Газлайтер. Том 27

— Так ты, оказывается, Серебряный Луч? Ну, прости, всё равно будешь Белогривым, я уже привык.

Скакун мотнул головой без недовольства, мол, пофиг вообще.

Данила же усмехнулся Багровому:

— Вы правы, Ваше Багровейшество, я также объездил и этого спринта. Это не заняло много времени.

— «Не заняло много времени», говоришь? — переспросил Багровый. — Забавно слышать. А ведь этого зверя триста лет никто не мог усмирить. Ни один всадник не держался на нём дольше минуты.

— Да? И, правда, забавно, — без интереса бросил Данила. — Простите, но у меня дела.

В этот момент появился один из людей Данилы, быстрым шагом подходя к спринту.

— Дасар! Где спринты? — спросил Данила на ходу.

— Где-где… в клетках, как ты велел, шеф. Пойманы все.

— Отлично! А теперь выпускайте табун, — коротко сказал менталист.

— Выпускать?! — офигел Дасар. — Мы их для этого ловили, что ли?

Данила даже не повернулся, только бросил через плечо:

— Ага. Чтобы выпустить, и мои тавры сели верхом. Время собирать портал-кавалерию.

Глава 14

Дикий остров, Та сторона

Феанор уже который день влачит существование на крошечном, забытом богами острове.

— Грёбаный Филинов… — сердито бормочет он, поднимаясь с циновки в очередной раскалённый рассвет и выходя из жалкого пальмового шалаша.

Едва нос показался наружу, к нему подбегает целая стая жён — два десятка смуглых, совершенно обнажённых дикарок. Пришлось взять их в супруги по местному обычаю: вождь обязан иметь не менее пятнадцати жён, дабы увеличивать своё племя, а чтобы сразу продемонстрировать силу и внушить уважение новым подданным, Феанор увеличил норму и объявил себя обладателем двадцати пяти. Если бы не козни Филинова с его гигантской черепахой, он бы никогда не застрял среди этих ленивых и развратных островитян!

Проблема, однако, не только в дикарях. Остров — сплошная скала, редкие карликовые деревца не годятся на строительство корабля. На попытки уговорить подданных соорудить хотя бы жалкий плот дикари отвечали вялыми вздохами и философским бездействием.

К Воителю подходит главная жена, толстая чернокожая дочь прежнего вождя. Широкими ладонями она бережно протягивает ему веник из крупных, веерообразных листьев:

— Гоба, — напыщенно произносит она ритуальную формулу подношения.

Феанор в ответ лишь тяжело вздыхает. Пора на вершину скалы — исполнять ежедневный «танец дождя». Он вскарабкивается по раскалённым камням, обрывает с тела последнюю тряпицу — набедренную повязку — и, сверкая бледной задницей в зените небес, начинает размахивать веником, выкрикивая гортанные, многозначительные звуки. Внизу племя восторженно подвывает, размахивает руками и подпевает вождю: без этого фарса местные считают, что дождь никогда не наполнит единственную каменную чашу водоёма. Ведь рек на острове нет, и только дожди не позволяют племени умереть от жажды.

В самый разгар пляски воздух рассекает ослепительная вспышка: искры жёлтых молний ползут по скале, и на площадке материализуется Лиан — турбо-пупс с лукавой улыбкой и вечным шлейфом электрических разрядов.

— Ого-го! — ухмыляется малыш-Организатор. — Могучий Воитель скачет, да голым задом сверкает!

Феанор резко замирает, опустив веник. Он срывается вперёд, хватая мелкого гостя за плечо:

— Организатор, это ты? Вытащи меня отсюда немедленно! Обещаю, что останусь в долгу!

Лиан, всё так же посмеиваясь, мягко высвобождается:

— Председатель и так велел спасти тебя, — кивает он. — Но только в обмен на один-единственный ответ: зачем Багровый Властелин перенёс Крепость Пагубы в Антарктиду?

У подножия скалы дикари замирают, вытянув шеи в ожидании продолжения святого танца, а наверху Феанор, вопреки всей своей воинской гордыне, едва не падает на колени — настолько привлекателен шанс покинуть проклятый каменный остров и своё абсурдное гаремное царство.

Феанор замирает, трёт пальцами мокрый от пота затылок: никакой идеи, зачем Багровый Властелин тащился в антарктический холод к Филинову. Одно ясно — Организация не заберёт его с этого проклятого камня без убедительной версии, а превращать Лунный Диск во врага — роскошь, которую он сейчас не потянет. Придётся соврать да так, чтобы обман долго ещё не вскрылся.

В голове Феанора лихорадочно рождается первая правдоподобная чушь, за которую он тут же цепляется, как утопающий за щепку:

— Ну… Багровый Властелин, кажется, положил глаз на сестру Данилы. На Екатерину.

— Да ладно! — у Лиана глаза становятся, как большие монеты, блеск аж в потолок. — Багровый решил породниться с королём Данилой?

— Говорю же, как слышал. Я свою часть выполнил, твоя очередь. Сделка есть сделка.

Лиан молча кивает, его маленькие ступни ускоряются, и в следующее мгновение он хватает Феанора за лодыжки, легко закидывает рослого Воителя себе на плечи. Размазавшись в жёлтую молнию, турбо-пупс срывается вниз по отвесному склону, проносится через побережье и мчится над морем, оставляя за собой шлейф озона и жёлтый электрический след. Остров исчезает за горизонтом — словно его и не было. Океан внизу сверкает, как расплавленное стекло.

На подлёте к материку Лиан ускоряется и резко тормозит уже посреди пустынного плато — песок взрывается под ногами, поднимая облако, словно пыльный гейзер. Он сбрасывает Феанора в горячие дюны, хлопает ладонями — мол, «сам справишься» — и тут же уносится дальше, сверкая в воздухе разрядами молний.

Через секунду он уже замирает в фиолетовом полумраке — прямо посреди коридора штаба Лунного Диска.

Турбо-пупс, постучавшись, заходит в кабинет Председателя. За массивным столом Хоттабыч читает какой-то свиток, покуривая кальян. Его седая борода струится по шёлковому халату, кальянное облако повисло под потолком.

— А Лиан, вернулся уже? Ну и? — глухо бурчит Председатель.

— Выбросил Феанора в пустыне, подальше от живых душ. Король Данила не должен разозлиться — теперь Феанор точно не вырвет у него победу в корабельной гонке.

Хоттабыч, нахмурив брови, кивает:

— Стало быть, он рассказал, что Багровый Властелин делал в Антарктиде?

— Так точно. Феанор считает, что Багровый сватался к Екатерине Игоревне Вещей Филинове, сестре короля Данилы.

— ЧЕГО?! — Председатель, как раз втягивавший дым, закашливается. — Кха-кха… Багровый хочет… кха… породниться с родом Вещих Филиновых?!

Он хлопает себя по груди, чтобы перестать кашлять, тяжёлый стул скрипит, брови поднимаются в удивлении. Багровый был безразличным к женщинам сотни лет со времён разрыва с Дианой — и вдруг сватовство? Да ещё к девчонке-менталистке? Такого Хоттабыч точно не ожидал. Вот сколько сотен лет он живёт, вроде бы ко всему привык, но как только познакомился с Филиновыми, то никак не перестанет удивляться. Мало ему сюрпризов от самого Данилы, о нет — даже такие, казалось бы, неизменные фигуры, как Багровый Властелин, вдруг выкидывают кульбиты! Будто все, кто хоть раз пересекается с королём Данилой, немедленно заражаются его непредсказуемостью.