ГД. Книга четвертая

Мой добрый родной мистер Уоллан, который продолжал держаться с достоинством присущим его профессии, но даже при всей своей сдержанности не мог скрыть тревогу обо мне. Он слишком хорошо меня знал, чтобы не заметить, в каком эмоциональном состоянии я сейчас нахожусь.

Ободряюще улыбнувшись своему дворецкому, я попыталась объяснить ситуацию младшему следователю.

– Нечего записывать, лорд Гордан. Я не обладаю ментальной магией в той степени, которая позволила бы пробить брешь в обороне подсознания Зверя – это сделал лорд Арнел. И если я видела лишь некоторые аспекты, то именно он имел возможность узреть всю картину в целом. А потому, как вы понимаете, нет смысла записывать мои какие-либо показания. – Что ж, я надеялся узнать хоть что-то, оказаться хотя бы раз на шаг впереди этой… – искренне признался лорд Гордан.

Слово «твари» он при мне говорить не стал, прервал речь и отвернувшись, так же принялся смотреть в окно. Только не было в его взгляде ни отрешенности, ни желания обо всем этом забыть – была злость, была ярость, был гнев, и гнев от осознания своего абсолютного бессилия имелся так же.

– Лорд Гордан, – тихо позвала я.

И едва он посмотрел на меня, так же тихо сказала:

– Все что сейчас происходит вовсе не ваша вина, и не вина кого-либо из живущих в этом городе драконов. Это лишь план, чужой, жестокий, бесчеловечный, кровавый план, вот и все.

Дракон посмотрел мне в глаза и ничего не сказал. Ничего.

Мы с мистером Уолланом, сидящим рядом с полицейским переглянулись, и я поняла то, чего не заметила, закутавшись в свою пелену отчаяния и боли – я не заметила странности в поведении лорда Гордана. А странность была. Определенно была. И я… и я к своему сожалению, ощутила себя пронзенной страшной догадкой.

– Лорд Эдингтон? – вымолвила с трудом, вспомнив имя его напарника.

Лорд Гордан мгновенно отвернулся.

Несколько минут мы ехали в полнейшей тишине, в ней же покинули природный полог закрывающий поместье Арнелов от непогоды, и лишь тогда младший следователь тихо сказал:

– Возможно, выживет.

Возможно? Он же дракон, у них редко, крайне редко бывает это «возможно», потому что, если дракон не погиб, он вцепится в жизнь зубами и клыками, и останется жив вопреки всему, послав смерть ко всем демонам преисподней.

Но я уже знала одного дракона, который этого не сделал. Однако… я подумаю об этом позже. Гораздо позже. Когда останусь одна. Совершенно одна.

Развернувшись, я отодвинула задвижку, и сообщила мистеру Оннеру:

– Сверните в город, к доктору Эньо, мы заберем мистера Илнера домой.

Мистер Оннер лишь молча кивнул, но вот затем:

– Мистер Уоллан, вы знаете город? Я иду курсом четко на север, к нашему дому, схема города мне неизвестна.

Увы, но мистеру Уоллану она была неизвестна так же. Как, впрочем, и мне. Удивительно, насколько мы оказываемся беспомощными в некоторых совершенно бытовых ситуациях.

– Я могу настроить заклинание пути, оно будет вести напрямую к мистеру Илнеру, но напрямую это через дома и застройки, вам придется объезжать здания, и при этом не терять направления, – сообщила мистеру Онеру.

И в этот момент раздался мелодичный пересвист и конь лорда Гордона, обогнав экипаж, последовал впереди, увлекая наших лошадей за собой.

– Шраму путь известен, – уведомил нас младший следователь.

– У вас… удивительный конь, – со смесью восхищения и в то же время некоторой нервозности выдохнула миссис Макстон.

– Оркская лошадка? – весело спросил мистер Оннер. И не дожидаясь ответа, сказал: – Мисс Ваерти, я прикрою задвижку, дует, еще простудитесь.

Мистер Уоллан не сказал ни слова, но мне хватило и взгляда. Очень выразительного взгляда.

* * *

Мы пересекли защитный барьер без каких-либо сложностей, по причине наличия в экипаже лорда Гордона, миновали центральную часть города и подъехали к дому доктора Эньо. Нас встретил его помощник, уведомив, что доктор спит, практически свалившись с ног и едва ли сможет подняться, чтобы поведать нам о состоянии мистера Илнера.

Учитывая ситуацию, мне хватило бы и самого конюха, о чьем дальнейшем выздоровлении я могла позаботиться самостоятельно, но в этот момент к нам вышла миссис Эньо. Женщина была бледна как полотно, и сжимая платок, смятенно взирала то на миссис Макстон, то на мистера Уолнера, но не на меня. Только не на меня.

Да что же за день такой.

– Миссис Эньо, что случилось? – прямо спросила я.

Хрупкая женщина, вздрогнув, подняла на меня испуганный взгляд, и одним махом выпалила:

– Мисс Ваерти, я понимаю, что вы приличная девушка и вам не пристало, но… Ассистенты Гилберт и Тоуа уже осмотрели мистера Эньо и…

Без каких-либо колебаний, я сдернула плед, передала его миссис Макстон, которая не успела даже возмутиться, мистеру Уоллан вручила шляпку и перчатки и поспешила туда, откуда появилась миссис Эньо.

С моего пути отшатнулась горничная с подносом, на котором горкой лежали окровавленные платки, с трудом увернулся, убираясь с моего пути лакей, едва не обронив ведро с водой, а второй ассистент доктора Эньо мистер Тоуа вставший было в дверях, молча сдвинулся в сторону, открывая мне проход.

Это была спальня. Супружеская спальня. Запретное место, тайна из тайн, интимное пространство, о коем порядочной девице не следовало даже знать, особенно девице из обеспеченной семьи, в коих практиковалось раздельное проживание супругов, как минимум в ночное время суток, это же была спальня. Общая супружеская спальня. Примятая вторая подушка свидетельствовала о том, что здесь спала сегодня миссис Эньо, а стопка дамских журналов и сложенное вязание недвусмысленно указывали на то, что миссис Эньо в принципе спала здесь всегда.

Но лишь в этот вечер отдых был безжалостно прерван.

Доктор Эньо лежал на спине, его ночной колпак сдвинулся, закрывая часть сомкнутых глаз, под затылок была подложена подушечка, оставляя голову в запрокинутом состоянии, на лице, подушках, белом расшитом мелкими розовыми розочками одеяле виднелись потеки крови. И, вероятно, ее было бы больше, если бы ноздри доктора не были заткнуты ватными тампонами, которые так же уже пропитались кровью. Наличествовало истощение. Основательное, почти убийственное магическое истощение и как следствие – сильнейшее кровотечение. Но проблема была даже не в этом, а в том, что в подобном положении вся кровь стекала по горлу, и дай, Господи, чтобы в желудок, потому если как кровь поступает сейчас в легкие…

– Вы в своем уме? – гневно вопросила я мистера Тоуа.

Молодой будущий определенно не самый лучший врач, замялся, не зная, что ответить. А я не собиралась слушать.

Торопливо миновав пространство спальни, я в первую очередь избавила доктора Эньо от подушечки под затылком. Затем, резко перевернув врача на бок, убрала оба ватных тампона и едва не выругалась – он не дышал.

– О, Боже!

Боюсь, это вырвалось произвольно, но мой возглас был услышан – где-то в дверях едва не упала миссис Эньо. И я бы не заметила этого, не услышь уверенный, деловитый, командный голос миссис Макстон: