Газета День Литературы 154 (2009 6)

НЕЗАБВЕННЫЕ АКАКИИ АКАКИЕВИЧИ

Как-то мне в руки попали учёные записки Северодвинского филиала ПГУ им. М.В. Ломоносова "Res philologica" (Res philologica: Ученые записки. Вып. 4 / Отв. ред., сост. Э.Я. Фесенко. – Архангельск: Поморский университет, 2004). Удивительно, хотя и симптоматично, что от сборника научных работ буквально веет ветхостью и вторичностью разрабатываемых вопросов. Подобный труд мог появиться и 10, и 20, и 30 лет назад и от этого, поверьте, в науке совершенно ничего не изменилось. Брат-близнец, один из ряда других, так называемых научных сборников, цель которых сводится к одному – пополнение обязательного требуемого списка публикаций учёных, то есть формальная по сути вещь.

Приводить примеры, мягко говоря, научной несостоятельности можно бесконечно. Вступать в спор... Но, извините, предмета для серьёзного разговора я так и не нашёл. Пока листал сборник, меня преследовала одна единственная мысль: кому все это надо?

Без иронии ответить на этот вопрос невозможно. Кому нужны все эти профессионально сделанные компиляции с бесконечной бравадой цитат?

Начинаешь искренне сочувствовать Бахтину и Лотману, которые, стараниями современных филологов, превратились в некое подобие классиков марксизма-ленинизма.

Не берусь вступать в полемику по сугубо лингвистическим вопросам, подробно рассуждать о той же так обильно и сочно используемой сейчас сомнительной метафоре "языковая картина мира", не буду говорить об используемом непролазном частоколе терминов, за которыми чаще скрывается пустота мысли и от которых те же западные лингвисты и наиболее авторитетные в России уже давно отошли.

Печалит другое: филолог сейчас превращается в могильщика литературы, живого слова. Создаётся устойчивое впечатление, что эту самую литературу он дико ненавидит и рассуждает о ней просто по инерции, привычке.

Совершенно потеряно ощущение живого литературного процесса, он для удобства исследователя мумифицирован. Тургенев, Фет, Чехов, Соллогуб и т.д. и т.п. – одни их имена уже достаточно много сделали для поколений филологов, тонны исследований написаны по каждому из авторов и добавлять что-то ещё принципиально неотличимое от предыдущего, думаю, нет особой нужды. При том не надо забывать, что становление литературы происходит и в оценках её современного состояния, которое здесь совершенно упущено, будто его и нет. Как вы думаете, был ли Пушкин тем Пушкиным, которого мы знаем, если бы его не популяризировала огромная армия далеко не глупых людей, если бы Достоевский не выступил бы со своим знаменитым словом о поэте?

О современном состоянии литературы – вот где, казалось бы, простор для исследователя, вот, где, казалось бы, можно было сказать новое слово – говорить никто не намерен.

О каком вообще литературном процессе может идти речь? Или литературный процесс учёным мужам видится лишь в выявлении одинаковых словоупотреблений у Соллогуба и Пушкина, гамлетовских мотивов у Тургенева, собирании высказываний Пушкина о Ломоносове, в бесконечном и утомительном пересказе повести Леонида Леонова?

Наверное, сами филологи считают, что филология – не точная наука и в ней допустимо всё. Можно сравнивать переводные тексты Навои и Шекспира, даже не задаваясь вопросом, насколько хорошо переводчики Навои знали классика английской литературы. А так ведь и любой автор может запросто стать шекспироподобен. Любят от всей души наши филологи сравнивать, проводить различные аналогии. Ну что ж – это их хлеб.

Листаешь учёные записки – и видишь блуждающую по страницам тень незабвенного гоголевского Акакия Акакиевича.

Один исследователь заявляет о попытке анализа такого явления как "литературная критика", но как я не силился разглядеть хоть какие-то следы этой самой критики в статье, так и не смог.

Автор манипулирует достаточно странными собственными представлениями о ней, мифом, почерпнутым не из самых лучших и достаточно старых учебных пособий. Критика – это видимо, Добролюбов и Белинский или что-то в этом роде и не более...

Один из современных критиков как-то упрекнул поэта Евгения Рейна в том, что тот вызвался переводить бессмертные творения Туркменбаши. Отчего Рейн пришёл в неистовство и кинул примерно следующую фразу: "Мне пельмени не на что купить, а вы мне о какой-то чести и совести говорите".

К чему здесь пельмени спросите вы. А пельмени – это та самая филологическая графомания, которая толкает нас к прилавкам с Марининой и Донцовой, изгоняет литературу из школы.

"Нерадостно пишут писатели, как будто ворочают глыбы" – писал в 20-х годах прошлого века Юрий Тынянов. Почему-то именно эта фраза мне вспомнилась, когда я открыл сборник научных статей.

ХОЛОДНОЙ ВОДЫ УШАТ

Известный северодвинский книголюб и радетель отечественной словесности А.Н. Буторин ещё в прошлом году направил письма начальнику департамента образования администрации Архангельской области Е.В. Прокопьевой, а также заместителю губернатора по социальным вопросам Е.В. Кудряшовой. В них он поднимает ряд вопросов о положении дел в филологической науке нашего региона, приводит свои веские претензии к филологам Поморского Государственного Университета, на которые никто из его адресантов так и не удосужился ответить.

Альберт Николаевич говорит об игнорировании учёными деятелями писателей Русского Севера: "Здесь не было ни одной диссертации даже по творчеству Фёдора Абрамова, которого по праву можно считать литературным брэндом нашего края!". Его возмутило, что в литературном музее ПГУ нет завещания и раритетов праправнучки Пушкина И.Е. Гибшман, отработавшей в этом учебном заведении десятки лет.

Альберт Буторин призвал чиновников областной администрации: "вынести всем кандидатам и докторам филологических наук ПГУ административное предупреждение об их неполном соответствии занимаемым должностям, не выплачивать им премии и не повышать зарплату, пока не отыщут завещания праправнучки Пушкина и добьются его исполнения, пока не займутся диссертациями по творчеству классиков русской литературы, а также по творчеству писателей Русского Севера Ф.А. Абрамова, В.И. Белова, В.В. Личутина, Д.М. Балашова, Ю.П. Казакова, Н.М. Рубцова, О.А. Фокиной и других". Он просит "обязать местных филологов создать Пушкинское общество и общества книголюбов для пропаганды лучших произведений русской литературы".

Проблема поднята крайне своевременно. Понятно, что определённая работа ведётся. Без сомнения оппонентами может быть приведён длиннейший перечень работ, заслуг и так далее. Но не прислушиваться к критике со стороны, по меньшей мере, неблагоразумно.

Проблема стоит остро. Филологи не выступают с публичными лекциями о жизни и творчестве знаменитых писателей, не печатают в местной прессе статьи, посвящённые начинающим писателям, не пишут рецензий на их книги. А ведь можно вспомнить, что ещё Д.С. Лихачёв на общественных началах руководил Всесоюзным Пушкинским обществом, да и тот же северодвинец А.Н. Буторин в СССР заработал репутацию "пропагандиста по призванию" и за полувековую бескорыстную просветительскую деятельность удостоен государственной медали Пушкина.