Газета Завтра 161
Шрифт:
Таким образом, у России может оказаться не менее 1 млрд. тонн иракской нефти (запасы Западной Курны и Румейлы). Так что перспективные позиции российского нефтяного бизнеса в Ираке очевидны. Нужна лишь полная отмена санкций…
Как мы уже отмечали, Совет безопасности ООН 29 ноября разрешил Ираку продавать свою нефть, покупая взамен гуманитарные товары с 10 декабря.
Есть и другие инициативы российско-иракского сотрудничества. В частности, Багдад намерен поставлять, в том числе в счет своей задолженности Москве, хлопок, шерсть, кожу, серный колчедан, фосфориты, табак и другое сырье, в котором сегодня нуждаются многие отрасли российской экономики. Намечено также восстановить льготы по внешнеторговому транзиту
Так что геополитические дивиденды России от восстановления связей с Ираком под стать экономическим. Но все это возможно после отмены эмбарго ООН.
Может ли это нравится США? Характерно, что Комитет по санкциям ООН с 1993 года выдает разрешения иностранным фирмам и банкам на деятельность в Ираке. Но российские просьбы аналогичного характера Комитетом либо отвергаются, либо остаются без ответа. В результате к началу декабря истекшего года в иракской экономике работало не менее 50 зарубежных компаний, в основном из стран “большой семерки”. Российские же фирмы в этом перечне не значатся.
Кроме того, зарубежные эксперты не исключают, что развитие российско-иракских связей будет способствовать нормализации отношений Ирака с Ираном и Сирией, с которыми Россия установила довольно тесные контакты. А перспектива регионального “пророссийского альянса”, согласно западным комментариям (нередко транслируемым и зарубежными радиоголосами), тем более не может устраивать США. Поэтому обострение американо-российских противоречий в регионе считается неизбежным.
ПРОДАЖА ЧУДА ( рука Сороса на электрорубильнике России ) Владимир Викторов
5 НОЯБРЯ ГОСКОМИМУЩЕСТВО РФ заявило о твердом намерении получить от зарубежных инвесторов деньги от реализации 8,5 процентов акций РАО “ЕЭС” (“Единая энергосистема России”). 8,5 процентам акций предстояло, по плану ГКИ, выступить своеобразный залогом, под который за рубежом должны были быть проданы еврооблигации. Которые через три года надо либо погасить деньгами, либо конвертировать в акции “ЕЭС” (агентом-посредником по продаже еврооблигаций, по некоторым сведениям, планировалось сделать американский банк First Boston, уже владеющий 10,36 процентами акций РАО). Сумму, которой таким образом предполагалось пополнить казну до конца года, ГКИ оценивало в пределах от 1,5 триллиона рублей (около $277 миллионов) до $450 миллионов.
Цифры анекдотические: только планируемые вложения германской “Siemens” всего-то в одну электростанцию в Калининградской области исчисляются полумиллиардом долларов.
Разумеется, сделка, фактически равнозначная вдобавок безвозвратной продаже, не встретила поддержки ни в СБ РФ, ни в Минтопэнерго, ни в департаменте промышленности правительства, ни в Госдуме, ни, наконец, в самом РАО.
24 октября заместитель секретаря Совета безопасности Николай Михайлов направил первому вице-премьеру Владимиру Потанину письмо, в котором утверждалось, что один американский банк — CS First Boston через подставные сумму уже владеет 20 процентами акций “ЕЭС”, и “есть опасения”, что и выставляемые ныне на продаже акции тоже будут куплены тем же банком: “Представляется, что концентрация столь крупного пакета акций такой стратегически важной фирмы, как РАО “ЕЭС России”, в руках иностранного банка является серьезной угрозой национальной безопасности Российской Федерации. Считали бы целесообразным срочно приостановить дальнейшую продажу акций РАО “ЕЭС” до полной инвентаризации нынешних акционеров”.
