Газета Завтра 157 (49 1996)

Это иллюзия — что люди так сильно меняются, и поэтому нет ничего удивительного в том, что человечество вновь переживает эпоху, подобную времени гугенотских войн или Тридцатилетней войны, или Великой английской революции. И тогда на сцену выступила новая сила: протестантская армия, спаянная религиозным единством. Многие историки видят силу протестантской армии Густава Адольфа в новом уровне дисциплины, создаваемой общей молитвой перед битвой, а победу войска Кромвеля в Английской революции — в его пуританской сплоченности с постоянными молитвами и проповедями, которые давали им, например, возможность скакать в битву ровным строем и спускать курки пистолетов по единому сигналу. Эта объединяющая мощная сила не раз проявлялась в Истории — нет ничего удивительного в том, что она проявилась и в наше время.

Главная цель моей поездки в Сербию (как и многих других поездок) была — понять, что же им дает силы для борьбы? И даже конкретнее: чего нам не хватает, чтобы подняться наконец на борьбу за будущее своей страны и своего народа? Мы относимся сейчас к типу народов, которым противостоит мощь “нового мирового порядка” и которые могут компенсировать разницу экономических и технических возможностей силой своего духа. А тогда, как показывают все современные примеры, путь может быть только один: Россия должна вступить в борьбу, провозгласив себя национальным русским и православным государством. Конечно, таким государством, где в атмосфере терпимости и любви будут жить многочисленные народы, разделяющие судьбу русских. Но в основе все же — государством русским и православным. Сначала может показаться, что Россия не готова быть православным государством — слишком народ отошел от Церкви, и не только после 17-го года, а и раньше. Но я уверен, что подавляющей части народа не будет трудно сделать шаг к православию — сначала хотя бы как к своей государственной религии. Я предвижу упреки, что это кощунственно — снижать религию до уровня силы, скрепляющей государство. Но ведь в церкви молятся: “Помилуй, Господи, падшее создание Твое”. А падшее создание и не может быть способно постичь всю полноту Божественного откровения. Почему же каждому не принять ту его часть, которую он сейчас способен усвоить? Со временем, когда борьба за страну и народ прочно соединится с верой предков, мы, может быть, таким путем сможем подняться и к более высоким ступеням религиозного сознания.

«РУССКАЯ ТАЙНА»

«РУССКАЯ ТАЙНА»

Предлагается видеокассета с новым цветным документально-публицистическим фильмом “Русская тайна”. Режиссер и автор сценария Вячеслав Тихонов. Фильм размышляет о судьбе русского народа, русского человека в контексте российской действительности последних лет. Подробно освещаются события кровавой осени 1993 года. Редкая хроника, многочисленные интервью с деятелями оппозиции. Фильм — лауреат 5-го Международного кинофестиваля “Золотой Витязь” (Минск, 1996 г.). Ему присужден специальный приз имени Александра Сидельникова “За лучшую режиссуру”, а также приз газеты “Правда” “За мужество в постановке острейших вопросов сегодняшней действительности”. Продолжительность фильма — 2 часа 12 минут.

По вопросу приобретения кассеты обращаться по тел. [phone] и по адресу: ул. Мар-шала Соколовского, д. 3, ком. 4 (проезд до станции м. “Октябрьское поле”); тел. [phone], адрес — ул. Трофимова, д. 2А, МЖК РФ (проезд до станции м. “Автозаводская”).

СТАЛИН ЧИТАЕТ НОСТРАДАМУСА ( Отрывок из повести “Сны последних времен” ) Лев Котюков

ПОСМЕРТНОЕ ПРЕЗРЕНИЕ к былым земным богам — плодородный чернозем для обильной поросли презрения к самим себе в грядущем.

Всю жизнь человек пытается быть свободным. Ценой самоунижения, ценой чужого унижения, каясь, казнясь, самоуничтожаясь. Скоротечно тает его ненадежная жизнь, как снег в огне, — и морозное дыхание, и дым погибшего снега. И в итоге: раб свободы — человек. Немощный раб, а не хозяин. Неладна, угрюма жизнь человека — и что радости с того, ежели в уважительном страхе кличут его за глаза “хозяин”. Но какая ему радость, ежели он давно и бесповоротно знает, что это не так. И жутко на душе от своего одиночества, от последнего вечного одиночества — и самой верной страже не защитить, не спасти от одиночества душу.

Человеку ведома цель Сатаны, но нет ему откровения в промысле Божьем, а душа надеется, жаждет, ждет… И ждет всевышнего откровения человек до самого последнего земного мгновения.

“И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их, и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.

…И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства, но примут власть со зверем, как цари на один час.

Они имеют одни мысли и передадут власть свою зверю.

Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их, ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей; и те, которые с Ним, суть званные и избранные и верные.

…Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном”.

СТАЛИН ОТКРЫЛ глаза и угрюмо подумал: “Страшно, когда злое неизвестное человеческое “я” таится в толпе, но в сто крат страшнее, когда толпа злобно хоронится в человеческом “я” — и уверенно ждет своего беззаконного часа. Сколько крови еще должно быть пролито, дабы души праведников восполнили число Ангелов Божьих, дабы Божья рать соответствовала числу ангелов Божьих до отпадения, дабы их число превысило число падших ангелов?.. Неужели человечество сотворено только ради дополнения?..”

Всеохватное внутреннее зрение объяло огромное земное пространство — и душа содрогнулась: дышали кровью реки, моря и океаны, и земля была влажна от крови, как от утренней росы.

“…Лет через сорок какой-нибудь мазила сляпает картину — и изобразит меня в гробу. И мой гроб, как челн дубовый, будет плыть в кровавых водах. И все будут восхищаться смелой фантазией, а какой-нибудь идиот ее репродукцию вырвет из “Огонька” и повесит на стену моего кабинета. А может, и подлинник взгромоздит…” — хмуро, но без злости и ярости, почти равнодушно подумал он, скользнул взглядом по цветной журнальной фотографии светловолосого деревенского мальчика, ласкающего козленка, которую он бережно прикнопил над изголовьем своего дивана, и которая незащищенная стеклом тихо тускнела на свету.

“Помру, — опишут и эту картинку, как мою собственность. Костюмы старые, мундиришко маршальский затертый, тулуп овчинный да еще сапоги и валенки… Вот и весь нажиток… Подивятся убогости, а брехать будут, что сокровищами сейфы набивал. Уж это точно будут!.. Тьфу!.. И чего это вдруг Хрущев с родимым пятном на лысине померещился? Или не Хрущев?!. Блазнится дрянь всякая… Нет бы Пржевальского во сне увидеть. Или мать… Или Надю… А вместо них то картавые, то беспалые. И моря крови… Как будто я их открыл, эти моря, вместе с островами кровавыми в 13-м году. Плохо преждевременным провидчеством маяться, попробуй разбери — что от Бога, а что от лукавого!.. Вон этот, как его, Нострадамус тоже нагородил — не разберешь… Но, однако, не все чепуха — многое сбылось и сбывается. На глазах сбывается!.. Но все-таки без пророчеств спокойней жить: меньше надежды, но веры больше”.

В тяжкие военные дни он приказал представить перевод книги знаменитого французского прорицателя, ибо прослышал, что используют его враги и союзники, — и не одну ночь в зашторенном от бомбоносного неба кабинете вчитывался в туманные, велеречивые центурии, силясь постигнуть их сокровенный смысл. Кое-что постиг — и дивился некоторым предсказаниям, ибо здравый анализ непостижимого повергал в прах мыслимые законы земного бытия.

Шалаш его любит обветренный воздух,

Отребье поможет его приютить.

Читал Сталин и видел шалаш Ленина в Разливе, и себя, сходящего с лодки навстречу торопливому Ильичу.

А в апреле, когда в Милане подвесили за ноги на фонарь труп Муссолини, он вспомнил строки Нострадамуса — и восхитился точности предсказания:

Он всех устрашал

своим яростным видом

И мраморных статуй касался плечом.

Подвешенный за ноги вождь безобиден.

И он не заслужит посмертный почет.

Но, конечно, в первую очередь Сталин выискивал в пророчествах то, что касалось России, исхода схватки с безжалостным рейхом и, чего греха таить, перспектив собственной участи.