Гать. Задержание

— Придется тебе лодку тащить, — смущенно произнес Дорохов. — Я со своей ногой не пройду… Ты сапоги подтяни, а то тут хотя и неглубоко, а тины по уши… Ты тащи, а я подмогну.

Кудряшов подтянул болотные сапоги и осторожно перешагнул через борт лодки. Нога ушла в воду почти до колена. Он подождал, а потом перенес и вторую ногу. Намотал на запястье веревку и, раздвигая левой рукой камыши, пошел вперед. Идти было трудно. Лодка подминала под днище сухой камыш и еле двигалась. Дорохов помогал как мог. Он вытягивался вперед и, прихватывая руками пучки стеблей, с силой подтягивал лодку вперед. Так двигались они долго. Наконец, когда совсем измученный Андрей хотел уже остановиться и перекурить, камыши перед ними расступились и показался невысокий остров. И хотя до самого острова тянулась чистая вода, Андрей садиться в лодку не стал, а, бросив веревку, быстро зашагал к берегу.

Остров был небольшой. Узкий и длинный, он походил на челнок и над водой возвышался всего метра на два. Может быть, поэтому его и не было видно с берега: высокие камыши загораживали его. Кудряшов медленно обошел остров, стараясь представить себе, как тут жили партизаны. На самой высокой точке он остановился и посмотрел вокруг: всюду качались лишь коричневые палочки камышинок, и только с той стороны, откуда пришли они, сквозь камыши тянулась длинная и извилистая просека.

— Нут-ко, Андрей Петрович, подсоби, — послышался сзади голос Дорохова, — возьми свою фузею… Да особливо не шурши — сей момент полетят на садки…

Андрей, размышляя о своем, машинально принял из рук Дорохова ружье и кивком головы поблагодарил.

— Ты, Андрей Петрович, иди на самый край, — шепотом сказал Дорохов, — около куста встань, чтоб тебя с лету не доглядели…

Кудряшов прошел на дальний конец и встал около ивового куста. Откуда-то издалека ветер донес еле слышный дуплет. Андрей вздрогнул и повернулся на звук выстрела. И тут же он увидел кряковую. Она летела низко, почти касаясь верхушек камыша, высматривая место, где можно опуститься. Андрей вскинул ружье, ведя утку на прицельной плавке, подождал, пока она не подлетит поближе, и выстрелил.

Утку отшвырнуло в сторону, и она, резко набирая высоту, повернула влево.

И тут же Андрей услышал выстрел Дорохова. Утка как будто споткнулась о невидимую преграду: сложила крылья и камнем упала вниз.

— С полем, Андрей Петрович, — услышал Кудряшов негромкий голос Дорохова, — теперь смотри в оба — сей момент начнется…

До темноты они сбили еще двух чирков. Одного Андрей, другого Василий Егорович. Ветер стих. И от черной воды, от бочагов с озерцами ряски, канав, заросших осокой и камышом, неожиданно остро и тяжело запахло гнилой травой и едкой сыростью. Где-то вдалеке еще изредка бухали выстрелы.

Дорохов вытащил из лодки охапку наколотых дров и бросил на бугорок.

— Завсегда с собой дрова вожу, — он помолчал, — на болотах сухой травинки не сыщешь. А без огня пропадешь…

Он присел над дровами и ловко раздул костер. Малиновое пламя вырвало из темноты его мохнатые брови и глаза с каким-то внимательным и чуточку насмешливым выражением.

— Что, Андрей Петрович, задумался? — вдруг спросил он. — Небось прикидываешь, как тут партизаны жили? Вот так вот и жили… Как раз на том месте, где ты стоишь, я нашел разбитую рацию ихнюю… А вот там, около куста, землянка была, значитца…

Андрей увидел неглубокую яму, заросшую травой и мхом.

