Газлайтер. Том 15

Гуляющие семьи, оживлённые разговоры, довольные лица — город оживает, обретает своё место под солнцем и… мою личную печать качества. Если так и дальше пойдёт, может, ещё и статус северной столицы утащим у соседей. Хе.

По пути заглядываем в ломбард — нужно проверить нового работника. Помню, как старый обворовывал клиентов. Но новенький, кажется, на удивление честен. Пока что. Ломбард стоит, клиенты идут, и ни одной жалобы. Хорошо, пусть так и остаётся.

— А город улучшается, что ни говори, — замечаю.

— Да, мне здесь нравится всё больше и больше, мелиндо, — кивает Камила с хитрой улыбкой кивает.

Поворачиваюсь к ней, но брюнетка лишь весело смеётся, а её глаза горят лукавым огоньком.

— А что, Лакомке можно, а нам нет? — она дразнит меня, показывая кончик языка, словно маленький шаловливый зверёк. — Привыкай, дорогой мелиндо-о.

Эх, альва… Вот научит же младшеньких всякому, а мне потом разгребать. Впрочем, греет душу, что Камиле тут комфортно. Настолько, что она смеется и озорничает.

Взгляд сам собой цепляется за яркую вывеску впереди. «Райский угол» — бордель, который я некогда передал Гересе под управление. С какой-то странной целью — нести свет дисциплины в самые тёмные уголки. Звучит так себе, зато в реальности офигенно работает.

— Ой, Даня, а давай заглянем к Гересе? — Камила трогает мой рукав, её щёки вспыхнули румянцем, и ресницы задрожали от смущения. — Надо же…проведать её и посмотреть, как у неё тут дела! Ей будет приятно!

Ой, да кому ты заливаешь, бесенок. Ага, как же. Хочешь посмотреть, как выглядит «место грехов и страсти». Я хмыкаю, но не спорю. Самому немного интересно глянуть…ну как справляется Гереса, конечно. Правда, с женами я в такие места еще не ходил. Мда, Лакомка потом затроллит, а еще — обзавидуется, хех. Еще один повод заглянуть к Гересе.

— Давай зайдем, конечно, — улыбаюсь.

Заволновавшаяся Камила крепче сжимает мою руку, и мы шагаем к яркой неоновой вывеске.

Глава 23

Давирис, Тавириния

Столица Тавиринии оживает под первыми лучами восходящего солнца.

Булграмм выходит во двор крепости. Через портал привозят три телеги с золотом — крупными самородками и грубыми монетами ручной чеканки под великанскую ладонь. Золото золотом, но Великогорыча не меньше заинтересовали сами телеги. Эти тяжеловесные конструкции изготовлены из айронвуда, дерева магической прочности, способного выдержать даже самые тяжёлые грузы без малейшего износа. Редчайшая порода.

Телеги, запряжённые могучими шестилапыми быками, медленно выкатываются из сверкающего портала в центре площади. Плюс к тому, телеги оснащены встроенными руническими камнями стабилизации, которые распределяют вес груза, снимая давление с осей и колёс. Камни сияют мягким голубым светом, создавая под кузовом равномерное «поле невесомости», благодаря чему общий вес золота на телеге уменьшается в несколько раз. Видимо, камни уже создал мелкий казид, вечно пьяный рунописец конунга. У карлика нет дисциплины, да и рогов тоже, но он талантлив, этого не отнять.

На площади собирается толпа тавров — воины, ремесленники, простые жители. Шепот и гул восхищения разносятся по воздуху, когда они видят блеск золота. Рядом с Булграммом появляется Мавра, его внучка и воевода средней дружины. Молодая таврица, высокая и статная, с горящими глазами и длинными изогнутыми рогами, подходит к нему, слегка покачивая головой от возбуждения.

— Деда! Хвала Рогам, что держат мир! — восклицает она, сияя улыбкой. — Мы теперь самые богатые на Боевом материке! Вообще самые-самые! А конунг Данила — самый богатый из правителей материка!

Булграмм поворачивается к внучке.

— Не спеши радоваться, внуча, — говорит главный воевода, когда-то уступивший трон телепату. — Большое богатство привлекает много внимания. И не всегда хорошего.

Мавра удивлённо моргает.

— Деда, ты что, на солнце перегрелся? Загадками заговорил.

Булграмм снова переводит взгляд на площадь, где телеги с золотом начинают разгружать.

— На Боевом материке всегда была нехватка золота, — начинает Булграмм, задумчиво поглаживая бороду. — Мало рудников, мало шахт… А у тех снежных великанов на другом материке, как сказал конунг, оказалась гигантская жила. Снежники живут изолированно, только изредка устраивают набеги на низины, грабят, сжигают и… сжирают людей. Они даже не знают, насколько богаты.

Мавра хмурится, её брови сходятся на переносице.

— Значит, ликаны и прочие падальщики могут захотеть завладеть нашим золотом? Ты к этому клонишь?

— Не могут, а попытаются, воевода, — твёрдо отвечает Булграмм. — Усиль караулы на границах. Те же урсары скоро узнают о нашем богатстве и попытаются его заполучить. От «медведей» всегда жди пакости!

Мавра кивает. Урсары… Эти медвежьи сволочи вечно лезут туда, куда не просят. Конунг заключил с ними мире, но какое доверие может быть к бывшим врагам?

— Я немедленно прикажу удвоить патрули и установить дополнительные заставы.

Булграмм кивает.

— Помни, внучка. Сила — в готовности защищать то, что нам принадлежит. Конунг Данила рассчитывает на нас и собирается сделать тавров ещё сильнее. Мы должны быть готовы встретить любую угрозу с топорами и мечами.

— Пусть «медведи» только сунутся, деда, и уже никогда не покинут наши земли, ибо станут ее удобрением.

— Красивые слова, воевода.

* * *

Стоянка Бурого племени, Боевой материк

Береника точит топор, а рядом стоит советник, старый урсар с седой гривой волос и глубокими морщинами на лице.

— Вождь, — начинает он, низко склонив голову. — Поступили донесения из Тавиринии. Говорят, что там появилось огромное количество золота.

— Ну и что?

— Прямо огромно-ое. Много-о очень, — самый мудрый советник стал махать руками, пытаясь изобразить жестами.

Береника резко встаёт, её пышная фигура в кольчуге возвышается над советником.

— Золото? В Тавиринии? — её голос звучит удивлённо и одновременно жадно. — Поднять орду! Мы не можем упустить такой шанс!

Советник поднимает глаза, в которых читается беспокойство.

— Вождь, мы идём на Вещего-Филинова? На тавров?

Береника застывает.

— На тавров? Против конунга Данилы? Ты с ума сошёл, старый дармоед?! — Береника смотрит на него так, будто он сказал величайшую глупость. — Жить надоело? Тебе мало головы моего мужа?

Советник отступает на шаг, опустив взгляд.