Кроме того, еще 12 сентября на совещании у В. Потанина, посвященному вопросу
реализации крупного пакета акций “ЕЭС”, министр топлива и энергетики Петр Родионов выступил с особым мнением: никакой продажи (Минэкономики и Минфин РФ во встрече участия не принимали). 21 октября свое “нет” сказали парламентарии: председатель думского комитета по экономической политике Ю. Маслюков и глава комитета по промышленности, строительству, транспорту и энергетике В. Гусев направили протестующее письмо премьер-министру В. Черномырдину.Позиция Госкомимущества формально была вполне ясна: надо давать заложенные в бюджет-96 плановые доходы от приватизации — 12 триллионов рублей. А, по словам главы ГКИ РФ А. Коха, к октябрю удалось дать всего один триллион. Вся, дескать, надежда — на реализации акций РАО “ЕЭС” и АО “Связьинвест”.
Как бы там ни было, к концу ноября стало ясно, что и первый вице-премьер А. Большаков также однозначно против сделки с консорциумом First Boston и Credit Suisse.
Она не состоялась.
Но гг. Потанин и Кох не были бы самими собой, если с этим смирились.
Они добились своего — не мытьем, так катаньем.
Согласно указу президента РФ N 993 от 14 февраля 1992 года и постановлению правительства РФ N 1258 от 26 декабря 1995 года, государству должен принадлежать лишь 51 процент акций “ЕЭС”. Было же их у государства около 60 процентов. Поэтому решение о закрытой подписке на акции РАО — продаже гигантского, оцененного экспертами в $4,4 млрд., куска собственности было, в развитие упомянутых уложений, проведено всего лишь рабочим распоряжением председателя ГКИ.
Просто до гениальности.
“ЕЭС” — ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО уникальная система, охватывающая не только Россию, но и все государства экс-СССР. Значение ее для нашей безопасности огромно. Чудо технической цивилизации истекающего века, “ЕЭС”, не имеет мировых аналогов. Ни по масштабам, ни по способностям маневрировать гигантскими энергопотоками на огромных пространствах, работать с запасом мощности в 13-15 процентов (против 30-40 процентов у энергосистем западных стран), ни по дешевизне. Она никогда не знала системных аварий электроснабжения такого масштаба, какие случались, например, в США в 1965 и 1978 годах, когда Нью-Йорк погружался во тьму, или в августе 1996-го, когда был “вырублен” весь запад страны.
Однако после ваучерной приватизации управляемость “ЕЭС” была утрачена. Ведь у “Единой энергосистемы” появились многочисленные дочерние структуры — региональные “АО-энерго”. Долги, неплатежи, коррупция, дикий разнобой тарифов, изнурительный процесс согласования акционерных интересов — все это реалии нынешнего времени. Но дело еще и в том, что верховное, “материнское” акционерное общество “ЕЭС” тоже управляется из рук вон плохо.
Бюрократический нюанс: в еще одном президентском указе, определяющем статус РАО, N 1334 от 5 декабря 1992 года имеется пункт второй, согласно которому в управлении госпакетом акций “ЕЭС” должны принимать участие субъекты РФ. 30 процентов голосов по акциям должны делиться между их комитетами по управлению имуществом — сообразно объемам потребления электричества. В результате вышла невероятно запутанная система управления, в которой способно увязнуть любое решение президента или правительства.
Однако плохое управление — вроде бы не повод для распродажи спрохвала. Минтопэнерго РФ, наоборот, настаивает на передаче государству 75 процентов акций РАО.
Между тем уже на начало ноября 1996 года 22,3 процента только привилегированных акций РАО “ЕЭС России” (всего же — 23,7 процента) принадлежали иностранным инвесторам. Утекли еще во времена “раннего Чубайса” с его ваучерными аукционами. И самые крупные акционеры-иностранцы — это уже упоминавшиеся американские банки First Boston, Chase Manhattan Bank, швейцарский Credit Suisse и кипрская фирма Crafford Holding Ltd.