Газель с золотыми копытцами : сказки Северной Африки

— Ну что ты делаешь! Я ведь сказал тебе прикрыть дверь. Зачем ты взял ее с собой?!

— Выходит, я не понял, — ответил Простачок.

— Положи ее вон на тот камень.

Простачок дверь положил, а вместо нее взял камень и потащил, — опять не понял, что сказал ему брат. Идут они дальше, идут долго, и тут Хитрец заметил, что брат отставать начал.

— Идем быстрей, не отставай! — подбодрил он.

— Я больше не могу! — взмолился Простачок.

— С чего это ты так устал?

— Попробовал бы ты этакий камень тащить! Хитрец обернулся и закричал:

— Я просил тебя положить дверь на камень! Зачем же ты взял с собой этот камень? Опусти его наконец на землю!

Простачок бросил камень на землю, и они зашагали дальше.

Тем временем Иемма Джида опять проснулась.

— Эй, Хитрец! Что ты там делаешь? С середины комнаты послышалось:

— Я не сплю, ворочаюсь с боку на бок и напеваю про себя.

— Ну, что же, продолжай, — ответила она, засыпая. Но сон ее оказался недолог. Вскоре она снова проснулась.

— Эй, Хитрец!

Плевок у двери отозвался:

— Я здесь!

— Что ты там делаешь?

— Я посмотрел, какая погода на дворе, мне показалось, гром гремит.

— Ладно, — сказала она и снова уснула.

Перед рассветом Иемма Джида вновь проснулась и позвала:

— Хитрец! Никто не ответил.

— Эй, Хитрец!

Никто не ответил. Иемма Джида встала, зажгла масляную лампу, обшарила все углы, заглянула на полки, в хлев — братьев не было нигде.

— О горе! Хитрец обманул меня! — завопила она. Кликнув собаку, Иемма Джида бросилась в погоню. А братья тем временем добрались до реки, надо бы на другой берег перебраться, но река вздыбилась огромными волнами, ворочает громадными камнями. Стоят Хитрец с Простачком, не знают, что делать. Взмолился Хитрец:

О река-госпожа, сладка ты как мед. Так расступись же и дай нам проход. Нас людоедка догонит вот-вот, Хочет сожрать нас, двух бедных сирот.

Река сжалилась над юношами, сделалась тихой и кроткой. Вот они без труда и переправились на другой берег. Едва они ступили на землю, как речка вновь забурлила, начала вздымать огромные камни, юноши продолжили путь.

Наконец и Иемма Джида прибежала на речной берег и закричала:

Воняешь ты, речка, как сгнивший плод. А ну-ка, немедля дай мне проход. Хитрец, мой питомец, покинул меня. За ним поспешаю, во гневе горя.

Но река не внимает ей, несется бурным потоком, становясь все грозней и грозней, вырывая с корнем деревья и кроша скалы. Тогда людоедка бросила в воду собаку и закричала:

— Плыви на тот берег!

Но река подхватила собаку и унесла вдаль. Иемма Джида воскликнула:

— Мне надо переправиться через реку, и я переправлюсь!

Она прыгнула в воду. Кое-как, полуживая, выбралась на другой берег и дальше побежала за братьями.

А братья как раз подошли к лесу, да к такому, какого отродясь не видели. Сплелись непроходимые заросли, кусты ощетинились колючками и шипами, лианы опутали деревья. Никак сквозь этот лес не пройти, не пробраться. Однако Хитрец и тут не растерялся.

О лес-господин, ты сладок как мед. Так расступись же и дай нам проход. Нас людоедка догонит вот-вот. Хочет сожрать нас, двух бедных сирот.

Лес, как по волшебству, расступился, уподобился шелковистому ковру. Братья спокойно прошли. А у них за спинами вновь сомкнулась непроходимая чаща.

Тем временем к лесу подошла Иемма Джида и закричала:

Воняешь ты, лес, как куча гнилья. А ну, расступись, шакалья родня! Хитрец, мой питомец, покинул меня. За ним поспешаю, во гневе горя.

Но лес еще больше потемнел, деревья прижались друг к другу, колючие кусты раздались, лианы перепутались. Как ни старалась Иемма Джида пробраться через дремучий лес, все было напрасно — колючки рвали и царапали ее, ветки цеплялись за одежду. Пришлось ей повернуть обратно. И тут она заметила Хитреца и Простачка на пригорке за лесом.

— Хитрец, дитя мое! — крикнула она.

— Что тебе? — спросил юноша.

— Вы убежали, и мне не догнать вас, но предупреждаю напоследок: не нанимайтесь на работу к человеку с голубыми глазами, он не в своем рассудке.

И пошли братья дальше, а Иемма Джида, грустная да печальная, вернулась домой — кто же теперь будет на нее работать, с кем будет она вечера коротать?..

Шли братья, шли, наконец пришли в деревню. Ох и радовались же они, что оказались наконец с такими же, как они сами, людьми. Тут видят: идет им навстречу человек с голубыми глазами! Они приветствовали его, он им ответил, поговорили о том о сем, потом человек спросил:

— А не хотите ли вы подработать?

— Очень хотим, — ответили братья. — Работу мы как раз и ищем. Только вот у тебя работать не согласны.

— А почему?

— У тебя глаза голубые, значит, ты ненормальный.

— Вот так удивили! Какой же я ненормальный?!

— А нам так сказала Иемма Джида. Опасайтесь, говорила, голубоглазого, он не в своем рассудке, не нанимайтесь к нему на работу.

— Ну ладно, — ответил человек с голубыми глазами, — коль ваша умница-мамаша дала вам такой совет, не о чем мне с вами толковать. Счастливого пути!

Пошли они дальше и пришли в другую деревню. У первого же человека, которого они встретили, глаза тоже оказались голубые. Он тоже предложил братьям поработать у себя. Они и ему отказали: не велела, мол, Иемма Джида наниматься в работники к голубоглазым, они, мол, все безумцы. Ну и рассердился же этот, второй голубоглазый! С кулаками набросился на юношей. Уж как он их только не поносил, как не бранил!

— Это я-то безумец?! Я сумасшедший?! Да вы сами спятили! Кто не знает, что голубые глаза — самые красивые. Всем голубоглазым ума не занимать. Вот поколочу я вас, будете знать!

Насилу Хитрец с Простаком ноги унесли.

Шли они, шли и пришли в третью деревню. И — надо же! — первый, кого они там повстречали, был человек с голубыми глазами. «Ну и ну! — подумали братья. — Знать, наколдовала их нам Иемма Джида». Тем временем третий голубоглазый остановился и спрашивает их: