Газлайтер. Том 15

— Странно. — Я сужаю глаза, изображая задумчивость. — Насколько я помню, речь шла об одной повозке.

Пельмеж отмахивается массивной рукой, как будто отгоняя назойливую муху.

— Мои люди не умеют считать, — ухмыляется он, обнажая ряд жёлтых, но острых зубов. — Да и времена меняются. Цены растут.

Светка напрягается. Ох, главное, чтоб она фаерболом в рожу этому наглому «пельмешу» не зарядила. Сейчас не время и не место. Нет, дело не в великанах снаружи. Просто переговоры всё-таки. Нельзя становиться дикарями.

— Слушай, вождь, — говорю спокойно. — Мне нужна эта пещера, чтобы спасти родичей моей главной жены. У тебя тоже, наверняка, есть жёны. Должен понимать.

Пельмеж наклоняется вперёд, его массивное лицо оказывается совсем близко. От него пахнет дымом и чем-то кислым.

— Жёны есть, — соглашается он, кивая. — Много-много, хо-хо. Но, раз самому конунгу так нужна эта пещера, то я думаю… — Он делает паузу, поглаживая свою бороду, переплетённую костяными бусинами. — Мы с сотней моих воинов станем лагерем у самой пещеры. Так будет надёжнее. И за нашу охрану ты заплатишь пятнадцать повозок с золотом.

Он снова бросает жадный взгляд на диадему Светки.

— А ещё блестяшку малышки-принцессы.

— Губа не треснет? — бросает блондинка, сверкнув глазами.

В точку. Мне вот тоже это интересно, кстати.

Пельмеж замирает, переваривая, а потом отвечает на полном серьезе.

— Нет, не треснет. У меня прочная кожа, — он даже потеребил себя по толстым губам в доказательство. — Видишь? Толстенная, прочная. Так что, конунг, соглашайся или уходи.

Я медленно поднимаюсь, не торопясь, поправляю жилет-разгрузку, как будто этот разговор всего лишь очередной деловой обед, а не шантаж одного оборзевшего «пельменя»-переростка.

— Телеги с золотом — это хорошая идея, Пельмеж, — говорю я после паузы. — Вставай лагерем и жди. Я тебя найду.

Поворачиваюсь к выходу.

— До встречи, Пельмеж.

Он лишь ухмыляется, наблюдая за нами, пока мы покидаем шатёр.

На улице холодный ветер словно пытается стереть с моего лица следы напряжения. Светка идёт рядом, её плечи напряжены. Великаны провожают нас презрительными взглядами. Судят по росту. Как же опрометчиво. Что ж, придется их переучить.

Возвращаемся к нашему лагерю. Дед Дасар и Кострица сразу же засыпают вопросами…

— Как всё прошло? — спрашивает Дасар, скрестив руки на груди.

— Весело, — признаю. — Вождь Пельмеж поднял цену за проход и вёл себя вызывающе.

— Что будем делать, милорд? — уточняет Кострица, наклоняясь ближе. Её ярко-рыжие волосы кажутся пламенем в темнеющем сумраке

Вместо ответа я улыбаюсь, вытаскиваю из кармана разгрузки небольшой связь-артефакт.

— У меня есть идея, — бросаю Дасару с рыжей наставницей. — Этой ночью всем нам придётся не спать.

— Я готова не спать, — сдержанно кивает Кострица, и Светка одаривает свою наставницу удивленным взглядом. Рыжая магиня серьезно продолжает: — Любопытно, что ты задумал, милорд.

Сосредотачиваюсь на побрякушке и вызываю нашего казида.

— Гумалин, на связи?

— Да, шеф, — отвечает знакомый хриплый голос Хмельного, в котором словно всегда живёт лёгкий оттенок раздражения. — Что случилось?

— Дело есть. Подготовь бомбочки. Те самые. Для операции «Освежитель Судьбы».

На том конце наступает тяжелая тишина. Потом раздаётся тяжёлый, глубокий вздох, похожий на вздох уставшего гиганта.

— Ох, Горная Матка! Шеф, ты серьезно? А вдруг епанет?! Скажи, что шутишь!

— Неа, не епанет. Давай натягивай свой комбинезон и вперёд на склад.

Сегодня снежные великаны узнают на собственном опыте, что самые большие неприятности порой приходят в самых маленьких упаковках.

* * *

Турий рог, Сковородищина

В ангаре Гумалин суетится в защитном скафандре с противогазом и резиновыми перчатками. Его короткие руки ловко манипулируют над столом, на котором аккуратно разложены небольшие кульки из тряпок.

— Осторожнее, осторожнее… — бормочет он, вытирая пот со лба. — Если что-то пойдёт не так, будет большой пи….ц.

Рядом появляется Ломтик. Он тихо тявкает, наблюдая за работой казида.

— Готов? — спрашивает Гумалин, протягивая ему первый кулёк.

Ломтик осторожно берёт его в зубы и исчезает в тени, растворяясь в пространстве. Так продолжается несколько раз: кульки исчезают один за другим, перенесённые в теневые карманы.

— Фух, последняя, — выдыхает Гумалин, отдав последнюю партию. Казид оглядывает себя— Живой, здоровый, руки-ноги на месте. Ура! Надо отметить арбузиком!

* * *

Горы за Заиписом, другой мир

Ночь опускается на лагерь великанов. Тёмное небо усыпано звёздами, и лишь огни костров нарушают темноту. Пельмеж сидит у огромного костра вместе со своими советниками, держа в руках массивный кубок, наполненный мёдом.

— Этот коротышка точно заплатит, — хвастается он, отпивая большой глоток. — Ему родню жены надо спасать. Ради бабы приперся, прикиньте!

Советники громко смеются, поднимая кубки.

— А что ты собираешься делать с его золотом? — спрашивает один из них, подмигивая.

— О, у меня есть планы, — ухмыляется Пельмеж. — Куплю много оружия, найму наемников и пойдем грабить лордов-дроу внизу и тот город на берегу…как его…всё время забываю… Задерись? Загонись? А! Заипис, вот!

Но вдруг один из воинов, сидящий неподалёку, напряжённо хмурится, его глаза бегают по теням, а рука тянется к массивной дубине.

— Снежный пик! Мне показалось, я видел там тварь с змеями….Горгону! — глухо рявкает он, не сводя взгляда с темноты между шатрами.

— Да брось ты, — Пельмеж отмахивается, поморщившись, как будто от дурного запаха. — Горгоны здесь не водятся. — Он вытирает свою толстую, маслянистую губу тыльной стороной руки. — Чего ты как дитё пугливое?

Но в воздухе начинает ощущаться что-то странное. Лёгкий шепот, едва уловимый запах. Вокруг лагеря появляются странные кульки, почти незаметные в темноте.

Однако что-то меняется. Вокруг звучит легкое шебаршение, словно ветер играет в сухих кустах, и едва уловимый, кисловатый запах пробирается в ноздри. Великан замолкает и недоумённо оглядывается.