Гавайская петля

Туманов закончил рассказ. Не забыл упомянуть, что полиции известны приметы Ордынкина. А еще про то, что вторжение в его номер одного из членов шайки, очевидно, не было случайностью.

– Твою мать… – потрясенно бормотал Ордынкин. Он повторил это экспрессивное «двоесловие» уже раз сорок.

– Рассказывай, Василий, – вздохнул Туманов. – Как тебя угораздило?

– Так ведь ничто не предвещало несчастья, Павел Игоревич! – воскликнул Кошкин и застонал, схватившись за голову. – Я просто в шоке…

Из путаного бормотания картина вырисовывалась следующая. В «Черепаху» убийцы ворвались, плюс-минус, в половине второго ночи. Примерно в это же время в отеле «Ахаба» царила мертвая тишина. Кошкин сменил Ордынкина и, мысленно подгоняя светящиеся стрелки на часах, скучал в холле. Ночному портье это не нравилось, пришлось предъявить удостоверение, в котором помимо русских были и латинские буквы. Особого риска в этом не было – дышать воздухом свободы Вердису оставалось несколько часов. Портье занервничал еще больше, сделал попытку вызвать полицию, на что Кошкин пригрозил его отелю закрытием и сносом, и тот успокоился. Кошкин поднялся в бельэтаж, поскучал у двери фигуранта. Ему послышалось, что за дверью сработал сотовый телефон, он принял позу боевой готовности, но больше ничего не услышал. Василий не был уверен, что телефон звонил именно у Вердиса. Спустился вниз, вышел во двор, покурил, пошел обратно в отель и на входе получил по голове от подкравшегося сзади субъекта. Он заметил только тень, почувствовал дикую боль – и все. Очнулся – рядом охал портье, и снова этот недалекий абориген собирался звонить в полицию. Они тут что, других слов не знают? «Полис, полис…» Кошкин пресек попытку, вызвал Ордынкина – тот и сделал историческое открытие, что Вердис пропал. Трясли портье, а что с того взять? Дремал в своем закутке, ну, прошел кто-то мимо. Пока переваривали неприятность, перевязывали Кошкина, переворачивали вверх дном номер Вердиса, прошла куча времени. Затем позвонил Туманов.

– Твою мать! – твердил, как заевшая пластинка, Ордынкин. – Всех до одного перерезали. Нас же Шандырин без соли съест! Это же будет международный скандал для особо посвященных…

– Вы сообщили начальству?

– Конечно, в первые же мгновения. – Кошкин сделал лицо умирающего. – А когда вы сообщили о резне в «Черепахе» – и о ней тоже. Шандырин просто в трансе, приказал сидеть и ждать дальнейших указаний. Он сам, похоже, не знает, что делать.

– Вердиса искать, – проворчал Ордынкин, – а пока не найдем, так и будем обретаться в этой дыре.

При слове «дыра» Кошкин поднял голову и задумчиво уставился на изумительной красоты водопад, журчание которого было подобно игре на флейте. Вздохнул и как-то пристыженно глянул на Туманова.

– Вы же не думаете, Павел Игоревич, что мы к этому делу как-то причастны?

– Твою мать! – всплеснул руками Ордынкин.

– Да успокойтесь, – поморщился Туманов. – Вы еще исповедуйтесь передо мной. Кто я вам такой? Помолчите, – он сделал знак, предупреждая взрыв негодования. – Давайте прикинем, что мы имеем. Группа захвата пала смертью храбрых. Такую жуткую резню впору отметить даже в Голливуде…

– «Кокнутые парни», – побледнев, промямлил Кошкин.

– И эти бойцы незримого фронта навсегда останутся в памяти подданных Ее Величества. Но мы пока живы. Не знаю, что вам скажет начальство – с позором возвращаться на родину или искать Вердиса с последующим его уничтожением… я бы выбрал последнее. Сомневаюсь, что МИ-6 пошлет вторую группу. Да и Вердис уже далеко. В связи с последним ваше физическое устранение выглядит нерационально. Вреда от вас больше нет, понимаете? Вам достаточно предъявить свои документы в полиции и намекнуть на кару от Интерпола. Ваша связь с группой сэра Мильтона объясняется элементарно. А то, что живы остались, – ну повезло. Со мной история сложнее.