— Вот там, — Дорохов поднялся и показал рукой в темноту, — моя изба стоит… и могила Тимохи. Ежели прямо идти — гать будет, но ее ты и днем не найдешь, старая она и ушла под воду давно. Ее покойный Иван Алферов строил, прямо к дому его она вела… Дорохов замолчал и, повернувшись к костру, пошевелил корявой палкой чуть притухшие угли.

Молчал и Андрей, разглядывая сутулую спину Дорохова.

— Василий Егорович, — негромко произнес он, — а что стало с Груней Алферовой, женой Ивана, которого вы тут вспомнили?

— С Груней-то… — Дорохов поежился и, помолчав, каким-то глухим голосом продолжил: — Убили ее… полицаи ее порешили. Сам слышал, как говорили… В тот самый день, когда бой на болоте был. Домишко сожгли… Я так понял, что догадались они, что Груня связной у Тимохи Смолягина была… Засаду там устроили, но она как-то сумела предупредить наших. — Он вдруг бросил взгляд на Андрея и тут же снова повернулся к костру и еще яростней пошевелил в углях палкой. — Вот они и свернули с гати, когда уходили. Повернули направо — там-то места совсем гиблые: одни бочаги… Тропинка там есть — Тимоха знал ее, — и прошли они, думается мне, до самого плешака, а там тоже фашисты. Я ведь как раз там и нашел ребят-то… Вот так, значитца…

Андрей молчал, не переспрашивая и не перебивая. Долго он готовился к этому вопросу и не торопился его задавать, хотя, чего греха таить, он сам понимал, что Дорохов тоже ждет чего-то.

— Значитца, так, Андрей Петрович, — еще раз повторил Дорохов и вдруг, выпрямившись, резко повернулся на пне в сторону Андрея, — одного никак в ум не возьму: как вся эта петрушка закрутилась? Почему? Где я дал маху? Ведь никто же не знал, что я с Тимохой встречаюсь… Я, поди, все эти годы думаю об этом… И так прикину, и так… Гложет меня то, что мог ребят подвести… Как только, не пойму?

— Андрей Петрович, — Наташа положила на стол несколько билетов, — вы одни остались. Посмотрите, пожалуйста, билеты в театры.

— Здравствуйте, Наташа. Андрей смущенно улыбнулся и приподнялся со стула. — Ну что вы в самом деле… Я бы сам зашел…

Наташа уделяла внимания Андрею явно больше, чем всем сотрудникам отдела, вместе взятым, но… ни Андрей, ни она сама этого не замечали.

— Товарищ председатель культсовета, — Игорь шутливо раскланялся, — а мне можно билетики посмотреть?

— Не стоит… — Наташа деланно-строго посмотрела на него. — Все равно вашей любимой оперетки нет. Билеты только на серьезные спектакли и концерты. Поэтому я и предлагаю серьезным людям!

Игорь состроил обиженную физиономию и с шумом уселся на стул.

— Ну и не надо, не очень и хотелось…

— Знаете, Наташа, — негромко произнес Андрей, просматривая билеты, — я возьму два билета на концерт Рихтера… и на «Пигмалиона» тоже. Можно?

— Пожалуйста… — Наташа склонила голову так, чтобы не было видно глаз. — С вас шесть восемьдесят. Билеты хорошие, так что ваша девушка останется довольна.

Андрей протянул ей две пятерки и, глядя, как она отсчитывает сдачу, тихо сказал: — Я с отцом пойду… Он у меня… Мы всегда вдвоем ходим в театр и на концерты.

Наташа собрала оставшиеся билеты, бросила исподтишка взгляд на Андрея и вышла из кабинета.

— Андрей Петрович, — вдруг снова открылась дверь, — вам пришли материалы отряда Смолягина, зайдите в секретариат.

Когда дверь закрылась, Андрей некоторое время молчал, разбирая на столе бумаги и делая какие-то пометки. Достал сигареты и, похлопав по карманам, повернулся к Игорю.