Газлайтер. Том 14

Мы с оборотницей, удивленные, притормаживаем.

— Даня, это же горилла! — удивленно восклицает волчица, притормозив. — Она что, с зоопарка сбежала?

— Нет, Насть, — я сканирую животину. — У нее стоят ментальные щиты. Похоже, это об…

— Р-р-р-р-р-а! — обезьяна вдруг бросается на волчицу, махая пудовыми кулаками. Но не достигает. Я бросаюсь наперез и, выпрямившись, принимаю удар на медвежью лапу. Вибрация проходит по всему телу, но толстая жировая прослойка, словно броня, отлично гасит ударную волну.

— И это, по-твоему, удар? — Силой, от которой свистит воздух, я размашисто огребаю гориллу, и она, теряя равновесие, катится кубарем по земле. — Вот это удар.

Всё же есть толк и от толстой туши. Но оно того не стоит. Закон сохранения энергии, как всегда, неумолим — чтобы обрести такую массу, приходится выжигать немало маны из накопителя.

Горилла, тряся головой, быстро вскакивает на ноги. Но тут Настя, ощетинившись, резко раскрывает пасть и издает мощный вой, наполненный дикой энергией. Звуковая волна, неожиданно сильная, сбивает гориллу с ног, как если бы её ударила невидимая гигантская рука. Я издаю удивленный рев.

— Мамочки! — волчица не менее обескуражена.

Техника уплотнения звука? Прямо как у Ратвера? Только что барышня явно открыла для себя новый уровень силы, чему также способствовали и мои пси-волны, которые она впитывала в последнее время. Мм, интересно. А с Жанной всё-таки надо поговорить насчет отца ее дочери.

Горилла снова поднимается. Ладно, пора прекращать это ребячество. ЯЯ сбрасываю медвежью шкуру, возвращаясь в свою истинную форму. В одно движение метаю псионический дротик в плечо обезьяны и, активируя проводник мозгового штурма, запускаю атаку. Ментальные щиты трещат и рассыпаются, словно стекло под мощным ударом. Горилла издает дикий вопль, схватившись за голову от невыносимой боли. Взяв её разум под контроль, я мгновенно сбрасываю обезьяний облик. Вуаля — и оборотень обращается в растерянного мужика на траве.

— Оборотень?! — пораженно восклицает Настя. — Даня, так вот что ты имел в виду!

— Ага, ментальные щиты были человеческие, — подтверждаю я, переводя взгляд на оборотня. — Господин Козявин, зачем вы рвете скотину моих людей? Это, знаете ли, нехорошо.

Мужчина, лежащий на помятой траве, оказался тем самым дворянином, что выкупил поместье Сморкина.

— Простите, сударь-сосед, — грустно вздыхает Павел Павлович, пытаясь встать и покачиваясь. — Искренне прошу прощения. Ущерб я возмещу, и штраф за беспокойство тоже уплачу.

— Это само собой разумеется, — киваю я. — Но, господин Козявин, будьте добры, объясните причины ваших неблаговидных поступков.

— Эх, Данила Степанович, — Козявин тяжело вздыхает и покаянно опускает голову. — Не сыпьте соль на рану. Мне и без того стыдно до глубины души за свои поступки.

— Я могу сам прочитать ваши мысли, — замечаю я. — Щиты ведь сбиты. Но даю вам шанс сохранить конфиденциальность родовых тайн. Воспользуетесь им?

Настя удивленно смотрит на меня. Обычно я не отличаюсь излишней мягкостью, но Козявин не убил ни одного пастуха, только скотину, а вкусный ужин и крепкий сон в деревне смягчили мое настроение.

— Спасибо, воспользуюсь, — Козявин выпрямляется, демонстрируя армейскую выправку. — Три года назад я служил на Аномалии и был досрочно списан из-за ранения. Меня укусил упоротик.

— Упоротик? — удивляюсь.

