Газета День Литературы # 128 (2007 4)
Шрифт:
Не в силах разгадать ничтожный человек.
Изредка Лидия Думцева решается "говорить в рифму" – консонансную и диссонансную:
В неведомую колдовскую даль
Я хотела бы вас за собой увести,
Где не кажется небылью Небыль.
Кто ни разу доселе там не был,
Столь привычным для каждого небом,
Невероятных историй не перечесть.
Меня, очного ученика Алексея Кручёных – помните самое знаменитое русское стихотворение "Дыр бул щыл…"? – всегда радует гениальный абсурд. И Лидия Думцева – вослед – позволяет себе абсурд типа МНЕНУ ЖНАТ ОЛКОС ЛАВА (мне нужна только слава), но в сказке они логичны.
В России ныне, во времена надвинувшейся на нее тотальной бездуховности, очень не хватает сказки. Спасибо последним сказочникам России. Спасибо Лидии Думцевой.
Олег Кочетков РОЖДЕНИЕ
МЕТАМОРФОЗА Радикальные веянья новы:
Из антихристов – в богословы!
Из писателей – в робу вахтёров.
В гардеробщики – из актеров!
И ни удержу, и ни меры:
Из банкирского лобби – в премьеры!
Не от женских потуг – из пробирки!
В новорусские – из Бутырки!
Из учительницы – в проститутки!
Не о духе молва – о желудке!
В вышибалы из офицеров!
Культ зубов и отсутствие нервов.
Что считалось всегда трали-вали –
Удостаивается медали,
А с экранов орущее блядство –
Всероссийского лауреатства!
Обхохмили всё, обворовали.
И так далее, и так дале...
На Руси от сего холокоста –
Патриоты обычные просто
Превратились, как это ни сложно,
Окончательно и безнадежно,
До последней сердечной икоты –
Просто в лютые патриоты!
НА ПРОГУЛКЕ Ну что, хромоногий дружище,
Так скорбно глядишь на меня?
Осталось одно пепелище
От нашего ясного дня.
От нашего крестного хода
И стати державной, святой,
И от золотого народа –
Один только нимб золотой!
Одно только гордое имя...
Хоть к небушку руки воздень!
Столица с огнями чужими
Да пустошь родных деревень.
Как славно, что жизнью иною,
Дружище, твоя занята.
Трусцой ковыляешь за мною
И веешь вопросом хвоста.
Вживаешься в мир этот бренный,
Как тошно в душе и вокруг!
Мы были – надежда вселенной,
А ныне изъяли наш дух...
Куда же теперь нам, мой верный,
Последний мой преданный друг?
* * * Пахнет сумрак сырою листвой,
Холодеют задумчиво лужи,
Даль молчанья… И голос живой,
Даже самый любезный – не нужен.
Одиноко вокруг, и во мне,
И от этого – сердцу услада.
Оно льнет, от меня в стороне,
К глубине опустевшего сада,
Где на ветках сиротски плоды,
Кое-где сохранившись, мерцают,
Где от немощной красоты
Забытья оно тает и тает...
И в бессилии превозмочь
Истекающую сердечность –
Переходит в желанную ночь,
Преходящую в бесконечность…
* * * Ни печали, ни сплина,
Ни хандры, ни тоски.
Золотая равнина,
А на ней – колоски.
Время жатвы приспело,
Я труда не боюсь,
Принимаюсь за дело –
В сердце – русская грусть!
И причины нет вроде,
Но за что на возьмусь:
А она – на подходе –
Эта русская грусть!
Я то трезвый, то пьяный,
То грешу, то молюсь!
А в душе постоянно –
Непонятная грусть.
Встану рано сегодня
И вокруг оглянусь:
Боже, это ведь – Родина!
Ах, ты Мать моя – Русь!
Беспросветная грусть...
* * * Безжалостный день дотлевает
Над бедной моей стороной.
Чернее в душе не бывает,
И сердце исходит виной,