Газлайтер. Том 27
Шрифт:
Но заметили нас слишком поздно. Последний телепорт я делаю сам и переношу нас прямо к голове колонны. Белогривый молчит, не ржёт, не скидывает меня — он вошёл в боевой режим. Умеет же, когда может.
— Эй, мужи степи! — выкрикиваю я, усиливая голос Даром воздуха. — Не расскажете, по какому поводу пожаловали в защищаемый мной Сад?
По рядам проносятся шепотки. А затем небо заполняется песком: с десяток «песочников» на дальних позициях выпускают песочные техники, большей частью стрелы и клинки.
Я мгновенно переношу нас к левому флангу. Переход короткий, минимальная
— А теперь моя очередь, — произношу я, делая короткое движение.
Клинки Тьмы устремляются в дикарей. Десять многоруких успевают только повернуть головы, как их откидывает назад. Кто-то падает на землю, кто-то сползает со своего скакуна, один ломает шею при ударе о землю. В этом фланге возникает пробой.
В нас снова летят песочные стрелы с задних рядов. Песочники не оставляют попыток накрыть меня градом. Они хоть и Воины, но их там сотни, вот и надеются взять числом, думают — подловят. Я хоть и накрылся доспехом Тьмы, но у Белогривого нет даже седла, не то что защитной попоны. Поэтому попадания по нам нежелательны.
Секунда — и мы с Белогривым телепортируемся обратно на левый фланг. Мгновенно поднимаю руку — и выпускаю ещё одну волну клинков Тьмы. Пять многоруких падают сразу, сбитые в упор.
— Белогривый, триста метров назад, — передаю приказ мыслеречью.
Он мгновенно срывается с места. Телепорт на добрых полкилометра — и мы уже за пределами досягаемости песочников. На том месте, где мы только что были, земля заросла острыми, хрустящими песочными стрелами. Ещё бы секунда — и Белогривого подо мной бы нашинковало. Да и мой доспех бы сильно ослаб.
Но дикари не сдаются. Из разбитой линии переднего рубежа вырываются десять физиков — массивные, на шестилапках, вооружённые тяжёлыми мечами. В каждой руке по клинку, тела в боевых бинтах.
Ну нахрен их!
— Пошёл! — бросаю Белогривому, разворачивая его в противоположную сторону от преследователей.
Жеребец рвётся вперёд, взрывая копытами степную пыль. Скачки перемежаются небольшими телепортами. Шестилапки, какими бы крепкими они ни были, не выдерживают темпа и отстают. Белогривый уводит нас с лёгкостью. Он-то умеет рвать дистанцию. Никакая шестиногая лошадь не сравнится со спринтом.
Я оборачиваюсь через плечо. Отправляю по мыслеречи преследователям:
— Ну что же вы такие медленные? Как черепахи, ей-богу!
Ментальные щиты у них, конечно, есть. Но эмоции щитами не блокируются. И если мыслеречь сделать колкой, с ехидцей — ранимые кочевники тут же вскипят и потеряют рассудок от жажды мести.
И физики, как задумано, срываются. Кричат, улюлюкают, бьют пятками ездовых животных. Двое вырываются вперёд, кипя от бешенства. Именно этого я и ждал.
В момент, когда они максимально оторвались от остальных, я даю спринту мыслекоманду. Белогривый телепортируется, и мы оказываемся сбоку от вырвавшейся пары. Они замечают нас только в последний миг. Глаза расширяются, но уже поздно.
Я всаживаю кулак в челюсть первому громиле. Он вылетает из седла и кувыркается через себя по склону. Второго сшибаю пси-стрелой в висок.
Оставшиеся
восемь резко сбавляют ход, чтобы не врезаться в шестилапок без всадников.Ну а я накрываю здоровяков Каменным градом. Валуны сбивают их всех с сёдел.
Я разворачиваюсь и снова несусь к войску. Хочу прорваться поближе к передним рядам, чтобы достать песочников в глубине. Хотел было метнуть ещё один залп Тьмы. Но песочники снова включаются: с задних рядов обрушивается новый шквал стрел и техник. Приходится отступить на недосягаемую для них дистанцию, ну и оттуда снова запульнуть Каменный град — впрочем, не так успешно. Едва дотянулся до дёрнувшихся вперёд трёх всадников.
Многорукие смекнули, что я от них не отстану просто так, и закричали друг другу. Войско встало. Физики спешились и стащили с сёдел притороченные деревянные щиты. Массивные доски установили перед собой, закрывшись от моих гостинцев. Щиты, наверняка, артефактные, хоть и выглядят простыми деревяшками.
Перегруппировка идёт быстро. Многорукие поняли: хоть я и один, но если выслать за мной отряд физиков — я его снова выбью с сёдел. А если передние ряды останутся в седле — я их так же могу достать. Значит, остается только глухая оборона. И стоят они теперь, глядя на меня, прикрывшись щитами.
Я пробую подойти — но стоит подобраться ближе, как нас накрывают шквалом песочных техник. Белогривый ржёт громко, и мы телепортируемся назад.
— Смотри, — говорю жеребцу. — Мы остановили целую армию. Есть чем гордиться.
Спринт мотает головой. Фыркает. Грудь у него ходит быстро — выложился, но доволен.
Я же не теряю надежды поговорить с многорукими. Отправляю мыслеречь в ряды дикарей:
— Ну что, кто следующий? Может, ещё десяток на снос?
Дикари ведутся и улюлюкают яростно. Они посылают новую штурмовую волну: не десять — двадцать физиков, да ещё в придачу пять песочников. Они идут широким полукольцом, пытаются окружить.
Я встречаю их, как и предыдущих. Сначала убегаю, подразнивая, а затем — Каменный град по самой быстрой пятёрке физиков — и тела летят с сёдел. Песочников и оставшихся физиков же накрываю Голодом Тьмы. А так как они все низкоуровневые, то нет никаких шансов пережить мощную технику.
Я снова приближаюсь к центральной линии, где стоят щиты. Но едва я подбираюсь ближе — снова летят песочные техники. Укрыться невозможно. Приходится отступать опять.
— Мда, ситуация выходит патовая, — задумчиво бросаю.
Дикари не могут идти вперёд — я сразу собью передних всадников. Но и я не могу приблизиться — у них плотный залп на ближней дистанции. Да и толку долбить по щитам?
Что ж, мне не хочется торчать здесь весь день. Да и тратить время и силы, чтобы угробить целую армию в одиночку, у меня нет цели. Потому можно снова попробовать договориться.
Я усиливаю голос воздушной техникой.
— Кто здесь главный?
Ответа нет. Лица за щитами не двигаются. Никто не поднимается. Вожак не спешит подставляться. Я для них слишком непредсказуем. Какой-то одинокий берсерк явился на телепортирующемся коне и мочит их без разбору. Ага, конечно, скажут они мне, кто главный. Размечтался.