— Именно, упоротик, — подтверждает оборотень с полной серьезностью. — Его яд отравляет организм и вызывает помутнения рассудка. Особенно активно это происходит ночью. Я теряю контроль над собой и бегаю по лесам с пеной у рта. В последнее время такие приступы стали случаться всё чаще, поэтому я и купил поместье Сморкиных, уехав в глухую местность, — он морщится, горько усмехнувшись. — Но, как видите, всё равно нашел, кому навредить.

Мда, бывают же проблемы у людей. Самое интересное, что для меня это вообще не проблема — в моем распоряжении ведь есть целая сеть фармацевтических фабрик, а моя жена-друидка владеет эксклюзивными рецептами, способными излечить любые недуги. А люди тем временем мучаются, жизнь себе гробят, не зная, что решение может быть гораздо проще.

— Павел Павлович, поступим так. Вы, безусловно, выплатите деревне компенсацию за убитую скотину в двойном размере, — решаю я. — И, кроме того, приобретете у моей компании микстуру от своей упоротости.

— У вас есть лекарство от яда упоротиков? — округляет Козявин глаза.

— Да, есть, — киваю. У иномирян чего только нет. — Рецептура известна, и воспроизвести ее несложно.

Сказать, что оборотень-обезьян обрадовался — это ничего не сказать. Еще боясь поверить в услышанное, он изо всех сил сдерживает радость.

— Граф Филинов… вернее, Вещий-Филинов, — спешно поправляется он, заметив, как я нахмурился. — Извините, граф.

— Нчего. Проехали.

— Но вы ведь не вселяете в меня ложную надежду?

— Сударь, — это уже Настя-волчица рычит, да еще так грозно насупившись, что будь на этой поляне выводок зайцев, то всех бы их разом хватил инфаркт. — Граф-конунг Данила спас мою мать, а это было не под силу сотне телепатов до него. Если граф-конунг что-то говорит, значит так и есть.

— А вы, простите…? — теряется Козявин, на всякий случай отступив на шаг от свирепой хищницы.

— Барышня Анастасия Горнорудова, — вежливо представляю я волчицу. — Моя гостья.

— Хм, очаровательная сударыня не так поняла. Я не хотел подвергнуть сомнению вашу честность, — оправдывается Козявин, обращаясь ко мне. — Просто сами понимаете… это… как снег на голову…

— Понимаю, сударь, — устав от этого разговора, я ставлю точку. — Я не собираюсь вас уговаривать. Бренд «Энергсинтез» говорит сам за себя. Скажу лишь, что моя компания уже вылечила сотни отуисосенных больных, так что и упоротых вылечит.

— Спасибо, граф. Я вас понял, — с энтузиазмом кивает Козявин.

Упоротики, конечно, довольно редки, в отличие от тех же уисосиков, поэтому до сих пор «Энергсинтез» не уделял им особого внимания. Но раз есть хотя бы небольшой спрос, нужно давать предложение. Малое количество потребителей компенсируется высокой ценой. Это может показаться циничным, но мой род — не благотворительная организация. Солдатские и офицерские фонды уж смогут себе позволить вылечить двух-трех «упоротых» ветеранов в год, а больше и не будет. Пока же Лакомка займется изготовлением снадобья специально для Козявина.Незамедлительно даю альве задание через мыслеречь.

Что ж, проблема зверя решена, моих шахтеров никто не собирается отвлекать от работы, а потому мы с Настей спокойно возвращаемся в Турий Рог. Там до конца дня я занимаюсь прокачкой Легиона.

А вот уже на следующий день прибывают в гости японцы. Сам дайме Ода Нобунага, которого я ждал, но вместе с ним появляются и другие неожиданные визитеры. Кацу Кимадзаро, наследник главы, да ещё и с Саей, стройной японкой, которая, как всегда, увешана с ног до головы ножами и пистолетами. Они почти незаметны под её курткой нараспашку и объемными штанами, но «почти» — ключевое слово. Опытный глаз сразу замечает детали, например, тот же стилет, спрятанный в ложбинке между грудями.