– Не грузитесь, Павел Игоревич, – махнул рукой Ордынкин. – Улетать вам отсюда надо – и чем скорее, тем лучше. Если вас хотели прикончить попутно с людьми Мильтона, то дело труба. Хватайте вещички – и на крыло. Мы подбросим вас до отеля. Можем подстраховать – до взлетной полосы доставить и дорожку расстелить. Чешите отсюда к чертовой матери и никогда не возвращайтесь. А нам, делать нечего, судьба такая – Вердиса искать. Не мог же он бесследно пропасть? Имеется зацепка насчет островов Манаун и Патикай. Выясним, что за остров такой, какая сволочь на нем обитает…

– Крупных поселений, помимо Барабоа, здесь точно нет. А уж тем более на острове, – поддакнул Кошкин. – Справимся.

Туманов колебался. Проигрывать не в новинку. Но одно дело проиграть и уехать домой, и совсем другое – оставить на душе пудовый груз. Хотя, возможно, ребята правы. Оставаясь на Гавайях, он подвергает себя опасности. Вердис непредсказуем, он что-то знает, он опасен, он не новичок в закулисных играх. Оставаясь на острове, Павел подвергает опасности не только себя, но и родных людей в Севастополе.

– Хорошо. – Туманов сделал над собой усилие, родил тяжелое решение: – Подбросьте меня до гостиницы, нужно забрать кое-что, а потом уж в аэропорт.

Запищал телефон в кармане. Павел вздрогнул, переглянулся с оперативниками. Ордынкин облизнул губы, смотрел на Туманова, как студент на экзамене, позабывший ответ. Кошкин напрягся – такое впечатление, что собрался уползти за камень. Динка звонить не могла – наговорились уже…

Номер абонента не высвечивался. Ничего удивительного. Павел колебался – стоит ли того.

– Не хотите ответить? – прошептал Ордынкин. – Это ведь не сложно.

– Здравствуйте, Павел Игоревич, – произнес абонент. Голос был знакомым. Впрочем, он не стал бы ручаться – он никогда не слышал голос этого человека в телефонной трубке. – Давайте обойдемся без имен. Вы меня узнали. Это дружеский звонок, Павел Игоревич. Мы не собираемся причинять вам зла, напротив, будем рады, если вы останетесь живы и здоровы. Имеется разговор. Никаких угроз, никакого нажима. Вы получите с этого свою выгоду… Вы слышите меня, Павел Игоревич? Намекните уж как-нибудь, что я общаюсь не с пустотой.

Туманов негромко кашлянул.

– Можно и так. – Абонент невесело засмеялся. – Между Грини-Грин и Килауа есть проезд Дони-лэйн. Там имеется заведение… название абсолютно непроизносимое, но на вывеске красуется зубастое мистическое чудовище. Заведение, собственно, не для туристов, поскольку готовят там блюда национальной кухни, не вполне адаптированные к желудку среднестатистического приезжего. Поэтому там будет спокойно. Предлагаю встретиться в заведении ровно в полдень. Всего лишь поговорим, Павел Игоревич…

Туманов спрятал телефон, уставился в задумчивости на водопад. Солнце приподнялось, лучики света в воде искрились ярче, веселее, жизнерадостнее.

– Горячие новости, Павел Игоревич? – робко поинтересовался Кошкин. – Вы так многозначительно молчали и поигрывали желваками… Кто это был?

– Рояль в кустах, – лаконично отозвался Туманов. – Интуиция подсказывает, что стрелять пока не будут. Имеет смысл послушать. Подстрахуете?

– Конечно, – пожал плечами Кошкин. – Как не подстраховать хорошего человека?