущаться, если и сама не знаю, куда идти? В пещерах было тяжело. Очень пригодилась дополнительная одежда и веревки. Ужасы пещер описывать не буду, так как они очень разнообразны. Мы старались привалы не делать, дабы не провоцировать обитателей лишний раз.

Мозг отказывался запоминать происходящее и количество раз, когда мы скатывались/падали в бездну, но в последний момент спасали друг друга.